Танец чайки
Шрифт:
– А Парраваккио чего хотел?
– Не знаю. Но Тараваккио приходится родственником Фацио.
– А кто звонил чаще, Парраваккио или Дзирретта?
– Конечно, Дзирета, он все время названивал, ему срочно, как можно скорее понадобилось получить паспорт.
Монтальбано вздохнул.
– А если вы хотите знать, кто досаждал непрерывными постоянными звонками, но это было больше чем пять дней назад, так это Манселла.
– Через «с» или через «з»?
– Через обе, синьор комиссар.
– И
– Манселла звонил через коммутатор, когда мобильный телефон Фацио был занят. Или выключен. И тогда он говорил мне, что это Манселла и что нужно, чтобы я сказал Фацио, как только освободится, пусть немедленно перезвонит ему, Манселле. Или пусть включит телефон.
– И Фацио перезванивал?
– Не могу знать. Поскольку меня там не было. Если перезванивал, перезванивал с мобильного.
– Ты, конечно, не помнишь, когда этот Манзелла позвонил в первый раз?
– Погодите-ка минутку!
Он выбежал из кабинета и так же бегом вернулся, держа в вытянутой руке блокнот в черном переплете. Пролистал несколько страниц. Они были густо испещрены номерами и именами.
– Что это?
– Синьор комиссар, я всегда записываю, кто звонит, чего хочет, точный день и час.
– А зачем?
– На всякий случай. Мало ли что.
– Разве у нас нет автоматического контроля входящих звонков?
– Есть, а только я не доверяю автоматам. Кто знает, что она думает, эта техника! Вот, нашел! Манселла первый раз звонил не далее как десять дней назад. После чего звонил каждый день, пятого дня последний раз. Но в тот день аж три раза. Помню, он нервничал. Велел передать Фацио, чтобы не болтал много по мобильнику.
– А потом?
– Потом больше не звонил. Но потом Фацио спрашивал раза два в день, не меньше, не звонил ли, случайно, Манселла. И всякий раз, когда я говорил нет, он говорил, что, если вдруг позвонит, немедленно соединить с ним, потому что очень сильно важно.
– Спасибо, Катаре, ты мне очень помог.
– Синьор комиссар, позвольте спросить?
– Спрашивай.
– Что с Фацио?
– Ничего. Ерунда, не волнуйся.
Катарелла вышел, изо всех сил стараясь не волноваться.
Как только за ним закрылась дверь, Монтальбано тяжело вздохнул и решил сделать то, чего делать не хотел. Лучше начать с худшего. Он набрал номер доктора Паскуано.
– Доктор на месте?
– Занят.
– Монтальбано это. Позовете его?
– Комиссар, вы меня извините, но не могу. Он с самого утра чернее тучи, всем грубит, и как раз сейчас проводит вскрытие.
Видимо, Паскуано накануне крупно проигрался в покер. В таких случаях голодный тигр добрее, чем доктор Паскуано.
– Тогда я вас спрошу. Ночью и сегодня утром были новые поступления?
– Свежие трупы, хотите сказать? Нет.
Монтальбано с облегчением вздохнул.
Он вышел из кабинета и, проходя мимо Катареллы, бросил:
– Я в Монтелузу, вернусь через час. Скажешь Ауджелло, пусть звонит на сотовый.
В Монтелузе три городские больницы и две частные клиники. Раньше достаточно было позвонить по телефону, сказать, что ты из полиции, и тебе сообщали всю необходимую информацию. Теперь эта чертова политика конфиденциальности, пока не придешь сам и не покажешь удостоверение, ни слова не добьешься.
В городских больницах Фацио не было. Предстояло самое сложное: частные клиники. Эти хранят секреты пациентов лучше, чем швейцарские банки. А сколько мафиози там оперируется! Вестибюль в первой клинике напоминал холл пятизвездочного отеля. За стойкой регистратуры, которая сгодилась бы в качестве зеркала, стояли две женщины в белых халатах – молодая и пожилая. Придав лицу суровое выражение, он обратился к пожилой:
– Комиссар Монтальбано, – и протянул удостоверение.
– Чем могу вам помочь?
– Мои люди будут здесь через десять минут. Все пациенты должны находиться в палатах, посетителям запрещено покидать больницу.
– Вы шутите?
– У меня постановление прокурора. Ищем опасного преступника, его фамилия Фацио, по нашим сведениям, со вчерашнего он дня находится у вас.
Регистраторша, белая как полотно, наконец ответила:
– Но у нас два дня как нет госпитализации! Смотрите сами! – И она повернула к комиссару монитор компьютера.
– Не морочьте мне голову! У нас есть сведения, что в клинике Матердеи…
– Но это не клиника Матердеи!
– Как?!
– Это клиника Салус!
– О боже! Простите, я ошибся. Извините! Всего доброго! Кстати, не вздумайте предупреждать Матердеи!
Из второй клиники его просто выгнали. Встретила его старшая медсестра лет шестидесяти, ростом под два метра, тощая, как смерть, и такая же страшная.
– Мы не подбираем на дорогах раненых бандитов.
– Хорошо, синьора, но…
– Я вам не синьора.
– Не надо отчаиваться, рано или поздно вы встретите своего принца.
– Вон отсюда!
Монтальбано садился в машину, когда его кто-то окликнул. Знакомый врач. Комиссар изложил суть дела. Врач ушел и через пять минут вернулся на парковку.
– Новых пациентов в эти дни не поступало.
Что это значит? Все вдруг сделались здоровыми или просто не накопили денег на оплату частных клиник? Ладно, главное, что Фацио нет ни в одной больнице. Куда же он подевался?
Зазвонил телефон: Мими Ауджелло.
– Сальво, ты где?
– Возвращаюсь в Вигату, был в Монтелузе, обошел все больницы. Фацио здесь нет.