Танцы и не только

Фокс Элайна

– Мой мальчик, – до обидного снисходительно возражал мистер Мередит, – Катра отправилась в Ричмонд по собственной прихоти. Меньше всего я бы хотел вас обидеть – но скорее тут не обошлось без вашего вмешательства, чем моего. Вам никогда не приходило в голову, что ее чувства к вам вовсе не такие пылкие, как вам показалось? Как я уже говорил, она настоящая красавица и разбивает мужские сердца походя, на каждом шагу! Эти бедные юноши тоже являлись сюда, полные радужных надежд, и уходили ни с чем. Но и Катра не носила на пальце их колец – в отличие от кольца Ферриса!

Райан сокрушенно вздохнул.

– А я надеялся, что вы не станете усложнять нам жизнь. Полагаете, мне придется

самому отправиться к Катре в Ричмонд, чтобы разобраться в этом хаосе?

– Помилуйте, вы вольны поступать так, как считаете нужным! – Теодор театральным жестом развел руки. – Но прежде чем вы погонитесь за Катрой… – Он просмотрел пачку бумаг у себя на столе и извлек какое-то письмо. – Вот, не могли бы вы попутно доставить его Феррису? Это она написала перед отъездом. Я не предлагаю вам его читать, но если вы сами доставите письмо адресату, Феррис вполне может пересказать вам его содержание. Кстати, и мне не придется посылать к ним слугу. Увы, я понимаю, как вы подавлены случившимся, но ничем не могу вам помочь. Меньше всего мне хотелось бы снова оставить по себе неприятные воспоминания, как в нашу прошлую встречу, но я решительно отметаю все обвинения в свой адрес. Прошу вас, будьте мужчиной и отнеситесь ко всему, что я сказал, с должной стойкостью! Поверьте, так поступали почти все отвергнутые Катрой ухажеры!

Райан долго стоял молча, меряя Теодора непроницаемым взглядом.

– Могу ли я понимать ваши слова в том смысле, что, если Катра согласится выйти за меня замуж, можно считать, что вы дадите нам свое благословение?

– А вот об этом у нас будет особый разговор, – сухо отчеканил Теодор. – Пока же не могу сказать вам ни да ни нет. Собственно говоря, нам и обсуждать-то нечего! – И он беспомощно пожал плечами. У Райана на скулах заиграли желваки.

– Ну что ж, мистер Мередит, могу лишь пожалеть о том, что попусту отнял у вас столько времени. – Он решительно повернулся к двери и кинул через плечо: – Но не сомневайтесь, что нам придется продолжить этот разговор после того, как я все выясню с Катрой.

– Мистер Сент-Джеймс! – вдруг окликнул хозяин. Райан оглянулся. Теодор стоял, сжимая в руке письмо для Ферриса, и вопросительно смотрел на гостя. Райану показалось, что в выцветших голубых глазах мистера Мередита мелькнуло тщательно скрываемое злорадство.

Он неохотно взял письмо, не спуская с хозяина настороженного взгляда, небрежно кивнул и вышел.

Сент-Джеймс торопливо шагал по длинному коридору, и каждый шаг отдавался эхом на мраморном полу. Бард уже караулил у парадного и ловко распахнул дверь. Стоило Райану показаться на террасе – и конюх подал ему лошадь. В этом доме все словно сговорились выпроводить его как можно скорее. Точно так же, как до этого все словно ждали его визита.

Райан не успел проехать и мили, как ему изменила былая решимость. Он пустил коня шагом и вытащил из кармана письмо. Скорее это была записка, сложенная вчетверо и не запечатанная. Это окончательно развеяло его сомнения. Райан развернул листок и прочел:

Воскресенье, 25 октября

Брайтвуд

Дорогой Феррис!

Прости, что так неожиданно извещаю тебя о своем отъезде, но Венди Томпкинс пригласила меня погостить в ее новом доме в Ричмонде, а мне вдруг ужасно захотелось с ней повидаться. Это ненадолго – на неделю, от силы – на две, так что к дню нашей свадьбы я непременно буду дома.

