Танец Бешеной
Шрифт:
– А давай попробуем вытащить?
– Ну…
– Если телепатия тебя не подвела и ты правильно медитируешь, существует мрачный, громадный, разветвленный и изощренный заговор, направленный на достижение некоей неизвестной нам цели. Девок убивал не маньяк – они оказались посвящены в жуткие тайны. Или… – Воловиков лихо махнул рукой. – Мечтать – так мечтать! Я детективы тоже на досуге читаю… Истинной жертвой была только одна, а две другие – отвлекалочки.
– Между прочим, и в жизни случалось…
– Дарья, не мешай полету творческой фантазии! Я как раз шибко раздухарился, мы ж не на службе… Итак, есть жуткий заговор, глобальная уголовщина – политику не впутываем, мы сыскари, не наше это дело… Все схвачено, все пронизано
– Увы… – пожала плечами Даша.
– Дашенька, а тебе не кажется, что ты с этим заговором чуточку смешно выглядишь? – мягчайшим тоном спросил Воло-виков.
– Кажется, – уставясь в пол, сказала Даша.
– Ну вот… Многих сыскарей хоть однажды в жизни заносит на грандиозный заговор… Только нужны факты. А фактов, как назло, нет, из чего мы, профессионалы, должны сделать печальный вывод… Сережа тоже высказывается насчет происков интриг, но едва речь зайдет о конкретике, начинает буравить взглядом половицы, как ты сейчас. Не вижу я той самой сверхзадачи, а без нее любые рассуждения о заговоре насквозь бессмысленны. Прикрытие для шантажа? Убого, ребята, ох как убого. Потому что шантаж – мелковат. И предполагаемые объекты для шантажа – мелковаты. И загадочные заговорщики, если как следует подумать, в твоем изображении предстают то крутыми профессионалами, то разинями и растяпами.
– А если их в такое положение поставила жизнь? – спросила Даша, подняв голову. – Предположим, что некая серьезная операция по неясным причинам пошла вразнос. Такое случается иногда даже с продуманнейшими операциями: непредвиденные накладки, независящие от опыта и профессионализма организаторов помехи и промахи. Что-то приходится переигрывать на ходу, что-то срочно исправлять. Для профессионала самое опасное – импровизация наспех.
– Какая операция? – ласково спросил Воловиков. – Какие профессионалы? Какие промахи? Что пошло наперекос? Вот представь себя даже не на моем месте – в кресле Трофимова. Все у тебя в руках – машины, люди, спецназы и НТО… На что ты нацелишь легион вымуштрованных подчиненных, какие задачи поставишь и по какому следу пустишь? Молчишь?
– Я же от вас ничего не требую, – почти жалобно сказала Даша. – Просто сидит у меня эта клятая заноза в подсознании…
– Выдерни, Дашенька…
Когда Воловиков упомянул Марзукова, владельца «Алмаз-ТВ» и зятя представителя президента господина Москальца, она вдруг вспомнила еще одно непонятное звено в загадочной цепочке – москвича, застреленного в больнице, с гордой кликухой «тыща». Он же приезжал специально к Марзукову…
– По убийству в «тыще» результаты есть? – спросила она.
– Нету.
– А столица?
– Молчит столица. Ей не до нас. У нее там свои половецкие пляски. Тебе, надеюсь, с «Алмазом» все ясно? Или они тоже в заговоре состоят?
– В хреновой финансовой ситуации они состоят разве что, – вздохнула Даша. – Я специально переболтала с налоговой
– Кредит они в каком банке брали?
– В «Кедр-гарант», – сказала Даша. – Нашу свидетельницу Казмину с ее «Шантарским кредитом» никак не пришьешь…
– А ты, значит, пыталась?
– Просто хотела найти хоть какие-то связи…
– Ага, и в преддверии банкротства студия решила подработать шантажом… – понимающе кивнул Воловиков. – На безрыбье нам ничего другого придумать не остается. Кстати, у них пересечения с «Бульварным листком» и с сатанистами есть?
– Скорее, наоборот, что касается «Листка», – сказала Даша. – Я проверила. Не любят они друг друга. Марзуков себя считает интеллектуальной элитой, а «Листок», несмотря на название, бульварным органом себя признавать никак не хочет, отсюда и контры. А пересечение с сатанистами шло разве что через Житенева. И Ольминская в последнее время что-то увлеклась сатанизмом. Ну, на Житенева «алмазовцам» было наплевать, а вот новые увлечения Ольминской им могли и не прийтись по вкусу. Ольминская как-никак была витриной фирмочки.
– Вот и проверь для очистки совести, где каждый из «алмазовцев» был в ту ночь, когда пристукнули Паленого. Чем не версия?
– А это мысль, – сказала Даша серьезно.
– Дарья, я ж шучу…
– А стоит ли? Это, знаете ли, версия. Чернокнижные увлечения Ольминской грозили испортить имидж фирмы и создать непредсказуемую ситуацию. Помните, сколько потеряло акционерное общество «Крокус», когда их зам по сбыту – красавица, спортсменка, умница – ушла вдруг в кришнаиты? И как из этого едва не вылупилась разборка с поджогом? Можно, я ненавязчиво проверю ихние алиби? Завтра, скажем?
– Ох… – сказал Воловиков. – Счастье твое, что ты раненая. И зверски пытанная сатанистами. И на больничном. Ну сходи, проверь. Для порядка. Пока на больничном – тогда я, если отмазывать потом придется, смогу, не моргнув глазом, Дронова, командира нашего бессменного, уверять, будто ты фигней маялась оттого, что докторские уколы еще не выветрились, и в голове ку-ку замкнуло… Поищи у них снайпера, который смог залепить Паленому с сорока метров из отечественного ружья одну-единственную пулю аккурат посередь лба… В общем, Дарья, я твоим пережитым мукам сочувствую, но горячку не пори, чтоб Москалец не развонялся. Если кто и мог стукнуть таким макаром Паленого, мстя за Олечку, так это ребятки, которые любят собраться-покушать в «Шантарских пельменях». А если они на такое пошли, значит, доказательства вины именно Паленого раскопали убедительные, что твою версию о заговоре рушит. Да, кстати. Ты эти дни по городу без сопровождения не шляйся. Это тебе, голубушка, прямой приказ. Тебе вот стукнуло в голову, что эта ночная троица с тобой разыграла спектакль, а мне так не кажется. «Хвост», за тобой поставленный в целях бережения, демаскировать не будем, и если понадобится куда-то съездить, вызывай Федора, он пока за твоей группой числится. Звони ему и строго с ним езжай. Вообще, позванивай, вроде на днях обещали наконец зарплату выдать. – Он похлопал Дашу по коленке и встал. – Посиди, поболей, а майору я сейчас сам холку намылю за ночные шатания. И замок пришлю.
– А еще одну просьбу болящей выполните?
Воловиков настороженно обернулся в дверях:
– Это какую?
– Мне бы узнать, не убивали ли за последние несколько месяцев еще кого-то из «Алмаза»…
Шеф поморщился:
– Дарья, я ж тебе не Дед Мороз…
– Это ж для вас пустяк. Распорядитесь, часа два пороются в сводках…
– Ну ладно, ладно, – сказал он досадливо. – Позвонишь потом, авось, успокоишься… И не играй ты в «Алмазе» на нервах, Христом Богом прошу.
Он вышел и тихонько заговорил в гостиной с майором. Толя заботливо спросил: