Танатология в современной литературе
Шрифт:
Главный антагонист истории – Хао – проходит несколько перерождений, обретая все больше сил с каждым рождением. Когда основные герои узнают о возможностях, которые появляются после смерти и воскрешения, смерть перестает восприниматься как утрата или какая-то проблема вообще. Несколько персонажей обладают возможностью воскрешения, решая все проблемы с умирающими. Сам акт смерти дает большой рост духовной энергии, позволяя использовать сложные и сильные техники в бою. Из-за этого герои легко принимают смерть – свою и друзей. В определенный момент смерть перестает быть чем-то значимым и оставляет героев равнодушными к истекающим кровью друзьям. Так после второй смерти Фауста персонажи отреагировали довольно холодно: «Он всего лишь умер. Это перестало быть трагедией».
Несмотря на одинаковый жанр двух историй (сёнен) и общие его условности, вопрос смерти авторы преподнесли почти полярным образом. Разница в восприятии смерти сильнее всего видна
Жизнь Йо Асакуры, главного героя «Короля шаманов», напротив, не раз прерывалась смертью. Йо понимал необходимость пройти через смерть, ад и воскрешение, чтобы стать сильнее для битвы с Хао, и спокойно соглашался с таким вариантом. Почти для всех основных персонажей истории смерть стала просто этапом тренировок, для некоторых неоднократным, что и привело к почти равнодушному ее восприятию, убрав страх перед конечностью бытия и одновременно полностью обесценив само умирание кого-либо.
Нетипичные вопросы бессмертия поднимает Виктория Шваб в своем романе «Незримая жизнь Адди Ларю» 9 . По сюжету главная героиня, Аделин Ларю, отдает свою душу темному божеству за время и свободу. Девушка боится прожить никчемную жизнь, как живут ее соседи и знакомые, рождаясь и умирая на одном клочке земли во французской провинции XVIII века. Недоброе божество по-своему воспринимает ее просьбу. Так Аделин может жить, пока сама не решит сдаться смерти, но время и свобода имеют цену: ни одни человек не может запомнить девушку, стоит Аделин пропасть из поля зрения человека, как она тут же исчезает из его памяти. Аделин не способна произнести собственное имя, и люди не слышат ее слов, если она пытается рассказать о сделке с божеством. Все ее действия также незаметны: примятая от шагов трава выпрямляется, надписи и рисунки исчезают в ту же секунду, а огонь не хочет разгораться. Божество насмешливо назвало это свободой от ответственности за слова и поступки. Но такая сделка поднимает важный вопрос: «Если человек неспособен оставить след, существует ли он вообще?»
9
Шваб, Виктория. Незримая жизнь Адди Ларю / Виктория Шваб ; [перевод с английского Е. Николенко]. – Москва : Эксмо, 2022. – 640 с. : ил.
Триста лет незримого существования Аделин изучала границы своего проклятия, пытаясь найти лазейку, которая обнаружилась в творчестве. Девушка неспособна оставить след самостоятельно, но может вдохновить других творцов написать картину, сыграть мелодию, вырезать скульптуру, разнести мысль. Идеи как след оказались гораздо сильнее воспоминаний из-за своей гибкости. Идею можно развить или оспорить, идеей проще делиться. В отличие от воспоминаний идеи могут собирать сторонников. Вместе с физическим бессмертием Аделин получила и символическое бессмертие, повлияв на художников и музыкантов.
Конечно, авторы противоречивы, оценивая саму смертность как важное свойство. Некоторые любят реализм и трагичность, другие выбирают легкость перехода от живого к мертвому и обратно (отрицают ли они таким образом смерть?), а кто-то вообще игнорирует возможность умереть. К сожалению, современные сюжеты (кино, сериалы и книги) приучили людей не верить в возможный трагичный исход. Хэппи-энды слишком хорошо продаются, читатели и зрители их ждут. И это ожидание ставит авторов в неудобное положение: нужно рассказать историю и нужно продать историю. И не всегда эти желания возможно совместить, порой дело доходит до абсурда и счастливый конец просто нелепо выглядит в контексте всей истории. Порой так происходит с экранизациями, когда история хороша и органична на бумаге для читателя, но озадачит или расстроит зрителя.
Хорошо подменить книжный финал счастливым получилось у Мэтью Вона в 2007 году при экранизации «Звездной пыли» Нила Геймана. Режиссеру потребовалось изменить всего одну вещь – действие вавилонской свечи. В одноименном романе 10 Геймана реальный мир соседствует с волшебным, и, желая завоевать любовь местной красавицы, юноша Тристран уходит за Стену, в мир волшебства. Тристран должен найти и принести упавшую с неба звезду, но та оказывается очаровательной девушкой Ивэйн, герои постепенно влюбляются друг в друга и в итоге женятся. Мэтью Вон слегка ускорил их приключения, сократив несколько месяцев до недели. Все остальные сюжетные линии книги и фильма можно не рассматривать: во-первых, они не так влияют на финал, как свеча, и во-вторых, история слишком хороша и многогранна для грубого пересказа, поэтому вернемся к свече.
