Танец с богами и драконами
Шрифт:
Немного покумекав, я понял, что могу, хотя бы приблизительно, ответить всего лишь на один из поставленных самому себе вопросов, а именно на последний. Ветеран сменил Фарика в полночь. Вряд ли у него хватило сил отложить общение с уворованной бутылочкой виски на конец своего дежурства – скорее всего дождался, пока маг заснет, и сразу же вытащил заветный сосуд из рюкзака. Поскольку я подловил Брюса в момент, когда тот раскупоривал непочатую бутылку, следовательно, прошло не более получаса. Получается (да здравствует метод дедукции вкупе с арифметикой начальных классов!), моя душа витала в астральных сферах с половины первого до четырех – всего-то три с половиной часа. А мне показалось, что я постарел за это время минимум на парочку миллиардов лет. Выводок непонятно откуда взявшихся мурашек помчался от основания черепа
Ломать голову над остальными вопросами я не стал. Чего зря калечить мозги, если все само по себе когда-нибудь должно проясниться? А не прояснится – еще лучше. Чтобы не вызвать излишнего ажиотажа и ненужного брожения в умах соратников, решил пока никому не рассказывать о своем ночном приключении…
Последующие двое суток мы брели по непроходимой, на взгляд неискушенного путешественника, сельве, преодолевая за день не более восемнадцати километров. Я не переставал удивляться, с какой легкостью Тролу удается вести группу известными одному ему тропами. Для нас, существ цивилизованных, а точнее, оторванных от природы, джунгли – враждебная, смертельно опасная среда, продвигаться через которую можно, лишь прорубая себе дорогу острым клинком или раздвигая буйную растительность посредством чародейства Фарика. Для огра лес – родной город со своими проспектами, улицами, переулками, площадями, домами и сетью магазинов бесплатного обслуживания. Здесь для него всегда готов и стол, и дом. Каким-то непонятным образом Тролу удавалось выбирать именно те тропинки, которые, в конечном итоге, вели нас к цели. Даже с помощью компаса было бы трудно придерживаться выбранного направления в лесной чаще, поскольку самый удаленный ориентир находился от наблюдателя не далее чем в паре десятков шагов, а дневное светило и вовсе было скрыто от наших взоров густыми кронами деревьев. На мой вопрос, как же все-таки ему удается не заблудиться, Трол пожал плечами и, взглянув на меня, словно на выпускника школы для детей с заторможенным умственным развитием, кратко пояснил:
– Трол знать, куда итить. Моя не блудить лес никагда.
– Наверное, у него врожденное чувство направления? – выдвинул гипотезу образованный Фарик. – Иначе здесь невозможно выжить.
– Ага, – согласился я, – все, кто не обладает способностями к ориентации в столь экстремальных условиях, давным-давно заблудились и повымирали – естественный отбор называется…
Брюса, как истинного гнома, очень волновал вопрос, где ограм удается находить алмазы. Когда Трол объяснил ветерану, что «стекляшки» попадаются повсюду, а особенно их много по берегам некоторых рек и ручьев, мой компаньон притих и начал внимательно смотреть себе под ноги, из-за чего несколько раз едва не встречался лбом со стволами деревьев. К сожалению, гному так и не посчастливилось обнаружить ни единого, хотя бы самого маленького камушка. На одном из привалов Брюс, преодолевая врожденную неприязнь к воде, буквально пропахал собственным носом дно небольшого ручейка на пару сотен метров вверх и вниз по течению, но так ничего и не нашел. Плюнул, махнул рукой и, пробурчав себе под нос что-то не очень приятное в адрес «хитрозадых людоедов», окончательно отказался от заманчивой перспективы стать обладателем несметных сокровищ.
Чтобы хоть немного успокоить компаньона, я напомнил ему о том богатстве, что ждет его в капище Аримана. На что раздосадованный гном ответил:
– Денег много не бывает, и тебе, Коршун, пора бы это понять – не мальчик, поди!
– И на что ты собираешься потратить свои средства? – с интересом спросил я.
– Женюсь, куплю где-нибудь в горах замок, – Брюс покосился на своего короля. – Не хуже, чем у некоторых, а может быть, и получше. Что-то в дело вложу, а остальное оставлю на черный день.
Тема безбедной жизни в качестве отца семейства и владельца крупнейшей в мире фирмы по производству сейфов была одной из самых излюбленных тем, которую Брюс был готов обсуждать с кем угодно и когда угодно. Зная это, я специально навел его на разговор о радужных перспективах – вернее способа вывести компаньона из депрессивного состояния не существует, кроме, конечно, предложения устроить хорошую попойку.
