Танцующая с грозой
Шрифт:
— А у меня не перелетный двор, а приличный замок. — После этих слов мне прямо в руки опустилось письмо с гербовой печатью королевского дома оборотней.
Эрар делился радостной новостью. После стольких лет безнадежных уговоров и преданного служения своей паре, лорд-канцлер добился ее прощения. И перед церемонией связующих уз собирался, как и положено, представить свою избранницу родне. И все б ничего, но родня-то жила во дворце. Тот еще гадюшник. И приводить туда женщину, пережившее подобное тому, что выпало на долю паре канцлера, да еще и вся страна столько лет это разбирала до мельчайших подробностей, идея
Но предупреждал, что на данный момент во дворце находятся посольства эльфов и нагов. Среди которых есть те, что представляются моими мужьями. Поэтому он поймет, если я отвечу отказом.
Что ж, это было честно, по отношению ко мне. И я это оценила. Я поеду во дворец, но отвечать пока не буду.
Глава 45
Интерлюдия
Дарден Варлах пребывал в бешенстве. При дворе к нему уже опасались подходить, вербер в своей ярости особо не разбирал, кто перед ним. Тихим шёпотом придворные лизоблюды пересказывали друг другу, как пару недель назад, он, с громким скандалом, выставил из своей спальни оборотницу-медведицу.
Это раньше никому дела не было до единственного наследничка почти разорившегося рода. А сейчас, владелец единственных в королевстве шахт по добыче ценнейшего минерала и близкий друг короля, в одночасье стал очень желанной добычей.
Да и родовое имение, весьма немалых размеров и ставшее приносить огромный доход, только добавляло притягательности для него в глазах местных вертихвосток.
Уже и между гвардейцами начались ставки, как скоро медведь будет выкидывать очередную "умную", что решила прибрать к рукам казну рода Варлах, осчастливив ее владельца созерцанием очередной голой девки. К радости гвардейцев, Дарден не считался ни с происхождением, ни с "девичьей" репутацией, ни с влиянием семьи. В прямом смысле выкидывал из своих покоев обнаженную красотку.
Неудавшимся соблазнительницам частенько приходилось притормаживать свой полет с помощью стены коридора или оканчивать его, рухнув на пол. Гневные требования семей, что как он смел, опозорить и оскорбить в самых нежных чувствах, напрочь игнорировались с, зачастую публичным, пояснением, что опозорить девицу, что лезет голышом в постель к чужому и к тому же, женатому мужчине, в принципе не возможно.
Тем не менее, Дарден не стал менять покои, не стал отправлять в свою спальню вперёд себя гвардейцев или слуг. Он просто забрал свои личные вещи и отправился жить в гвардейские казармы. Ему там, кстати, было гораздо комфортнее, чем во дворце.
Гвардейцы, которые не просто в красивой форме во дворце стояли, а ещё и первыми были в любой мясорубке и не раз уже видели молнии над головой, совсем по другому относились к жизни. Они не стеснялись высказать свое мнение в открытую, их шутки редко становились насмешками. Но тепло и заботу они умели видеть и ценить по достоинству.
Тому же Арду пришлось очень тяжело, когда в казармах стало известно о происходившем в его поместье, о его отношении к жене. Осложняло ситуацию то, что девушка была травницей и знахаркой. А у воинов, которые зачастую возвращались с порога земли мёртвых, только стараниями вот таких девушек, отношение к знахаркам было особым.
Они
Зато желание выпросить прощение у жены и вернуть её обратно у всех вызвало понимание. И то, Ард думал, что придется ему, переселятся в каморку к Рурху, который тоже потерял жену.
Почти сразу после вторых родов, у девушки проснулся спящий дар, и привязка по ритуалу перестала действовать. Но вместо того, что бы повторно принять браслет мужа, подтверждая тем самым выбор ритуала, девушка воспользовалась своим правом и, стребовав с мужа и его рода компенсацию, забрала новорожденных детей и старших близнецов, и покинула владения семьи своего мужа.
Рурх теперь каждую появившуюся передышку рвался к жене и детям, пытаясь ее уговорить, дать ему шанс исправить все, что он натворил, ошалев от вседозволенности. Но каждый раз, бывшая жена только отправляла его к бывшей же любовнице-оборотнице и вновь повторяла запрет на приближение к детям.
В казарме бедняга тоже ни сочувствия, ни поддержки не получил и жил изгоем, в отдельной каморке. Зато служил отрицательным примером, многие холостые оборотни из гвардейцев, глядя на итог "семейной" жизни этого гвардейца, проводя ритуал выбора, старались быть мягче с женами, зачастую сдерживая собственных родственников и защищая от них девушку.
Так что Ард очень сильно рисковал столкнуться с неповиновением и открытым отказом, признавать его, как старшего. Все-таки элита армии оборотней, могла себе позволить чуть больше, чем остальные оборотни. И то, что Ард был знатного рода, а большинство гвардейцев похвастаться происхождением не могли, значения не имело.
Именно поэтому, появление Дардена на пороге казармы с вещами, никого особо не удивило. Медведь с первого дня заявлял, что женат, а о попытках занять место его любовницы знал наверно не только весь дворец, но и весь город. И если аристократия была возмущена таким отношением вербера к предлагаемому счастью, то среди простых оборотней настроение было совсем другим.
Особенно, такими попытками были возмущены купцы и владельцы торговых караванов. Ведь теперь, через огромные владения Варлахов протянулись широкие и крепкие дороги, которые оставались удобными не зависимо от погоды. Постоялые дворы и охранные разъезды наемников из Гардаранов и вовсе делали путь безопасным и комфортным.
А купцы и караванщики давно уже знали, кому именно стоит говорить за это спасибо. Идиоты в торговле надолго не задерживались, по крайней мере, в роли владельцев и торговцев, а значит подсчитать сохранённую прибыль от неиспорченного и не разворованного товара при транспортировке, могли все.
К тому же, скорость передвижения выросла, а риск не вернуться из поездки снизился. Да и товарный оборот вырос. В итоге одни получили безопасность, комфорт в пути и прирост прибыли, а казна Дардена постоянный прирост.
Жители были при работе, а значит получали стабильный доход, выплата податей сюзерену теперь не тяготила, как прежде. Многие товары оказывались в поместье раньше, чем в столице. Жители перестали покидать земли Варлахов, более того, возвращались целыми семьями. А на самих землях наводился порядок.