10
Гейман, Нил. Звездная пыль : [роман] ; перевод с английского А. Дубининой, М. Мельниченко. / Нил Гейман. – Москва : Издательство АСТ , 2019. – 256 с.
В романе вавилонская свеча (она же свеча из настоящего воска) является артефактом сродни сапогам-скороходам: пока горит пламя свечи, несущий ее будет двигаться с невероятной скоростью, преодолевая многие мили за один шаг. В фильме свеча становится аналогом телепорта – при зажигании свечи нужно подумать о желаемом месте, и свеча перенесет туда всех, кто за нее держится. Казалось бы, небольшая разница, но именно из-за разного действия свечи получаются две совершенно разные концовки. В фильме Тристран и Ивэйн прожили долгую и счастливую жизнь, а в конце зажгли вавилонскую свечу и вернулись на небо – Ивэйн снова стала звездой, и Тристран каким-то образом тоже.
В книге вавилонская свеча не могла вернуть звезду домой, к сестрам. Как сказала сама Ивэйн: «Звезды только падают. Они не поднимаются обратно». Книжная звезда также прожила всю жизнь с Тристраном, но Тристран – человек, он смертен. После смерти любимого Ивэйн осталась одна, бессмертная королева, которой нет дела до людей и которая не может вернуться домой. Возможно, смертность стала бы для книжной звезды настоящим даром, спасающим от одиночества.
При всей своей логичности и трагичной романтичности вариант книги не подходил для экранизации. Сделать звезду смертной режиссер не осмелился, а превратить смертного Тристрана в бессмертную звезду – вполне. Всего одна разница, всего одна свеча, но две абсолютно разные истории: фильм как красивая сказка с приключениями, в которой смерть не способна вмешаться в дела влюбленных, и книга как реалистичное в правилах своего мира фэнтези, где смерть забирает одного партнера, оставляя второго – бессмертного – на бесконечное одиночество. Ценно ли бессмертие в ситуации Ивэйн?
Не все книжные истории перебрались на экран настолько благополучно. Многих сломал фильтр необходимого хэппи-энда. Одним из ярких примеров можно выделить книгу «Я – легенда» Ричарда Мэтисона, прекрасно передающую всю безысходность положения главного героя, ставшего ужасной легендой для нового мира зараженных людей. Экранизация 2007 года растеряла всю трагичность и даже саму идею истории по пути к необходимому для проката финалу.
Не меньше пострадала история о мальчике-который-выжил. Как только раскрылась вся правда о крестражах и факт, что Гарри Поттер также является вместилищем части души Темного Лорда, стало понятно, зачем Альбус Дамблдор решил присматривать за мальчиком. В изначальном замысле Джоан Роулинг не было счастливого конца: все крестражи должны быть разрушены, чтобы сделать Волдеморта снова смертным, а Гарри – крестраж, его смерть в конце история была бы логичной. На эту логику указывает пророчество, в котором говорилось о мальчике, что родится в определенный час и ему будет суждено победить Темного Лорда (не зря все приспешники Волдеморта так стремились захватить сферу с пророчеством в Министерстве магии 11 ). Но одновременно с Гарри родился Невилл Долгопупс, который вполне мог стать тем избранным героем. И то, что Темный Лорд сначала навестил семейство Поттеров в Годриковой Впадине, было просто случайностью.
11
Роулинг, Дж.К. Гарри Поттер и Орден Феникса: Роман / Перевод с английского В. Бабкова, В. Голышева, Л. Мотылева. – М. : ЗАО «РОСМЭН-ПРЕСС», 2007. – 827 с.
К сожалению, планы Роулинг на историю стали известны фанатам и читателям, которые завалили писательницу письмами с угрозами причинить вред ей или самим себе, если Гарри Поттер умрет. Подобные заявления напугали Джоан, и ей пришлось переписывать финал истории. В последней книге 12 Гарри переживает смерть на краткое время и возвращается к жизни при помощи воскрешающего камня (причем без тех последствий, что указывались при применении камня в «Сказке о трех братьях»). Этого мимолетного умирания хватает, чтобы «убить» осколок души Темного Лорда, т.е. Гарри перестает быть крестражем и теперь Том Реддл снова смертный. С помощью Дара Смерти Роулинг получилось связать противоположности: Гарри должен умереть как крестраж для логики сюжета и Гарри должен выжить как персонаж из-за фанатов.
12
Роулинг, Дж.К. Гарри Поттер и Дары Смерти: Роман / Перевод с английского С. Ильина, М. Лахути, М. Сокольский. – М. : ЗАО «РОСМЭН-ПРЕСС», 2007. – 640 с.