Танцы во льдах
Шрифт:
Однако и тут существует одно большое "но" - Рум. И вот эту-то проблему я совершенно не знала, как решить.
Из темноты раздался дружный, двойной, одинаково тоскливый вздох: кажется, оба моих друга довольно быстро пришли к таким же выводам. И отлично понимали, что кому-то придется на этот раз уступить: или Ширре остаться снаружи, грозя попасться кому-нибудь на глаза, или смириться вспыльчивому духу, потому что находиться рядом со мной вместе со скорром он никак не мог - заклятие не пускало. Выбирать между ними было невыносимо, оставить тигра одного - страшно, а обидеть маленького хранителя - больно.
Я
– Если хочешь, я останусь, - вдруг тихо шепнуло над ухом.
– Уйду на время к себе. А ты, когда найдешь укромный уголок и избавишься от этого... скорра... снова позовешь, ладно?
– Рум...
– Я потерплю, девочка, - тепло дохнул он золотистым облачком и повысил голос.
– Твой Ширра не сможет - слишком молод еще и горяч, а я справлюсь. Ступай. Забирай его с собой и ступай. Со мной все будет хорошо. Тем более, если это ненадолго.
– Конечно, - с облегчением вздохнула я.
– Как только найдем комнату, сразу вернешься. Обещаю.
Рум мягко улыбнулся и беззвучно растаял в воздухе, а мы перевели дух и уже спокойнее переглянулись: вот теперь можно было попробовать.
7.
– Ну-с? И кто это к нам пожаловал, на ночь глядя?
– скептически осведомился незнакомый страж на воротах, едва наша кавалькада в хорошем темпе приблизилась.
– Чего дома не сидится в такую погоду?
Я подняла голову, мудро придержав сваливающийся капюшон, чтобы взглянуть на того шибко умного охранника, который вздумал задавать глупые вопросы мирным путникам. На всякий случай ухватила Ширру за холку, прижала к бедру, а потом с неменьшим скепсисом воззрилась на высунувшуюся из-за каменного зубца физиономию.
Неизвестным шутником оказался немолодой бородатый тип в высоком шлеме и при неплохой кольчуге, с побитым оспой лицом - таким же грубым, как и его хрипловатый голос, с не раз переломанным носом, со старыми шрамами на заросших щетиной щеках и маленькими черными глазками, которые изучали нас с нескрываемым подозрением. Он бесцеремонно оглядел мою, закутанную в плащ фигуру, обоих эльфов, что и не подумали скрывать свои лица, недовольного Реса, невозмутимого Крота, лошадей, массивную тигриную тушу, спокойно изучающую форт желтыми фарами глаз...
– Лех, ты, что ли?
– наконец, задержался его острый взгляд на нашем командире.
– Здорово, Стагр, - проворчал Лех.
– А ты, как обычно, всех подозреваешь? Все упырей в гости ждешь, да вампиров высматриваешь?
– Работа такая, - философски пожал плечами страж, не торопясь открывать ворота.
– Как видишь, мне пока не везет: все больше люди да простое зверье попадается.
– Прости, что разочаровал.
– Да чего там... в следующий раз, авось, повезет больше. Что это с тобой за чудовище?
Я ощутила на себе прицельный взгляд, нехорошо прищурилась, чуя за внешней небрежностью немедленную готовность спустить арбалетный болт в глотку (арбалет-то вон, виднеется, только руку протяни), и, на всякий случай прижав Ширру покрепче, повернулась к Леху.
– Прости, мне показалось, или этот недобритый абезьян обозвал меня страшилой?
– осведомилась все тем же тонким, хрустальным голосом, которым, тем не менее, сейчас можно было замораживать целые моря.
Лех, быстро покосившись на недобро оскалившегося скорра, неловко кашлянул.
– Нет, Трис. Не думаю.
– В самом деле? А нам с Ширрой все-таки кажется, что твой приятель надумал проявить неуважение.
– Шр-р, - зловеще согласился тигр, кровожадно глянув наверх.
Оттуда немедленно донесся многозначительный свист и странный звук, будто кто-то громко прищелкнул языком, после чего рядом со Стагром возникло еще две бородатых физиономии, а в меня воткнулось сразу три настороженных взора.
– Ого!
– восторженно промычала левая голова.
– Лех, с каких это пор ты начал приводить с собой девок? Эльфы - еще куда ни шло, но баба... на тебя это совсем не похоже! Никак, сдаешь? На покой потянуло на старости лет?
– Гы-гы, - согласилась правая.
– Раньше-то все больше он от них, а теперь глянь, как случилось: сама пришла, как коза не веревке. И, заметь, совершенно добровольно!
– Это кого ты тут назвал бабой, сморчок недобитый?
– ласково спросила я, скидывая капюшон и уставившись на наглецов пронзительными глазами цвета расплавленного серебра. Думаю, вкупе с некоторой бледностью кожи, огромными зрачками, распущенными черными волосами, в которых все еще серебрился лунный свет, да подозрительно правильными чертами лица это должно производить впечатление. Особенно тогда, когда рядом внушительно расправил плечи Ширра, а за спиной с решительным видом ощетинились оба эльфа.
– Беллри, ты не окажешь услугу?
– Разумеется, Трис, - холодно отозвался тот.
– Любую, на выбор.
Я очаровательно улыбнулась.
– Сними, пожалуйста, оттуда этого дурака, вздумавшего безнаказанно оскорблять мою особу крамольными речами.
– Сию минуту, - зловеще улыбнулся эльф, включаясь в игру и молниеносно выдергивая из-за спины лук.
– Хочешь, чтобы я его убил?
– Ну, что ты. Хватит и того, что он останется без глаза. А левый или правый, мне все равно.
– Как пожелаешь, - Беллри поднял прицельный взгляд кверху и безошибочно нашел свою незадачливую жертву, у которой вдруг вся краска с лица сбежала: все знали, какие эльфы лучники. Как знали и то, что слов на ветер они никогда не бросают.
– Э-э... стойте!!
– всполошился Стагр.
– Не надо! Вы с ума сошли!! Лех, останови своего побратима! Думаешь, Воевода тебе потом спасибо скажет?!! У меня, между прочим, всего два этих дурака и остались на воротах - остальных на юг сдернули, к Тереньке. А эти... прошу прощения, благородная госпожа, за моих болванов. У них языки вечно мелят, что ни попадя. Просто не узнали вас в темноте. Позвольте, я сам их накажу?
Я задумчиво нахмурилась, поглаживая вздыбленную шерсть ворчащего тигра и вполглаза следя за выражением лиц спутников. Лех был спокоен и, кажется, полностью мне доверял. Отлично. Рес и Крот поперек ему слова не скажут, а эльфы и подавно. Поддержат меня в любой авантюре. Про Ширру вовсе молчу: уж этот злодей способен просто с места сигануть на такую досадную помеху, как стальные ворота, и вышибить их к демонам совсем. После чего за Лехом всю оставшуюся жизнь будет тянуться сомнительная слава всеобщего разрушителя, которую он, полагаю, не слишком-то жаждет иметь. Но в любом случае надо бы спросить у него совета. Вдруг тут не принято с ходу прощать всяких идиотов?