Танцы с Арлекином
Шрифт:
– Хорош причитать. На твоём месте, - холодно отвечал старший, - я бы не считал всех дураками. Бутафорию твою они всё-таки вычислили.
– Пока вычисляли – было уже поздно, - самодовольно хихикнул Рома-Стёпа. – Главное, батя, что теперь у нас есть подходящее тело, и мы скоро будем свободны…
– Вот только не говори, - проворчал старший, - что вас с Олегом держала только моя болезнь… «Голова Арлекина» вас держала… И держит до сих пор.
Макс аж замер, весь обратившись в слух. То, что Рома оказался Степаном Прусом для него не было новостью в принципе, а вот то, что бывший генерал КГБ оказывается,
Но любящий отец и почтительный сын не дали ему долго терзаться неизвестностью – продолжили разговор.
– Антоха, гадёныш… - прошипел Роман-Стёпа. – Кто ж знал, что он не сдохнет… Кто ж знал, что он сумеет-таки добраться до спрятанных его отцом алмазов раньше нас… Если бы он не пожадничал и не вернулся за второй половиной клада и «Головой Арлекина», мы бы остались ни с чем… Вот пусть теперь свою последнюю работу выполняет – он-то думает, что его шлюха жива, вот и старается… Ладно, батя, пойду наверх, гляну что да как… А ты смотри, чтобы этот не окочурился раньше времени. Другое столь идеально подходящее тебе тело искать уже некогда.
– Да что с ним сделается? – проворчал старик. – Я же его не убивать собрался, а вырубить… Не хуже тебя знаю, что он будет нужен Олегу живой и вменяемый… хе-хе… пока вменяемый… Чудную вещь в своё время покойник Джаннино изобрёл, чудную… Жаль, что для всех желающих тело найти невозможно… Вот, Леониду Ильичу так и не нашли.
– Ну всё, - проворчал Рома-Стёпа. – Начался вечер воспоминаний… ты ещё про всё, что до нашей эры было вспомни. Меня вот больше Олег беспокоит… с этой его одержимостью. Кукла не по нему может оказаться – слишком сильна…
– Перестань, Стёпа, - вздохнул старик, - Олежка знает, что делает… Наиграется как следует, а надоест – так в расход пустит. Предыдущую куклу он вон вообще ментам подкинул… Юморист.
И старик рассмеялся дребезжащим смешком.
– Ладно, батя, пошёл я, - сказал Рома-Стёпа.
– Кофе мне завари… - попросил старик.
– Сам прекрасно знаешь, что нельзя тебе, а просишь, - проворчал любящий сынуля, - я цикорию тебе заварю. С сахарозаменителем и растительными сливками. Потерпи батя, скоро и кофе сможешь пить, и цыганочку танцевать…
Судя по звуку шагов и скрипнувшей двери, один из собеседников покинул помещение, а второй тяжёлой, шаркающей походкой подошёл к лежащему Максу. Тому стоило больших трудов не поморщиться – пахло от подошедшего отвратительно – так, словно он гнил заживо. Некоторое время подошедший стоял рядом, затем отошёл, и Макс услышал, как скрипнуло кресло и зашелестели газетные страницы.
***
Шаманка со вздохом наклонилась и проскользнула следом за ребёнком в небольшой, практически незаметный лаз, ведущий вниз. Протиснулась она в него с некоторым трудом, но всё-таки протиснулась, и оказалась в абсолютной темноте.
– Погоди, тётя, - сказал ребёнок, - я сейчас плиту на место поставлю, и пусть себе ищут…
Дитё (с его полом Шаманка так и не смогла определиться) резво подтянулось на руках и исчезло. Потом раздался тихий скрип, и ребёнок вновь спрыгнул сверху, чудом не задев Шаманку.
– Пошли, тётя, - сказал ребёнок. – Тут тесно, душно и света не зажечь. А там мы сможем отсидеться.
Шаманка вздохнула. Странный спаситель не внушал ей доверия, но, с другой стороны, делать было нечего. Попасть в лапы Роме и его непонятному сообщнику было ещё хуже. Кроме того, она должна была дозвониться до Родионыча и вызывать его. Просто обязана, иначе Максу труба. И Матвею труба тоже. Поэтому, когда сухая горячая ладошка коснулась её руки, показывая направление, Шаманка без особых раздумий отправилась следом за ребёнком.
Идти по неизвестно кем и когда прорытому ходу пришлось довольно долго, темень стояла непроглядная, и Шаманка то и дело спотыкалась. Порой она не успевала сдерживать словечки, рвущиеся с языка, и это вызывало у её проводника приступ хихиканья.
Но всё когда-нибудь кончается – и хорошее и плохое, какое-то время спустя прямо перед ними возникла каменная плита, в которую ребёнок постучал условным стуком. Плита скрипнула и стала медленно поворачиваться вокруг своей оси, а за плитой открылся довольно-таки просторный, хотя и слабоосвещённый подвал. Однако, после темноты подземного хода и местный слабый свет показался Шаманке сущим благословением.
Горели, кстати, свечи. Самые обычные церковные свечи тёмного воска, вставленные в почерневший от времени здоровенный подсвечник – кажется, такие называются паникадило. Не, паникадило это что-то вроде люстры… А это как-то по другому называется. Кажется, канунный стол? Шаманка встряхнула головой, поражаясь тому, что думает о всякой ерунде…
В самом подвале было довольно тепло и относительно чисто – видно было, что его обитатели стараются следить за своим пристанищем. А самих обитателей, если не считать ребёнка, приведшего Шаманку, было всего трое. Малыш… или малышка лет четырёх с потемневшими от копоти белокурыми волосами в спортивном костюмчике, подросток лет четырнадцати – с короткой стрижкой, тоже чумазый, в джинсах и свитере и женщина… нет, судя по всему девочка… тоже лет четырнадцати, в брюках и огромном буром свитере, делавшем её фигурку бесформенной. Все трое сидели на корточках перед низеньким столиком, заставленным пластмассовыми чашками с какой-то едой и угощались, чем Бог послал.
На Шаманку дети особо не дёрнулись – видно приведшему её ребёнку доверяли. Только бритый подросток спросил неожиданно красивым чистым альтом:
– Ты кого притащил, блаженный?
«Ага, - обрадовалась Шаманка, - значит мальчик. Знать бы ещё, как его зовут…»
«Блаженный» спокойно ответил:
– За ней ЭТИ гнались. У неё пистолет. Схорониться ей надо.
Все трое спокойно кивнули, и бритый спросил у Шаманки:
– Чьих будешь, тётя? Зачём в эту дрянь полезла?
– Я из полиции, - спокойно сказала Шаманка и, заметив, как мгновенно подобрались дети, торопливо добавила, - из Городской полиции. Они захватили моего напарника. Мне нужно вызывать своих.
Бритый кивнул:
– А не зассат свои-то вас выручать? Учти, здесь всё куплено и продано…
– Не зассат, - отрезала Шаманка. – Есть тут где-нибудь сеть?
– Здесь – нет, - отрезал бритый. – Садись, тётя, поешь с нами. А потом Тимка наверх слазает, и когда всё успокоится – покажет тебе место, где можно с мобильного позвонить. А сейчас пока… ЭТИ тебя всё ещё ищут. Ты чем их так разозлила-то?