Танцующий лакей
Шрифт:
— Кажется, я понял, — неожиданно произнес он. — В ваших пьесах важна форма, а не содержание. Они бессюжетны?
— В моих пьесах есть темы.
— А в чем разница?
Мисс Уинн взяла его под руку.
— Билл, дорогой, зачем докучать писателю скучными вопросами?
Уильям посмотрел на нее с улыбкой, став на мгновение красивым.
— Ты права, не надо. Но если человек делает что-то важное для себя, ему, наверное, приятно поговорить об этом. Вот я, например, люблю вспоминать, чем занимался до войны.
— А что это было? — спросил Мэндрейк.
— Я
В разговор без церемоний вмешалась мать:
— Когда наступит мир, Уильяму придется почти все свое время посвятить Пенфелтону. Пока с этим, слава Богу, прекрасно справляется наш управляющий. Но он уже старый. Мой младший сын, Николас, тоже в армии. Представляете, Джонатан, медицинская комиссия признала его негодным для боевых действий. Это такой удар. Часть, где он служит, находится в Грейт Чиппинге, а ему так хочется быть со своим полком во Франции. — Говоря, она поглядывала на ногу Мэндрейка в ортопедическом ботинке.
— Вы приехали на побывку с фронта? — спросил тот.
— Да, — ответил Уильям.
Миссис Комплайн не успокоилась и опять заговорила о Николасе. Долго и нудно. Мэндрейку показалось, что в этой настойчивости кроется какой-то вызов. От него не укрылось, что щеки мисс Уинн порозовели, а Уильям и вовсе стал пунцовым.
И тут снова вовремя вмешался Джонатан, пригласив молодых людей к окну.
— Вы не считаете, что надвигается метель?
Небо потемнело еще сильнее. Холмы, долина, голые деревья — все тонуло в полумраке. Природа будто застыла в ожидании апокалипсиса.
— Жуткое зрелище, — признался Мэндрейк.
— Жуткое? — удивился Уильям. — А мне кажется, очень красиво. Победили и властвуют только три цвета — черный, белый и серый. Художник, взявшийся писать такой пейзаж, ограничен лишь этими красками.
— А вы какой техникой работаете?
— Маслом. Густыми мазками, — серьезно ответил Уильям.
— Как Агата Трой? Вы с ней знакомы?
— Лично нет, но ее картины, конечно, видел.
— Она сейчас гостит с мужем у священника Коупленда. Пишет его портрет. Это здесь неподалеку, я только что оттуда.
— Значит, вы знакомы с ее мужем, — воскликнула мисс Уинн, — Родериком Аллейном, знаменитым сыщиком из Скотланд-Ярда? Скажите, какой он?
— Весьма приятный джентльмен.
Они уже повернулись, чтобы занять свои места, но какой-то звук снаружи заставил их вернуться к окну. Здесь был виден последний участок подъездной дорожки.
— Это автомобиль, — сообщил Уильям.
— Кто-то еще приглашен в гости? — спросила мисс Уинн, почему-то помрачнев.
Тем временем к дому вырулил большой белый автомобиль.
— Но ведь это… — начал Уильям.
— Да, — подтвердил Джонатан. — Я решил сделать вам приятный сюрприз. В нашей компании будет Николас.
Увидев Николаса Комплайна, Мэндрейк сразу понял, с кого делалась неудачная копия в виде Уильяма. Братья были поразительно похожи. И фигурой, и ростом, и цветом волос, и чертами лица. Но младший являл собой оригинал, а старший — слабое подобие.
Николас производил впечатление. В отличие от Уильяма он носил красивые светлые усы, которые ему очень шли, и прекрасно смотрелся в военной форме, пожалуй, даже слишком. Он напоминал короля Карла II на известном портрете, только был моложе и свежее. Морщины отсутствовали, а небольшие тени под глазами только начали обозначаться.
Его встреча с братом и бывшей невестой, несомненно, была проверкой на самообладание. И он ее выдержал. Вошел улыбаясь, не замечая брата с мисс Уинн, все еще стоявших у окна. Пожал руку Джонатану, который представил его Мэндрейку, затем, увидев мать, ласково поздоровался, хотя и не без удивления.
Беспечно балагуря, Джонатан взял его под локоть и развернул к окну. Мэндрейку на миг показалось, что Николас повернется и уйдет, но он сдержался, только побледнел. С едва заметной усмешкой кивнул Уильяму и Клорис и произнес:
— Значит, сегодня вся наша семья в сборе.
Мать протянула к нему руку, и он быстро подошел и сел на подлокотник ее кресла. Мэндрейк заметил обожание в ее глазах.
Безграничная материнская любовь — отличный материал для пьесы. Только нужно будет забыть о Юджине О’Ниле. Его влияние нежелательно.
Уильям и Клорис остались стоять у окна. Джонатан быстро глянул на них и продолжил мирно болтать с миссис Комплайн и Николасом. Сидящий в тени Мэндрейк внимательно наблюдал за будущими супругами. Они смотрели в окно и негромко переговаривались. Клорис показывала на что-то во дворе, Уильям кивал. Все так, но Мэндрейк не сомневался, что на самом деле они обсуждали приезд Николаса. Он продолжил наблюдение и вскоре был вознагражден чем-то вроде пантомимы, игрой взглядов, смягченной необходимостью соблюдать вежливость.
Уильям отвернулся от окна и посмотрел на мать, которая весело разговаривала с Николасом. Она вглядывалась в лицо младшего сына, и напряженная улыбка заставила приподняться опущенные углы губ. Николас смеялся громче, чем нужно, и Мэндрейк видел, что он через голову матери пристально смотрит на Клорис Уинн. А та на него, несмотря на явную дерзость во взгляде бывшего жениха. Они глядели друг на друга, не отводя глаз, с явной неприязнью. Николас рассмеялся снова, и Уильям, будто этот звук ему о чем-то сообщил, перевел взгляд сначала на брата, а затем на мисс Уинн. Они вроде этого не замечали, но, по мнению Обри, Николас уж точно следит за действиями брата и намеренно его задевает.
Голос Джонатана нарушил эту маленькую пантомиму:
— Я уже давно не получал такого удовольствия, собирая гостей.
— Вы ждете еще кого-то? — спросила мисс Уинн, направляясь к камину. Уильям последовал за ней.
— Да, будет еще кое-кто, но вы мои самые важные гости, мисс Клорис. Куда я без вас?..
— И кто же приедет? — спросил Николас, не отрывая взгляда от мисс Уинн.
— Подождите немного. Ник, и сами увидите. Впрочем, Херси Амблингтон упомянуть можно.
— Сюда приедет старуха Херси?