Танец марионеток

Низиньский Томаш

– И кто его нам выдал?

– Ты сам прекрасно знаешь.

– Ифрит.

– Перестань кривить физиономию, Ис. Он говнюк, но полезный говнюк. Во всяком случае, он выдал нам местонахождение Варака, благодаря чему мы как никогда близки к Кругу.

– Где?

– Заброшенный склад на Окольной улице. Штаб де Верде предоставил нам чертежи здания, подвалы склада соединяются с соседним борделем. Ты возьмешь десяток своих людей. Четверо останутся на улице, у входа на склад, остальные пойдут с тобой через подвалы. Я надеюсь, мне не надо напоминать, что Варак нужен нам только живым.

Я открыл рот, чтобы прокомментировать план Ники, но она тут же меня прервала:

– Если ты хочешь вставить какой-нибудь глупый комментарий о том, как провести ударную группу в бордель, то лучше лишний раз подумай.

Я закрыл рот и отказался от комментариев.

– Что-то еще? – спросила она.

– Если мы собираемся поймать алхимика, нам бы пригодился кто-нибудь, кто знает их штучки и сможет обнаружить ловушки, прежде

чем мы на них наступим.

– Ты не получишь Йорлана.

– Мы бы уменьшили риск потерь…

– И не думай, – повторила капитан. – Это должна быть тихая и чистая операция, а где Йорлан, там взрывы. – Она сложила развернутый на столе план здания в рулон и протянула его мне. – Давай, иди, собирай людей. У тебя всего несколько часов на подготовку.

Инструктаж Ники никогда не занимал много времени. Она рассчитывала на нашу самостоятельность в мышлении. Не могу сказать, что этот метод приносил однозначно положительные результаты.

Я встал и двинулся к выходу.

– Еще одно, Ис.

Ну да, конечно.

– Никаких ошибок. После резни в аптеке Шлика мы больше не можем позволить себе потерь.

– Эта операция изначально была провальной! Как я мог избежать потерь, если все здание кишело…

– Именно поэтому я отправила туда именно тебя, а не какого-то сержанта. Я хотела, чтобы группой командовал кто-то, способный шевелить мозгами.

– Раз уж речь зашла о Шлике, то после чьего сообщения нас туда отправили? После вести от Ифрита. И вот сейчас мы опять собираемся…

Ифрит и его сомнительная лояльность – это моя проблема. Сосредоточься на том, чтобы вернуться сюда с Вараком и отрядом в полном составе.

– Большинство из нас считает, что Ифрит…

– И именно поэтому вам не доверяют более ответственных заданий. Ну, чего ты ждешь? Если хочешь изложить еще какие-то мысли, начни писать мемуары.

* * *

Покинув келью Ники, я заглянул в монастырскую кухню, откуда стащил кусок подозрительно пахнущего сыра, и вышел во двор, где залез на козырек пристройки. Отсюда я мог свободно наблюдать маневры моей роты, которая выполняла на плацу одно из бессмысленных строевых упражнений, которые Ника ввела, «чтобы у бойцов не оставалось времени на глупости». Они устраивались регулярно, но лично я проводил их только один раз, пока не догадался свалить всю работу на сержантов. К сожалению, это означало, что сейчас ничто не отвлекало мое внимание от неприятного запаха еды, попавшей на кухню, по-видимому, благодаря какому-то «выдающемуся» повару, неспособному отличить сыр с плесенью (местный деликатес) от заплесневелого сыра. Впрочем, первый я тоже считаю отвратительным – только в этой проклятой земле вечной сырости нечто, содержащее слово «плесень» в названии, может считаться съедобным. Впрочем, это не мешало мне глубоко восхищаться этим безвестным гением, который однажды взглянул на свой склад, полный испорченных молочных продуктов, и подумал: «Наверняка же есть какой-то способ убедить людей купить эту мерзость». Итак, я удобно расположился на козырьке, прислонившись спиной к стене, ел сыр, периодически задерживая дыхание и всячески стараясь на него не смотреть, и обдумывал трудные для себя решения, которые мне предстояло принять.

