Танцы с волками
Шрифт:
Солнце все еще палило нещадно, и когда он увидел беседку, мысль о ее тенистой прохладе целиком захватила его.
Лейтенант уже переступил порог и дошел почти до центра, когда вдруг осознал, что в беседке уже кто-то есть. Это была Стоящая С Кулаком. Их обычные ежедневные занятия уже закончились сегодня, и теперь, столкнувшись здесь случайно, оба были смущены.
Танцующий С Волками сел на почтительном расстоянии от женщины и поздоровался с ней.
— Я… там… сегодня очень жарко, — ответила она, будто извиняясь за свое присутствие.
— Да, — согласился Данбер, — очень жарко.
И хотя последовавший за этими словами жест был совсем необязателен, Данбер провел рукой по лбу, будто вытирая пот. Это был глупый способ доказать женщине, что и она — из-за жары.
Но, сделав это фальшивое движение, Танцующий С Волками взял себя в руки. Внезапно он почувствовал крайнюю необходимость сказать Стоящей С Кулаком, что творится в его душе.
И он начал говорить. Он рассказал ей, как он смущен. Рассказал, как хорошо ему здесь, у дакотов. Рассказал о хижине, и о том, как хорошо, что она у него есть. Он взял свое нагрудное украшение в обе руки и сказал, что думает о нем — для Данбера это костяное украшение было чем-то особенным, в какой-то степени даже великим. Он приложил трубочки, постукивающие друг о друга, к своей щеке, и произнес:
— Я люблю его.
Потом он сказал:
— Но я белый… И я солдат. Хорошо это для меня или плохо — быть здесь? Может быть, я просто глупец? Я глупец?
Данбер заметил напряженное внимание в ее взгляде.
— Это нет… Я не знаю, — ответила женщина.
В беседке воцарилась тишина. Лейтенант заметил, что женщина ждет, ждет продолжения его горячей речи.
— Я не знаю, куда идти, — тихо произнес он. — Я не знаю, где мне нужно быть.
Стоящая С Кулаком медленно повернула голову и, уставясь в дверной проем, так же тихо сказала:
— Я знаю.
Она собиралась с мыслями, а может, думала о чем-то своем, все так же глядя на улицу, где уже наступал вечер.
Неожиданно Данбер выговорил:
— Я хочу быть здесь.
Женщина резко обернулась и посмотрела на него. Ее лицо казалось огромным. Заходящее солнце окрасило ее щеки легким румянцем. Ее глаза, широко раскрытые и переполненные чувствами, казалось, отражали солнечный мягкий свет и пылали таким же заревом, как закат.
— Да, — сказала она, хорошо понимая то, что чувствовал Данбер.
Женщина уронила голову на грудь. Когда она подняла глаза, Танцующий С Волками почувствовал комок в горле. Подобное ощущение он уже испытывал однажды, когда остался с Тиммонсом в прерии. Ее глаза были великодушны и полны такой красоты, которую лишь немногие могли видеть. Они были вечны.
Танцующий С Волками влюбился в них, едва только увидел свет, который они излучали.
Стоящая С Кулаком тоже уже любила. Это произошло в тот момент, когда он начал говорить. Конечно, нс сразу, но постепенно, маленькими шажками, она приближалась к этому, пока наконец нс стало глупо отрицать очевидное. Она видела себя в нем. Женщина поняла, что они могут быть одним целым.
Они еще немного поговорили, а потом вдруг затихли. Мужчина и женщина смотрели на заходящее солнце, палящие лучи которого неожиданно помогли им объясниться, и каждый из них знал, что чувствует другой. Им уже не нужны были слова.
Очарование этого вечера было нарушено маленьким мальчиком, сыном Брыкающейся Птицы. Он возник в дверном проеме, заглянул внутрь и поинтересовался, что они здесь делают.
Стоящая С Кулаком улыбнулась этому наивному вторжению и сказала на языке дакотов:
— На улице очень жарко. Мы сидим в тени.
Эта фраза имела такой всеобъясняющий смысл, что мальчуган вошел и плюхнулся на колени Танцующего С Волками. Несколько минут они поиграли, изображая борьбу, но это хулиганство продолжалось недолго.
Малыш неожиданно сел и сообщил Стоящей С Кулаком, что он хочет есть.
— Хорошо, пойдем, — произнесла женщина и взяла мальчика за руку.
Она посмотрела на Танцующего С Волками.
— Поешь?
— Да, я голоден, — ответил он.
Они, толкаясь, вышли из беседки и направились в вигвам Брыкающейся Птицы разводить огонь.
Первым в списке дел сегодня у Данбера стояло посещение Каменной Ноги. Рано утром он уже входил в хижину индейца, и был немедленно приглашен сесть и разделить с ним завтрак.
После того, как с едой было покончено, мужчины вышли наружу поговорить, в то время как Каменный Теленок будет вытачивать новые стрелы. Исключая Собранную В Кулак, это был самый искушенный разговор, который Данбер когда-либо с кем-то вел.
Каменный Теленок был поражен, что этот человек — Танцующий С Волками — такой новый среди них, уже говорит на их языке, языке дакотов, и говорит хорошо.
Старый воин заметил также, что Танцующему С Волками что-то нужно. Когда дискуссия вдруг перешла на Собранную В Кулак, индеец понял, что это именно то, о чем Данбер пришел поговорить.
Танцующий С Волками пытался придать своим фразам так мало значения, насколько это вообще было возможно. Но Каменный Теленок был слишком старой и хитрой лисой, чтобы не догадаться, ответы на задаваемые вопросы очень важны для его визитера.
— Стоящая С Кулаком замужем? — небрежно поинтересовался Данбер.
— Да, — ответил Каменный Теленок.
Эта новость ошарашила Данбера. Его будто обухом ударили по голове. Он молчал.
— Где ее муж? — наконец смог он выдавить из себя относительно равнодушно. — Я никогда не вижу его.
— Он мертв.
Это была одна из тех простых вещей, о которой Данбер не затруднился подумать.
— Когда он умер? — спросил лейтенант.
Каменный Теленок оторвался от работы.
— Не пристало индейцу говорить о мертвых, — ответил он, — но ты новичок, и я расскажу тебе. Это случилось в то время, когда был вишневый месяц, летом. Она горевала о нем в тот день, когда ты нашел ее в прерии и принес сюда.