Танцующий в темноте

Мартин Т. Л.

Раздражение сжимает вены. Мерфи будет здесь меньше чем через двадцать четыре часа, и, скорее всего, не один. И так как Эмми, блять, парализовала мою способность действовать в одиночку, у нее тоже нет времени на все это дерьмо.

Отрывая от нее взгляд, я провожу ладонью по подбородку и вместо этого смотрю на стол, загораживающий мой член.

— Почему ты плачешь?

Она ерзает на своем сиденье.

— Я не плачу.

— Твои глаза… стекленеют.

Черт возьми, как изящно.

Она фыркает и потирает живот, где у нее бинты.

— Это называется быть расстроенной.

Я волнуюсь. — Когда она шмыгает носом, я медленно перевожу взгляд обратно на нее. — Я просто не понимаю. Я была так уверена, что она была здесь. Я имею в виду, она должна была быть. Верно?

Я кривлю губы, нуждаясь в том, чтобы огонь в ее глазах вернулся, чтобы моя грудь снова стала чувствоваться нормальной.

Черт побери.

Нажав кнопку громкой связи, я набираю добавочный номер Обри.

— Да, хозяин?

— Ты все еще в доме напротив?

— Ага.

— Вместо этого попробуй поискать Фрэнки.

Наступает пауза, затем:

— Фрэнки тоже нет. Но… Подожди, я помню Фрэнки.

Эмми садится прямо.

— Она была здесь в этом году, не так ли? Пришла со своими личными вещами, хотя мы говорили ей не делать этого?

Я пожимаю плечами, хотя она этого не видит. Какого черта люди ожидают, что я знаю это дерьмо за гранью моего понимания.

— Да, — подхватывает Эмми, ее голова мотается вверх-вниз. — Это она.

Я прищуриваюсь, глядя на телефон.

— Почему она не заключила свой контракт?

— Я точно не уверена. Стелла справилась с уходом Фрэнки самостоятельно. Я точно знаю, что она была замечена во время работы моделью в Нью-Йорке, и я полагаю, что это как-то связано с ее столь внезапным уходом. Какое-то агентство обратилось к ней с другой возможностью.

Я приподнимаю бровь, глядя на Эмми, и ее плечи опускаются вперед.

— Возможность поработать моделью? — она шепчет, как будто разговаривает сама с собой.

— Спасибо тебе, Обри.

— Конечно, хозяин.

Линия обрывается, и я наблюдаю, как брови Эмми хмурятся.

— Ну? — я бормочу. — Похоже на то, что сделала бы твоя сестра?

— Я… да. Наверное, так и есть, но…

Она качает головой, складывает руки на животе.

— Я просто подумала… Я думала, она написала бы мне. Но, может быть, все действительно так просто. Я имею в виду, почему бы ей не воспользоваться такой возможностью? И кто знает?

Она закусывает губу и смотрит на свои ноги.

— Возможно, ей было нужно какое-то время не писать. Отдохнуть от ме… от всего. Я бы не стала ее винить.

Я наклоняю голову, обдумывая ситуацию. По правде говоря, это чертовски воняет. И повсюду пахнет Райфом.

Может быть, мы и облажались, но наш бизнес в Мэтьюзз-Хаусе законен, насколько это возможно. Мы работали с лучшими юристами, чтобы убедиться, что так оно и было, еще тогда, когда мы только начали это дерьмо с секретаршами. Это было шесть лет назад — после моего последнего сексуального инцидента, среди некоторых других сомнительных связей, в которые были вовлечены мои братья. То, что Гриффа дважды обвинили в изнасиловании, чуть не превратило наши планы

в пепел еще до того, как мы начали.

Основные правила просты, на самом деле: только блондинки — чтобы не допустить подобного дерьма — только женщины, которым нравится то, что мы можем предложить, они приходят к нам, и стандартный контракт на год — это оптимальный вариант. Обычно это столько времени, сколько они могут выдержать, прежде чем захотят уйти, и это позволяет им не ожидать от нас каких-либо дальнейших обязательств. Что касается контрактов, то в них не указано ничего конкретного, кроме их секретарских обязанностей, но наши сотрудники с самого начала знают, во что ввязываются. Если в контракте это не было ясно, то в Темной комнате это наверняка становится понятно. Они подписываются охотно и со всеми необходимыми секретарскими документами. Им выплачивается справедливая компенсация, и они могут уволиться в любое время. Мы не скрываем и не уничтожаем записи сотрудников.

Если на то нет причины.

— Прими тот великолепный беспорядок, которым ты являешься.

— Элизабет Гилберт

— Правда. Я не голодна.

В животе у Эмми урчит, когда она смотрит через дверной проем на обеденный стол, в зал доносится аромат яичницы с беконом.

Схватив телефон, я открываю тему сообщений с Обри.

— Твой желудок не согласен.

Мои пальцы бегут по клавиатуре, но когда Эмми по-прежнему не двигается, я перевожу взгляд на нее. Я не планировал совершать убийство у нее на глазах; однако я также точно не придумал, как оставить ее вне дел. Независимо от мотивов Райфа, Мерфи наконец-то придет, и я собираюсь покончить с ним.

— Следующие двадцать четыре часа будут… полны событий. Если ты сейчас не поешь, ты можешь упустить свой шанс. И свой аппетит.

Она хмурится, но снова смотрит на стол, на этот раз ее ноги медленно приближаются к нему.

— Хорошо.

Пока она идет к столу, я остаюсь в холле и заканчиваю текст для Обри.

Я: Загляни в агентство, в которое пошла работать сестра Эмми. Я хочу знать, кто они и как они смогли связаться с ней, пока она была здесь. Кроме того, подтверди, что она действительно приехала и когда.

Обри: Да, хозяин.

Убирая телефон в карман, я поднимаю взгляд и вижу Гриффа, идущего в мою сторону.

Он останавливается прямо передо мной.

— Впереди великий день.