Дорогие мои читатели, попробуйте представить себя в моем положении. Посидите со мной на козырьке этой разваливающейся конуры, погрызите кусочек сыра, который слишком долго пролежал в сыром монашеском подвале, прежде чем попасть на кухню, и представьте себе, что из банды, шагающей перед вами строем, вы должны выбрать десять человек, которых возьмете с собой на выполнение сложного задания. При этом учтите, что в данной гипотетической ситуации вы командуете ротой E, которая по идее должна насчитывать сотню бойцов, но редко бывает полностью укомплектована. Прямо сейчас, когда вы сидите на козырьке и, зажимая нос, силитесь сдержать рвотные позывы, вызванные запахом сыра, у вас под началом пятьдесят человек, из которых лишь тридцать внушают доверие, двадцать в меру компетентны, а трое достаточно умны, чтобы не требовать над собой постоянного контроля. Эти трое – ваши сержанты: Чи, Цефель и Зелёный, которые носятся вдоль шеренг и наводят дисциплину среди строптивых бойцов. Я уверен, что вы, будучи людьми весьма наблюдательными, не могли не заметить, как при каждом новом маневре Цефель и Зеленый поглядывают украдкой в сторону Чи и не столько отдают распоряжения своим подразделениям, сколько повторяют ее жесты и команды. И когда вы увидите, как изящная сержант точным пинком ставит в стойку смирно двухметрового остолопа, у вас не останется сомнений, без кого вам никак не обойтись.

Вы должны знать, что Чи родилась по другую сторону Пограничных гор и была низкой, косоглазой девушкой с поразительно мощным голосом. Она так плохо владела мечом, что представляла большую угрозу для себя, нежели для противника. Вместе с тем она отличалась блестящим умом, благодаря чему ее авторитет среди бойцов роты Е был неизмеримо выше, чем у кого-либо другого, включая меня. Иными словами, она, как и я, восполняла свои физические недостатки интеллектом, и я убежден, что когда мои сомнительные решения приведут меня наконец в могилу, Чи станет великолепным командиром роты Е.

Сдержите рвотный рефлекс, мои дорогие читатели, и проглотите еще один кусочек сыра, а затем обратите внимание на этого бледного заморыша, который практически засыпает стоя, несмотря на всеобщую суматоху вокруг. Даже с такого расстояния вы наверняка сможете заметить, что, даже засучив правый рукав, так что видна полковая татуировка, свою левую руку он прячет под черной, идеально подобранной перчаткой. Это Инацио Ферранте да Лавес, или просто Ферре. Вы, возможно, слышали о нем как о легендарном фехтовальщике, знаменитом на весь Континент. Нет, он не был по рождению воином, нечеловечески быстрым и опасным. Ферре мог вырасти ленивым и избалованным аристократом. Однако в подростковом возрасте принял лучшее решение в своей жизни и продал душу демону в обмен на невероятное мастерство фехтования. Будучи решительным материалистом, Ферре утверждал, что душа – это миф и порождение наивных фантазий, а потому без малейших колебаний и с большим охотой он продал ее, чтобы стать непревзойденным фехтовальщиком. В результате после сделки получил клеймо демона, из-за чего его левая рука стала синей и холодной, как у трупа. Ферре, отличавшийся практичностью, с той поры стал постоянно носить кожаную перчатку, но при этом ни разу не усомнился в полезности совершенного обмена. Его однополчане, также не отличавшиеся особой духовностью, были полностью согласны с его умозаключениями и рассматривали подписанный им контракт как самую односторонне выгодную сделку в истории. Сам демон иногда любил навещать Ферре, зловеще хохотал из тьмы или ни с того ни с сего трубным гласом возвещал: «Ты принадлежишь мне!» – на что тот ему отвечал выставленной фигой или каким-либо иным, более вульгарным жестом. И вы, верно, согласитесь со мной, если я скажу, что, хотя не считал себя вправе осуждать своего подчиненного за его демонические связи, но и упустить возможность воспользоваться его уникальными способностями я тоже не мог.

