Танцы на стеклах
Шрифт:
Как этого вообще можно хотеть так сильно, как две мои озабоченные подружки?
Я возвращаюсь домой и ввожу в поисковике запрос «Нью-Йорк студия танцев». В Нью-Хейване я решила увлечься хоть каким-то спортом и записалась на танцы. Чувствовала себя на занятиях глупо, но старалась как-то побороть стеснение…
Ночью, когда я сижу у окна и рисую при слабом свете ночника, Сэм уже давно спит. Я дорисовываю набросок небоскребов, которые вижу, и оставляю рисунок на столе, чувствуя внутри зарождение чего-то нового.
Предчувствие новой жизни, новых, ярких и интересных событий.
Которые наверняка вытеснят самые плохие и болезненные
Джаред
Германия
– Адам, проснись.
Открываю глаза, фокусируя взгляд на сосредоточенном лице брюнетки, которая с вежливой улыбкой протягивает мне кофе в стаканчике. Меня разбудила не она, а небольшая вибрация в белоснежном салоне частного лайнера и шум в ушах, вызванный перепадами давления. Судя по всему, самолет идет на посадку.
– Где мы? – я не слышу собственного голоса. Забираю кофе, поднося к пересохшим со сна губам, пробуя. Горячий. Благодарно улыбаюсь, глядя в серьезные изумрудные глаза.
– Мюнхен, – читаю я по красным глянцевым губам, так как гул нарастает.
Неприятное, почти болезненное давление на барабанные перепонки. Прикрываю глаза. К этому невозможно привыкнуть. Ненавижу летать.
– Через два часа Шелл Мортен ждет нас в «Астоне». Номера забронированы там же, для максимального удобства, – официальным деловитым тоном сообщает девушка.
– Спасибо. Ты просто ангел, Беа, – не открывая глаз, делаю еще один глоток кофе и отдаю ей стаканчик.
– Это моя работа, Адам – делать все, чтобы тебе было удобно и максимально комфортно, – лаконично добавляет она.
– Ты идеальный ассистент, Беатрис, – я расправляю плечи. Самолет уже достаточно низко, чтобы можно было различить крыши домов. Не могу поверить, что я проспал столько времени. Разминаю затекшие плечи и перевожу взгляд на своего ассистента, она быстро отводит глаза. Я знаю, на что она смотрела. Застегиваю рубашку, защелкиваю браслет часов, надеваю перстень с эмблемой Саадатов на палец и накидываю петлю галстука. Завяжет Беатрис. Я не умею. Мне и не нужно уметь.
Беа подает пиджак, когда самолет уже несется по взлетной полосе. Никто не хлопает. Пилота я знаю с детства.
Последний штрих. Ботинки от Amadeo Testoni.
На самом деле – это целый ритуал. Даже в самолете, прежде чем уснуть, я снимаю все аксессуары. Не могу, когда что-то давит, сковывает и мешает мне дышать. Из самых отвратительных западных атрибутов больше всех мне ненавистен галстук.
Беатрис завязывает его, прежде чем мы покидаем самолет. Ее движения легкие, отточенные, привычные. Тонкие пальцы приятно пахнут, и она несомненно сексуальная сучка, которую я бы с удовольствием поимел. Думаю, как и она меня. Но целый год, бок о бок, в Штаб Квартире компании «L. Corp.» под тотальным контролем отца и его ближайшего окружения я вынес для себя определенный свод правил, которые внедрил в доверенный мне бизнес. Одно из правил – никакого секса на работе. Это мешает производительности, усыпляет бдительность и отвлекает от главного.
И мой последний ассистент настолько профессионален, что увольнять ее ради секса на одну ночь, я не вижу смысла.
Беа Мур, звучит как любовь, но на самом деле она обладает железным характером, скрупулёзной внимательностью и повышенной ответственностью. Со мной непросто, и найти общий язык удалось не сразу. За десять месяцев с момента назначения меня на пост президента одной из дочерних компаний отца, я распрощался, как минимум, с шестью ассистентками. И, конечно, не ради того, чтобы трахнуть их за стенами офиса.
Они были дурами.
Ни на что не годными, тупыми, несообразительными дурами.
А Беа мне понравилась с первого взгляда, хотя я долго ее мучил, но такой уж у меня характер. Выпускница Гарварда, с высоким средним баллом и отличными характеристиками. Из приличной семьи, без материальных проблем. Уверенная, смелая, воспитанная. Красивая, стильная, энергичная. Мы с ней совпали в многих моментах, и это почувствовалось сразу. Поэтому она так точно предугадывала все мои желания и просьбы заранее.
– Великолепно, – Беатрис любуется своей работой, взгляд ее скользит вдоль линии моего подбородка и скул к губам. Я невольно расплываюсь в чувственной улыбке, когда наши глаза встречаются, и Беа сглатывает. Я вижу, как плавится желание в глубине зеленых глаз. Я тоже возбужден, но держу свои эмоции под контролем. Расслаблюсь позже. Не с ней.
Когда-нибудь, крошка, я позволю тебе воплотить свои фантазии.
Беа никогда не заказывает нам соседние номера во время деловых командировок. А летать нам приходится очень часто. Думаю, что делает она это намеренно, дабы избежать соблазна. Мне совсем не сложно бороться со своими инстинктами, потому что я всегда могу найти себе ту, которая удовлетворит определенные потребности, не смотря на мой выматывающий график. У Беатрис такой прерогативы нет. Она занята мной двадцать четыре часа в сутки. Никакой личной жизни, пока не истечет срок контракта. Вступление в брак – причина увольнения. Я не изверг, просто должность, которую занимает Беатрис требует максимальной отдачи и оплачивается соответственно. Пять лет со мной, и остаток жизни можно не работать, или шагнуть в мир большого бизнеса уже на другом уровне.
– Через сорок минут в зале ресторана. Администратор в курсе. Тебя проводят. Файлы с предложением, презентации и договора у меня, – кратко и по существу перечисляет она. Выдыхает, замечая мой скучающий рассеянный вид.
– Просто не опоздай, – Беатрис улыбается, подавая мне карту-ключ от моих апартаментов. – Не потеряй, как в прошлый раз.
– Я понял, спасибо, – киваю я, вставляя карту в замок.
Захожу внутрь, захлопывая за собой дверь.
Кому-то покажется транжирством снимать на одну ночь номер, площадью сто пятьдесят квадратных метров с бассейном, джакузи на застеклённом от пола до потолка балконе, спорт залом, двумя спальнями и шикарно обставленной гостиной, но для меня в том, что я вижу нет ничего запредельного и роскошного. Я так живу с рождения. Скромность и умеренность для Саадатов понятия незнакомые. Мне долго казались странными замечания руководителя экономического отела относительно необоснованных превышениях лимитов, установленных для представительских расходов. Я – президент, зачем мне экономить на собственном престиже? Разбираться с мотивами претензий, вдаваться в подробности расчета норм и прочей ерунды с цифрами я не стал, а просто заменил руководителя отдела на более толкового и гибкого.
Когда я только занял пост президента одного из подразделений семейной корпорации, меня воспринимали с настороженностью и долей скепсиса. Еще бы – двадцатишестилетний босс, который только закончил университет и всего год стажировался в центральном офисе головной компании. Моим новоиспеченным коллегам казалось, что я пришел, чтобы просто создавать видимость работы, просиживать штаны, красоваться и щипать девчонок в строгих офисных юбках за задницы, как голодный восточный парень. Но после первой же зачистки сомневающихся в моем профессионализме и деловых качествах, тон коллег изменился. Через полгода от иронии и снисходительных улыбок в мой адрес не осталось и следа.