– Тебе, чтобы промотать такие деньжищи, – ничуть не обидевшись на амбициозные планы подданного переплюнуть своего монарха в вопросах обустройства жилья, с улыбкой заметил Матео, – не хватит и двух эльфийских жизней, даже при условии, что каждый твой день будет черным.
– Тьфу на тебя! – беспокойно заерзал Брюс и усердно начал охлопывать себя по плечам. – Накличешь беду! Следи за словами, Матео!..
За все время, пока мы добирались до Гремящей Расселины, Патриция демонстративно игнорировала мое присутствие. Мне была совершенно непонятна причина, по которой девушка на меня дулась. Поначалу я предпринял несколько попыток сближения до уровня прежних дружеских отношений, но все мои потуги оказались напрасными – девица отмалчивалась и отворачивала лицо в сторону. Когда же Пат надоели мои, по ее собственному выражению, «фиглярство и дурацкие шуточки», девушка обожгла меня сердитым взглядом и гневно выпалила мне в лицо:
– Отвали, Коршун! Я все знаю!..
Что она знает, конечно же, не сказала.
Пожав плечами, я в полном недоумении отошел в сторонку, анализируя в уме нелогичное поведение журналистки: «Удивительно, все чего-то знают, но никто не хочет ни с кем делиться своими знаниями. Неужели она каким-то образом проведала о той ночи любви с Варварой? Даже если и так, какое ей до этого дело? Кто дал ей право судить и обвинять кого-то в аморальном поведении? Поди, у самой за плечами богатый опыт общения с противоположным полом, а все туда же: развратник, ловелас, бабник! Ханжа и фарисейка – вот она кто!.. А может быть, моя бывшая подруга права – девчонка попросту влюбилась в меня, – это предположение я тут же отмел, как бред сивой кобылы. – Чушь собачья! При всем моем уважении к неженскому уму Веры-Варвары и ее гениальному дару выстраивать разрозненные факты в связанные логические цепочки, здесь она попала пальцем в небо или, как говорят стрелки-профессионалы, „в молоко“. Вор, воспитанник детского приюта, и избалованная девица, утонченный продукт Высшего Общества, не созданы друг для друга. Более того, вернувшись под крылышко родного папеньки, она со смехом и издевкой начнет изображать в лицах, с какой неотесанной компанией ей пришлось иметь дело».
Чтобы окончательно развенчать ее образ, я закрыл глаза и явственно представил себе сцену счастливого воссоединения семейства Доннован-Зальцберг.
В комнату вбегает разгоряченная журналистка и бросается на шею отцу.
– Папенька, как я по тебе соскучилась!.. – Патриция едва не лишается чувств.
– Пат, милая!.. Откуда!.. – радостный Виктор также едва не падает в обморок.
– От верблюда!.. – Дочурка резко отстраняется от родителя, с трудом сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, и едва не с кулаками набрасывается на отца. – Ты!.. Только ты виноват, что твоей доченьке пришлось столько времени терпеть весь этот невыносимый моветон в лице пары бородатых гномов, прилипчивого мага и одного наглого вора, умудрившегося даже в непроходимых джунглях подыскать объект для занятий неприкрытым развратом!
– В чем же я-то виноват? – вопрошает обескураженный магнат.
– А в том, что ничего не предпринял для того, чтобы поженить нас с Лорианом! Тогда бы я никуда не сбежала от тебя! – и, плаксиво сморщив личико, капризно затопала ножкой. – Виноват!.. Виноват!.. Виноват!..
«Какой драматург пропал в моем лице! – тряхнув головой, чтобы отогнать наваждение, посетовал я. – Ничего, еще не все потеряно. Вернемся, состряпаю пьеску акта на три – все ахнут!»
Даже название для своего будущего шедевра придумал на лету: «Тяготы и метания юной женской души в обществе неотесанных грубиянов и диких обезьян». Длинновато, напыщенно, излишне претенциозно, вычурно, но вполне, по сути, и в духе классической традиции драматического искусства…
На следующем после моего странного приключения ночном привале начальник экспедиции обратился с вопросом к нашему проводнику:
– Трол, что ты можешь нам поведать о Гремящей Расселине?
– Огра бояться Айра Чакха – тама всякая нехорошая дела твориться, – полушепотом сообщил испуганный Трол. – Моя бояться даже говорить про эта места.
– Чего же там такого страшного?
Несмотря на явное нежелание обсуждать затронутую тему, огр все-таки ответил на вопрос Его Величества:
– Айра Чакха опасна. Когда огра подходить сапсем близка, злая Тайчи брать его душа и уносить далека. Моя давно-давно видеть одна огра, чья душа забирать Тайчи… Страшна!