Танец блаженных теней (сборник)
Шрифт:
– Да.
– Мой брат, дядя Лоис, он работает в офисе одной компании в Лондоне [3] . У него там очень высокая должность, как я понимаю.
Она принялась рассказывать мне о том, как в результате несчастного случая на фабрике погиб отец Лоис. Я приметил старуху, наверное бабушку, появившуюся в дверном проеме. В противоположность Лоис и ее матери, она не отличалась
3
Имеется в виду Лондон не в Англии, а в Канаде – городок на юго-западе провинции Онтарио, с населением 350 тыс. человек.
Об отце Лоис я узнал не так много – только то, что ему отрезало голову.
– Начисто, представляете, прямо по полу покатилась! Гроб не открывали. Дело было в июне, жара ужасная. И все горожане буквально оборвали свои сады, все цветы срезали к похоронам. Все кусты спиреи, все пионы и даже клематис. Кажется, это был один из самых страшных несчастных случае в истории города… У Лоис этим летом был очень милый бойфренд, – продолжила она. – Они частенько гуляли вместе, а иногда он приходил ночевать к нам, когда его родители куда-то уезжали, а ему не хотелось торчать одному в пляжном домике. Он угощал детей конфетами и даже мне делал подарки. Вот этого фарфорового слоника – в него можно цветы посадить – это он мне подарил. И починил приемник, так что мне не пришлось идти в мастерскую. А ваши приятели тоже снимают здесь коттедж на лето?
Я ответил, что нет, и тут вошла Лоис. На ней было платье из желто-зеленой материи, сияющей и жесткой, как подарочная обертка на Рождество, туфли на высоких каблуках, фальшивые бриллианты и толстый слой темной пудры поверх веснушек. Мать ее пришла в восторг.
– Вам нравится ее платье? – спросила она. – Лоис пришлось за ним прямо в Лондон ехать,
По пути к двери нам пришлось пройти мимо старухи. Она посмотрела на нас, и внезапно в ее мутных студенистых глазах качнулось некое подобие узнавания. Ее дрожащий рот открылся, и она уставилась на меня.
– Можешь делать с моей внучкой, что тебе вздумается, – сказала она старческим трубным голосом с грубыми крестьянскими интонациями. – Но поостерегись. Ты знаешь, о чем я!
Мать Лоис загородила собой старуху, натужно улыбаясь и вскинув брови так, что кожа на висках натянулась.
– Не обращайте внимания, – прошептала она одними губами, смущенно морщась. – Не обращайте внимания, второе детство.
Когда я шел вслед за Лоис к дверям, ее мать схватила меня за руку.
– Лоис хорошая девушка, – прошептала она. – Веселитесь и не позволяйте ей хандрить. – Она забавно повела бровями и затрепетала веками, полагаю, изначально это было намеренное кокетство. – Пока!
Лоис чопорно шла впереди, шелестя своей оберточной юбкой. Я спросил:
– Хочешь, поедем на танцы или еще куда?
– Нет, – ответила она. – Мне без разницы.
– Ну, ты такая нарядная…
– Я всегда наряжаюсь по субботам, – сказала Лоис.
Ее голос обволакивал меня, низкий и насмешливый.
А потом она рассмеялась, и я на мгновенье увидел в ней ее мать – та же шероховатость и истеричность.
– О боже! – прошептала она.
Я знал, что она имеет в виду происшедшее в доме, и тоже засмеялся – а что еще мне оставалось? Так что мы вернулись к машине, хохоча, как закадычные друзья. Но друзьями мы не были.
Мы выехали из города и отправились на какую-то ферму, где какая-то тетка продала нам мутноватую самогонку, налитую в бутылку из-под виски, мы с Джорджем такого еще и не нюхали. Аделаида сказала, что у этой тетки можно будет попробовать снять комнату но не сложилось. Из-за Лоис не сложилось. Тетка, глянув на меня из-под козырька мужицкой кепки, сказала, обращаясь к Лоис:
– Лучший отдых – перемена занятий, да?
Лоис, стоя с надменным лицом, не удостоила ее ответом. А потом тетка сказала, что раз мы нынче так дерем носы, то ее комната, наверное, будет для нас недостаточно хороша и нам лучше отправляться обратно под кусты. Мы ехали по проселочной дороге, и Аделаида все кипятилась:
Конец ознакомительного фрагмента.