Твоя Катра.

Райан прочел записку раз, и другой, и третий. Неаккуратный, неровный почерк говорил о том, что писали впопыхах. Райан никогда прежде не получал от Катры записок и не мог сказать, ее ли это рука.

Его прежние домыслы насчет того, что Катра испугалась отцовского гнева и последствий разрыва помолвки с Феррисом, становились все более безосновательными, но Райан не спешил от них отказываться. Возможно, Катра недостаточно уверена в нем и в его любви. Ведь из них двоих рисковать приходится только Катре, сам же Райан ничего не теряет. Если Катра разорвет помолвку с Честером, а Сент-Джеймс передумает и откажется на ней жениться, она может считать свою жизнь погубленной.

Нет, ему не следует принимать какое-то решение до того, как он сам переговорит с Катрой. Райан достаточно хорошо знал женщин и не верил, что страсть, с которой Катра отвечала на его чувство, была сиюминутным ложным увлечением. И он видел, какой страх терзал девушку при одной мысли о неизбежном объяснении с отцом.

Тем не менее она набралась отваги и сама настояла на том, чтобы первой встретиться с Теодором Мередитом…

Внезапно кровь застыла у Райана в жилах. Катра с таким отчаянным упрямством хотела сама объясниться с отцом… Уж не задумала ли она еще тогда отказаться от Райана и объяснить это отцовским гневом? Его руки невольно сжались в кулаки, а в груди стало тесно от душившей его ярости. Бешеным усилием воли Райан приказал себе успокоиться и не торопиться с решением до того, как он встретится с Катрой. Сент-Джеймс спрятал письмо и продолжил свой путь в Уэйверли, хотя внутри у него все сжималось в тугой тошнотворный комок.

Глава 8

Вот уже неделю Катра пребывала в Ричмонде, однако это нисколько не помогло избавиться от душившей ее смертельной тоски. Единственным утешением было то, что никто не знал о ее разбитом сердце. Слава Богу, ее увлечение небезызвестным Райаном Сент-Джеймсом прошло не замеченным местными кумушками и не стало предметом сплетен.

В городе по-прежнему оживленно обсуждали незавидную судьбу Кэндис Фэрчайлд. И хотя по большей части ей сочувствовали, кое-кто утверждал, что этого следовало ожидать и что своевольный нрав упрямой девицы не довел ее до добра. Конечно, это нисколько не оправдывало Сент-Джеймса, но ведь он не изнасиловал Кэндис, он даже пальцем ее не тронул, и не позволь она сама ему лишнее, вместо подмоченной репутации вполне могла бы иметь приличного мужа и семью!

От этих речей Катре делалось совсем тошно, и не только потому, что обвинения чаще всего были надуманными и несправедливыми. Она начинала ненавидеть саму себя. Ведь она проявила почти такое же своевольное упрямство, как пресловутая девица Фэрчайлд, и только счастливая случайность уберегла ее от позорной участи. Вряд ли ее возмутительное легкомыслие было бы встречено с большим снисхождением, чем поведение Кэндис. Вот почему всякий раз, когда речь заходила о мисс Фэрчайлд, в душе у Катры все замирало от сознания собственной подспудной вины. Эта мрачная тайна совершенно лишила Катру душевного покоя и преследовала ее. повсюду.

Венди все же удалось однажды вытащить ее в лавку модистки. Известная на весь город мадам Жанвилль давно устала от капризов избалованных богатых девиц, часто требовавших от нее настоящего чуда. Однако при виде мисс Мередит француженка с великим облегчением воскликнула, что впервые за долгие годы видит объект, достойный ее таланта. Катра была настолько подавлена, что едва согласилась заказать два туалета и поспешила покинуть ателье, дав обещание непременно побывать здесь снова, когда у нее будет хорошее настроение.