Танцующая с Ауте. Трилогия
Шрифт:
Что в данной ситуации служило скорее причиной для тревоги, нежели утешением. Неохотно он отдал команду, блокирующую эту функцию. И запускающую ряд других, более тонких подпрограмм. «Данная ситуация» была непростой.
Хотя Ворон и не мог вычленить в окружающем конкретной угрозы, причин сомневаться в ее существовании у него тоже не было.
Оперативник Ее Императорского Величества (чтоб ей искупаться в биорастворителе!) Службы Безопасности начал прокачивать ситуацию.
Варианты «случайность», «нападение преступников», «личная вендетта», «старый клиент» и «агенты внешних врагов Империи» он отбросил сразу. Все они могли иметь место в любом другом уголке Ойкумены. Но только не в Вэридэ-онн.
Формально все окружающее пространство являлось частью Оливулской Империи и потому входило в компетенцию имперской СБ. Формальности, правда, не слишком беспокоили здешних властителей.
На практике обеспечением безопасности в метрополии занимались отнюдь не коллеги Ворона. Эта прерогатива всегда оставалась за эль-воинами. А они защищать свое умели. И уж если было что-то, за чем они следили неукоснительно, так это чтобы никто и ничто (особенно если это ничто относилось к виду homo sapiens) на территории их дома и моргнуть не смело без ведома и дозволения хозяев.
Ворон ощутил успокаивающий запах собственного пота. Рассеянно взмахнув рукой, он будто случайно коснулся влажной ладонью стены. Затем еще раз. И еще, в другом месте. Тело автоматически выполняло обычные протоколы, а разум анализировал случившееся.
Если (да какое, к Восставшим, «если»!!!) опасность ему угрожает со стороны эльфов, выражение «очень крупные неприятности» даже близко не определяет ситуацию. Потому что, если остроухие заинтересовались Вороном, значит, его прикрытие дало трещину. И значит, скоро властители узнают, что на Вэридэ-онн попал чужак.
Предсказать их реакцию невозможно. Несмотря на тридцать пять лет холодно-ожесточенного сопротивления, ни одно восстание против эль-ин (а их, Ворон точно это знал, было немало) не только не достигло успеха, но даже не дошло до фазы действительно серьезного вооруженного противостояния. И не вызвало сколько-нибудь серьезных репрессий. Что поневоле заставляло задумываться, а действительно ли оливулцы своими мелкими выходками вредили властителям? Или же они просто снисходительно терпели детские шалости смертных, считая, что приносимая подданными польза перевешивает наносимый ими же вред… Однако были вещи, в отношении которых терпение эльфов улетучивалось, точно по мановению волшебной палочки.
Обычно не признававшие никакой дисциплины, свой Дом эль-ин охраняли с маниакальным педантизмом. Чужаков допускали только на Небеса Вэридэ-онн, и любые попытки покинуть это странное полурастение-полуживотное (у Ворона оно ассоциировалось с плывущей в пустоте космической станцией) жестоко карались. В остальные онн допускались лишь те, кто был связан с эль-ин узами брака, а таких за три десятка лет набиралось около дюжины, не больше. Эльфы с удовольствием брали любовниц из смертных, но с самого начала тактично давали понять, что ничего серьезного от этих отношений ждать не стоит.
Когда стало понятно, что для дипломатических контактов эль-ин с человечеством недостаточно посольств, расположенных на исконных территориях Оливулской Империи, эль-ин подошли к проблеме творчески. Был создан новый онн, тщательнейшим образом изолированный от остальных Небес, и его-то и отдали на откуп администраторам, дипломатам и ученым, которых заранее честно предупреждали о тотальном контроле хозяев за каждым их вздохом. Эльфы сделали вывод из последствий первого контакта, когда обрушенная на них людьми Эпидемия выкосила добрую половину населения кланов.
Так что сейчас Вэридэ-онн являл собой нечто вроде заповедника для диких homo sapiens. Здесь были расположены кабинеты высших оливулских министров, около полусотни различных посольств (правда, с очень ограниченным штатом), базировались представители нескольких известных учебных заведений, под чутким надзором хозяев пытающиеся изучить местные аномалии. Ну и, конечно, разного рода экзотическая публика, каким-то невероятным образом умудрившаяся получить приглашение. В слоях высшего общества считалось невообразимым шиком этак небрежно бросить, что я де на выходных побывал в эльфийском королевстве.
Но самое важное: сюда никто, никогда не попадал без личного приглашения хозяев. Никто, кроме некоего Ворона.
Человек небрежно повернул в боковой коридор, окинул пространство нарочито рассеянным взглядом.
Жилища эль-ин действительно были ни на что не похожи. И меньше всего – на легендарные дворцы эльфов, как представлял их людской фольклор. Вэридэ-онн являл собой внушительных размеров лабиринт тоннелей и переходов. Тонкие змеящиеся прожилки оплетали пульсирующие в такт шагам стены, пол, потолок однообразных тоннелей. Иногда можно было наткнуться на альковы с оранжереями-столовыми, прозрачными озерами и мелодично журчащими водопадами. Свет пробивался сквозь листву, как будто светила находились прямо за стенами. Игра теней завораживала. Даже после нескольких месяцев пребывания здесь окружающее все еще казалось Ворону странным.
Но самое главное – Вэридэ-онн был живым. Постоянное ощущение присутствия, ощущение величия. Не разум, нет. И не благожелательность. Скорее легкая отстраненная ирония. Онн терпел копошащихся внутри него смертных, наблюдая за ними со снисходительным благодушием. Ведь так пожелали его повелители.
Ну а тому, кого повелители не желали видеть внутри этих стен, оставалось только прикладывать все усилия, чтобы тайный визит остался незамеченным.
По эмпатическим образам, которыми эль-ин любили украшать свои дома, пробежала легкая дрожь. Как будто ощущения пристального внимания, исходящего отовсюду, было мало! Ворону потребовались месяцы, чтобы настроить свою психику на восприятие этих пси-конструктов, но до сих пор не удалось расшифровать значение хотя бы десятой доли процента того, что скрывалось за эфемерными символами. И тем не менее, наблюдая, как у потолка, по стенам, в воздухе змеятся полные смысла узоры, он все более отчетливо ощущал тревогу. Точно едва заметная, но хищная изморозь… Уголком глаза ловишь отблеск цвета и смысла, но стоит повернуться, все исчезает.
Дойдя наконец до нужного места, Ворон остановился. По-прежнему никаких достоверных признаков слежки. Поднял влажную от пота левую ладонь и прижал к едва заметной впадине на стене.
Нано-молекулы, синтезированные дополнительными железами, выделились сквозь поры кожи, коснулись гладкой поверхности и устремились к своей цели.
Жители Ойкумены считали оливулцев милитаризованными психами, помешанными на совершенствовании собственного генома. В этом они, без всякого сомнения, были абсолютно правы. Однако, возмущаясь из-за систематических нарушений Конвенции об Ограничении Направленных Мутаций, все как-то выпускали из виду, что манипуляции с генами – отнюдь не единственные изменения, способные усовершенствовать человеческий организм. И не самые эффективные.