Не забывайте также, мои внимательные читатели, что вам скоро придется тащиться посреди ночи в город, жители которого искренне вас ненавидят, а последняя такая операция закончилась кровавым месивом в тесном пространстве, когда на вас внезапно напала банда фанатиков Круга в звериных масках. Учитывая этот опыт, я бы не удивился, если бы ваш взгляд выцепил в шеренге две внушительные фигуры – Угх и Губку. Угх, двухметровая и чертовски сильная чернокожая женщина, самым удивительным образом сочетала в себе чуткую и милосердную натуру и убийственный, животный инстинкт. Губка же, превосходивший ее и в росте и в ширине плеч, обладавший такими атрибутами, как светлая борода до пояса и огромный топор за спиной, более напоминал языческого бога народов Севера, нежели простого смертного. Губку на самом деле звали Ваширх Хаймоэлт, и, как явствует из фамилии, он был в полку единственным, помимо меня, выходцем из страны вечной зимы на севере Другого Берега. Благодаря происхождению мой авторитет в глазах Губки был даже выше, чем у Ники или полковника. Прежде он служил в роте С поручика Оуанги, но из-за своего гребаного расизма отказывался выполнять приказы черного командира. Поэтому его перевели в мою роту Е, и с тех пор, по возможности, он воздерживался от выражения презрения к другим расам. Отдавая себе отчет в том, какое культурное многообразие царило в моем подразделении, я опасался, что рано или поздно здесь прольется кровь, однако до сих пор мне удавалось держать эту банду под контролем, хотя, по правде, заслуга в этом принадлежала исключительно Чи. Несколько лет назад, когда она выбилась в сержанты и Губка узнал, что ему предстоит ей подчиняться, он несколько дней подряд язвил и жаловался всем, что вынужден исполнять приказы представительницы «слабой расы». Вскоре после этого несколько бойцов видели, как Губка выходит из квартиры сержанта со слезами на глазах, и с тех пор он безоговорочно ее слушался. В роте тогда возникло много гипотез, и почти все они так или иначе ссылаются на сверхъестественные силы.

И в самом конце, с трудом проглатывая последний кусок желто-зеленой снеди, вы можете столкнуться со следующей дилеммой: что для вас важнее, высокие навыки фехтования или же наличие хотя бы остаточного количества здравого смысла? Если в сложившейся ситуации вы сочли здравый смысл второстепенным, то я полностью с вами согласен, и потому, выбрав еще четверых надежных и заслуживающих доверия людей, я поручил Чи позвать также Гиену и Паршу, которые тогда получили выговор и потому стояли в карауле возле Навозной кучи, где весь полк удовлетворял свои физиологические потребности. Эта парочка умудрялась попадать в неприятности при выполнении простейших заданий и не могла сохранять хладнокровие даже во время полдника, но они были двумя лучшими мечами в роте (помимо Ферре, относившегося к совершенно иной категории). Их достоинства как охранников оценивались весьма неоднозначно, поскольку для своих собратьев они представляли большую угрозу, чем любой враг. Они хватались за оружие по любому поводу, и если начинали рубиться, то остановиться уже не могли. Не нужно быть провидцем, чтобы предсказать, что причиной смерти этой парочки станет не старость, не солдатские харчи и не болезни, а собственная глупость. Ну, ладно, возможно, я немного преувеличил. Опираясь на статистику, можно с большой долей вероятности предположить, что по крайней мере один из этих придурков умрет от паскудной жратвы, прежде чем его убьет собственная некомпетентность. До сего времени мне приходилось постоянно приглядывать за ними.