Танец Лакшми
Шрифт:
— Как в чем? — встрепенулся Максим. — Сравнил тоже!
— А никакой разницы нет, — захохотал Виталий, — и там, и тут люди проверяют, насколько крепкие у них нервы. А для этого совсем не обязательно лезть куда-то в горы или плыть по реке. Несколько часов попробуй повиси над острыми камешками. Вот где действительно испытание на крепость. Тут даже чувствовать все острее начинаешь. Жизнь видится совсем другой, когда ты на волосок от смерти.
И разные удовольствия воспринимаются тоже по-другому. Еда, вино, женщины. Вот представь только, ты любишь женщину, а это, может быть, в последний раз, вообще в последний. А потом
— Сам придумал? — Максим попытался подавить неприязнь.
— Зачем же, — Виталий самодовольно откинулся на стенку ниши, — сначала один человек просветил, а затем я сюда попал. Сам на все посмотрел.
— И чувства у тебя обострились, — Максим не удержался, — извини, конечно, сорвалось, но никак не могу отделаться от мысли, что все это ужасно глупо. Подвергать себя риску, чтобы стали острее ощущения. Мне, например, женщины и так нравятся, для того, чтобы отлично все чувствовать, мне не нужно висеть над этими булыжниками.
— Не знал, что ты такой непробиваемый, — со злостью проговорил Виталий, — или ты ничего не понял, или сам весь, как манная каша. Ты боишься боли, боишься острых ощущений. Тебе никогда не почувствовать разницу между тем, что чувствует просто человек и человек, который скоро умрет. Близость смерти обостряет чувства в тысячу раз.
— Не думаю, — Максим с сомнением покачал головой.
— Тогда пошли, — Виталий схватил его за руку и рванул, — пошли, сам увидишь.
Максим не стал вырываться, возражать, он спокойно двигался за Виталием и старался на все смотреть беспристрастно. Он даже не обращал внимания на восторженные возгласы Виталия, стремящегося раскрыть перед ним все чудеса. Они увидели помещение, где начинали сдвигаться стены и проваливаться участки пола. На глазах у них один парень пытался зацепиться за створки, но полетел вниз и оттуда донесся его крик. Видели, как из стен начинали вылетать ножи, диски, копья.
Но клиентов, которые пили вино или пиво, это только забавляло. Со смехом они увертывались от летящих предметов, подсчитывали очки. На глазах у приятелей зацепило почти всех, кто веселился в этой комнате, но сами молодые люди мало обращали внимания на царапины. Одному диск попал пониже глаза, и он, мотнув головой, упал. Его товарищи весело смеялись, но откуда-то из боковых дверей выскочили крепкие парни, подхватили упавшего и унесли с собой.
— И что теперь? — спросил Максим, который смотрел на «представление» молча, предоставив высказываться Виталию.
— Да ничего, — небрежно ответил тот, — сотрясение, наверное, отлежится, и все.
— Его сразу отправят в больницу? — поинтересовался Максим.
— Зачем? — Виталий уставился на него. — Ни в одной больнице ему не окажут такой помощи, как здесь. Ты даже не представляешь, специалисты какого класса тут работают. Да любая больница за границей взяла бы их с руками и ногами, не говоря уже о наших.
— И что же их держит здесь? Этих твоих специалистов?
— Деньги, — отрывисто бросил Виталий, — даже очень хороший врач даже в очень хорошей клинике не заработает столько, сколько они зарабатывают здесь за день, к тому же тут отличная практика, — он фыркнул, — уж они-то без работы не сидят.
— Зарплата врачам, — произнес Максим, — зарплата обслуге, плюс помещение, плюс то, что в помещении. И кто же хозяин всего этого? Даже по самым скромным подсчетам, это стоит немало.
— Да не надо скромничать, — отозвался Виталий, — а хозяин, насколько мне известно, не один. Только то, что ты перечислил, для них мелочь. Ты сюда пришел и прошел бесплатно, потому что в первый раз. Но кто ходит сюда постоянно, должен за это платить. Ты даже не представляешь, сколько это на самом деле стоит. Мой папаша просто рехнулся бы, если бы узнал, какие бабки я здесь оставляю.
— Часто, — Максиму не хотелось говорить, но он все же спросил:
— Часто здесь бываешь?
— Когда как, — признался Виталий, — раньше я, как ты, был, все опасался чего-то, а теперь постоянно здесь бываю. И не жалею об этом нисколько. А что деньги? Деньги — ерунда, если они просто лежат, без всякого применения, уж лучше потратить их на удовольствия.
— Тебе, видимо, это хорошо удается, — сказал Максим. — И какие же удовольствия ты выбираешь? Что тебе здесь больше всего подходит, чтобы обострить ощущения?
— Издеваешься, — Виталий зло сощурился, — а я к тебе всегда как к другу относился.
— Нет, — Максим покачал головой, — просто хочу понять, что ты выбрал для себя.
Виталий скрипнул зубами, помолчал, а потом нехотя сказал:
— Я еще ничего не выбрал. Хожу смотрю, меня это возбуждает. Но сам я пока ни в чем не участвовал.
— А разве так можно? — удивился Максим.
— Конечно, — Виталий небрежно махнул рукой. — Здесь только треть участников, а остальные ходят, смотрят, как я, примериваются. Но говорят, что если попробовал хоть раз, то потом остановиться не сможешь. Хочется еще и еще. Риск завораживает. Просто зрителем ты после испытания уже не будешь. Хочешь верь, хочешь нет. А я пока не смог через это переступить — и манит вроде, и отталкивает.
— Отталкивает, значит, — произнес Максим.
— Не думай, — сразу взвился Виталий, — у меня это до поры до времени, я все равно через это пройду. Иначе жизнь какая-то пресная, никакой остроты.
— Про остроту я уже слышал, — остановил его Максим, — так, мы все посмотрели, может, оставим этот «двор чудес»?
— Мы не видели и пятой части того, что здесь есть, — ухмыльнулся Виталий, — пойдем, я покажу тебе, что мне очень нравится.
Они снова шли куда-то по коридору, поднимались по лестнице, затем спускались вниз, снова шли. Максим уже начал привыкать ко всем этим чудесам, не обращал внимания на полуголых девушек и юношей в «униформе». Странный запах заставил Максима замедлить шаг.
— Что на этот раз? — спросил он.
— Идем, увидишь, — бросил Виталий, — в этой части самое интересное.
На этот раз зрителям предлагалось смотреть сверху. Внизу открывалось небольшое помещение, все пространство которого занимала кровать. На кровати лежал мужчина, которого ласкали три женщины. Они плавно двигались, в полутьме блестели натертые специальным составом их точеные фигурки, их движения были заучены. Мужчина внизу застонал. Одна из женщин изогнулась и рукой отодвинула какую-то заслонку. Максим не поверил своим глазам. Прямо на кровать выползла змея, за ней еще одна и еще. А женщина нажала какую-то кнопку, освещение изменилось, полумрак сгустился, все было залито красноватым мерцающим светом.