Танцующая с Ауте. Трилогия
Шрифт:
Э-эх.
— Вставай, девочка. Еще немного, иначе все это было напрасно.
Она послушно поднялась, не имеющая ни своей воли, ни своего мнения, а когда ноги подогнулись, и не подумала вновь вставать, пока я резко не вздернула худенькое тельце за шиворот.
— Расслабься, сконцентрируйся на руках. Кисти тоже танцуют — у каждого пальца своя мелодия, свой танец. Слушай музыку внутри себя, остальное тело сделает само. Три-четыре...
Получилось!
На этот раз действительно получилось. Я, счастливая как никогда, укачивала ее, когда ребенок кричал от невыносимой боли, а судороги скручивали миниатюрное тельце, возвращая в первоначальное состояние. Шептала что-то глупо-утешительное, до чего ей не было ни малейшего дела. Затем подхватила на руки, понесла по длинным и пустым коридорам.
В ближайшей оранжерее я уселась на каком-то стволе, осторожно пристроив ее на коленях. Лейруору все еще била крупная дрожь, из горла вырывалось совершенно звериное завывание. Так. Это не есть хорошо.
— Лейри, тебе нужно поесть. Я знаю, что не хочется, знаю, что все болит, но ты должна восстановить потерянную биомассу. Лейр... Вот, держи.
Я клыками вскрыла запястье, предварительно изменив кровь так, чтобы та превратилась в идеальное для таких случаев лекарство. Сколько раз меня вот так Учитель отпаивал...
Влить в нее что-нибудь было той еще задачкой. Маленькая паршивка отворачивалась, фыркала, чихала, точно захлебнувшийся котенок. Наконец вроде немного оправилась, вцепилась в вену острыми маленькими клыками, теперь уже основной задачей стало оторвать голодный рот от своей руки. Теперь можно приступать к более серьезному кормлению. Я срывала растущие на ветках плоды и один за другим протягивала их ребенку, пока та, разморенная и вполне довольная жизнью, не уснула, свернувшись калачиком на моих коленях.
С минуту я просто смотрела на это темнокожее чудо, такое хрупкое и такое удивительное. Что тебя ждет, малыш? Родовое проклятие — бремя власти над бандой анархичных и истеричных ублюдков, готовых разорвать тебя на мелкие кусочки, лишь бы ничто не ограничивало их привычное своеволие? Мир людей, готовых разорвать тебя просто так, без особых причин? Ауте — этот меч, вечно висящий над нашими головами? Мне жаль, что так получилось, малыш. Действительно жаль. Интересно, можно ли было по-другому?
Когда-нибудь я спрошу у тебя.
И ты, наверно, сможешь ответить.
Я сердито стряхнула с себя дурацкие рефлексии, телекинезом потянулась за чем-то большим и похожим на яблоко. Впилась зубами, только сейчас осознав, насколько оголодала. Мир слился в бесконечную череду жадно сгрызаемых фруктов и, кажется, даже не вовремя попавшихся под руку стволов. Не только Лейруору здесь надо было восстановить биомассу. Умм-м...
Наконец в глазах немного прояснилось, и я смогла воспринимать мир чуть более объективно, а не только с точки зрения «съедобно — может быть съедобно». С удивлением оглянулась. Оранжерея, совсем недавно благоухавшая цветами и плодами, сейчас казалась точно метлой выметенной. Даже косточек не оставили. Самое невероятное, это как мне удалось во время такого крупномасштабного жора ни разу не потревожить сон Лейруору. Инстинкт, скорее всего.
Теперь надо было отнести ребенка в кровать. Серебристая прядка упала на лицо и чуть шевелилась от дыхания, ярко контрастируя с угольно-черной кожей. Ей уже около десяти, но на вид больше семи не дашь. Наверно, вырастет худой и миниатюрной, как мать. В линии Уору они все были низенькие, хрупкие. И сильные, невероятно сильные. Да и Зимний богатырским телосложением не отличался, хотя ростом вымахал на нетипичные для древних высоты.
Впрочем, что это еще за сравнительная генетика? Отродясь таким не занималась. Я кивнула охранникам из Хранящих и Атакующих, выставленным перед входом в ее покои, занесла ребенка внутрь. До совершеннолетия ребенок должен жить в клане, под защитой мощнейших заклинаний древних онн и лишь позже может перебраться в свое собственное обиталище.
Я осторожно устроила свернувшуюся в комочек надежду Эль-онн и с минуту смотрела на нее.
Что-то было не так. Не в ней — во мне. Что-то назревало, надвигалось рокотом приливной волны. Сон. Эль. Что-то требовало разрешения, и чем быстрее, тем лучше. От всей дурацкой ситуации с похищениями просто нестерпимо несло неправильностью. Но в чем же дело? Не о дурах же, умудрившихся угодить в человеческие гаремы, я волнуюсь на самом деле! Они и сами о себе неплохо позаботятся, какие-никакие, а эль-ин. И не о подмоченной репутации нашего народа, хотя так с собой обращаться действительно позволять не стоит. Что-то тут было. Что-то, что после каскада изменений последних часов ощущалось особенно остро.
Что хотела мне сказать Богиня?
Хватит.
Я выскользнула наружу.
А там назревал крупный конфликт. Моя рьяная гвардия, то бишь непобедимые северд, искренне считающие, что должны сопровождать меня всегда и везде, нарвались на не менее рьяных защитничков, совершенно логично предположивших, что в личных покоях последней из Уору чужакам делать совершенно нечего. И ведь тормознули самих Безликих, шельмы остроухие! Теперь я имела удовольствие наблюдать перерыкивание сего скопища идеальных да безупречных воинов, грозящее в любую секунду перейти в вульгарную поножовщину.
Глядя в пространство и ни к кому, вроде, не обращаясь:
— Как надену портупею, все тупею и тупею...
Их точно холодной водой окатили. Честное слово, на мгновение мне показалось, что вся эта увешанная оружием и отягощенная осознанием собственной несокрушимости братия сейчас набросится на бедную маленькую меня. Цеховая солидарность, понимаешь... Придурки милитаризированные. Поймала взгляд начальника охраны из Хранящих (клан, Матерью которого ваша покорная слуга, по идее, является) и удерживала его до тех пор, пока тот не притворится смущенным. Остальные старательно вытягивались а струнку, поджимали животы и делали вид, что они здесь вообще ни при чем.
Наконец я решила, что пока воспитательных мер достаточно.
— Меня кто-нибудь спрашивал?
Невероятно, но этот верзила, возрастом в добрую дюжину тысячелетий, облегченно вздохнул, будто ему и вправду было неуютно. Хотя, кто знает, многоцветные глаза иногда оказывают такое воздействие на самых, казалось бы, непробиваемых существ.
— Да, Мать. Дельвар и Л'Рис из клана Нэшши только что прибыли из Ойкумены... — Последнее слово он процедил, как изнеженная барышня произносит что-нибудь вроде «мерзкая, скользкая жаба». Презрение и брезгливость, доведенные до абсурда. — ...Но не посмели беспокоить вас и юную Уору-тор.