Тандем. Неестественный обзор
Шрифт:
Дальше все было просто - в списке бортов прибывших в Краков за последнюю неделю были все гражданские самолеты и только один легкий транспортник ВВС США. Он запросил аварийную посадку по технической причине за день до вылета ооновского борта. В электронных документах было отмечено, что экипаж сам устранил неисправность и через сутки американский транспортник покинул аэропорт и приземлился на базе ВВС Польши в Сквежине. Все это время по согласованию с поляками вокруг самолета был выставлен караул из нескольких бывших на его борту морпехов. Транспортник не досматривался. Экипаж и пассажиры дальше десяти метров от самолета не отходили.
Соотнеся все это с уже имеющейся у него информацией, ИСИН отправил отчет в аналитический отдел с пометкой "ГРАП "Невод". Киртлэнд 2031".
Оперативный дежурный хорошо помнил, что произошло на базе ВВС Киртлэнд в 2031 году. Он еще раз внимательно прочитал отчет, затем, несмотря на поздний час, набрал директора ФСБ по закрытой линии.
– Олег Иванович, у нас есть подозрение на то, что объявились ядерные заряды с Киртлэнд. Во всяком случае, система думает именно так.
– Где?
– Львовская область. Доставлены, ооновским самолетом вместе с гуманитарной помощью.
– Вероятность?
– Предварительно - выше десяти процентов.
– Твою мать! Это серьезно.
– ...
– Операции присвоить приоритетный статус. За ночь собрать всю возможную дополнительную информацию. Завтра доложите на закрытом совещании.
– Есть.
– Спасибо. До завтра. Конец связи
Задумчиво постучав телефонной трубкой по рабочему столу, директор ФСБ Лукин встал, подошел к панорамному окну своей теплой уютной квартиры, расположенной на верхнем этаже современной высотки. Внизу, не такая яркая, как до зимы, но, все же, искрящаяся огнями и полная жизни, простиралась ночная Москва. Он на секунду закрыл глаза и, представив, как за окном прямо в центре города вырастает ядерный гриб, внутренне содрогнулся.
– Твари...
– сквозь зубы прошипел он и набрал короткий номер помощника президента по особым поручениям генерала Смирнова.
– Алекс, извини, что поздно. Мои говорят, что сработал "Невод" по Киртлэнду. С вероятностью больше десяти процентов ядерные заряды сегодня были доставлены на Украину.
– Это много, черт возьми!
– Я завтра утром собираю закрытое совещание...
– Слушай, Олег Иванович, - чуть подумав, сказал Алекс.
– Я все равно сейчас спать не смогу. Дай своим команду. Я к ним подъеду, почитаю, что они накопали. Все допуски у меня есть. А завтра утром уже предметно все обсудим на совещании.
– Хорошо. О времени совещания сообщу позже. Если все подтвердиться, чувствую, придется попотеть.
– Потеть нам не впервой, мы люди тренированные, - ответил Алекс, хорошо представляя, что их ждет, если догадка ИСИНа окажется правдой.
Киев. Жуляны.
База Центра специальных операций СБУ Украины.
26 апреля 2035 года.
Четыре контейнера зашитые в фанерные ящики с ооновской маркировкой стояли посреди пустого ангара в ярком световом пятне от внутренних прожекторов. Крышки на ящиках были плотно закрыты, чтобы уберечь их содержимое от посторонних глаз, но все равно, стоящим напротив них людям в форме спецназа СБУ казалось, что смертельная опасность буквально сочиться через поры дерева.
– Сэмэн, нахрена нам этот геморрой?
– тихим голосом задал вопрос в пустоту один из них.
Полковник Руденко молча посмотрел на своего начштаба, вернее начальника того, что сейчас называлось Центром планирования и оперативного сопровождения спецопераций, и ничего не ответил.
– Ты хоть понимаешь, что, если мы в это ввяжемся, нам всем конец. И батальону и нам лично...
– Да, не пыли ты...
– Руденко отошел к небольшому столу, на котором лежал полевой планшет, переданный ему утром американцем для деактивации устройства самоуничтожения зарядов, и тяжело опустился на старый, еще времен славной советской армии, табурет.
– Блин, Сэмэн, не молчи. Сколько этот пиндос сказал у нас времени? Сутки? А что если америкосы так обосрались от твоего наезда, что рванут заряды прямо сейчас. И пред* (*Здесь - председатель СБУ) постоянно висит на линии. Сейчас заявится сюда со своими гоблинами.
– Не ссы. Его самые крутые гоблины - это мы. Ни хрена он нам не сделает. Люди у меня все проверенные, надежные до последнего бойца. Этой тупой власти они уже нахлебались, и будут делать то, что я прикажу. Мы на своей базе всех порвем, - полковник повернул к себе планшет и в который раз попытался его активировать. Безуспешно. На экране светилось только окно введения кода доступа.
– Да... Наверно код известен только преду и, может, еще кому из нашей долбанной верхушки. Но ты прав - делать что-то надо. Я сказал Чалому, что подозреваю, что ящики заминированы и, пока работают мои саперы, он сюда не сунется. Так что немного времени у нас есть.
– Отдай ты им это дерьмо, Сэмэн. Так будет лучше для всех.
– Лучше?
– Руденко раздраженно сверкнул глазами на подчиненного.
– Ты думаешь, нахрена они сюда это все привезли? Утилизировать потиху, а? Это четыре долбаных ядерных заряда. И не тактика, насколько я в этом разбираюсь, а боевые блоки с "Трайдентов" или "Томагавков". А, это - килотонн под пятьдесят. Хватит, чтобы уничтожить крупный город. И подумай, где этот город будет находиться?
– Ну и хрен с ними. Пусть москали поплатятся, - уже не так уверенно буркнул начштаба и уселся на край стола, все еще опасливо поглядывая на ящики.
– Ты дебил, Грыня, - беззлобно сказал полковник.
– Хороший начштаба, но полный дебил. Если Чалый взорвет это где-нибудь в России нам всем - жопа. Нас растопчут в течение месяца.
– Ну, уж и в течение месяца... Мы им тоже дадим просраться.
– Чем? Тем металлоломом, что у нас остался от натовских подачек? Или тем рожном, которое мы сами собираем на полумертвых заводах? Не смеши меня.
– Население поднимется против москалей. Партизанская война...
– Какая война, Грыня? Да, большая часть украинцев сейчас проклинает тот день, когда нацики пришли к власти. Они спят и видят, чтобы Россия снова взяла Украину под крыло. Бесплатный газ, работающие заводы... Одумались, наконец, овцы... Раньше где были?
– Ну, ты даешь...
– Вот скажи, тебе сейчас что, плохо живется?
– Руденко взглянул начштабу в глаза.
– Да, зарплату платят бесполезными фантиками. Но, паек нормальный, хватает на семью. Вещевое довольствие, бензин, газ для обогрева, есть горилка и сало к ней. И родных своих ты во время зимы в братские могилы не закапывал, как полмиллиона украинцев. Опять же, леваком, что мы берем во время операций, с тобой честно делятся. И ты, и семья твоя в безопасности, насколько может быть безопасна эта сраная страна. В общем, небедно ты живешь. Небедно. Другие об этом могут только мечтать. Так?