Шрифт:
ПРОЛОГ
Вяленые человеческие уши есть нельзя. Ну, не то, чтобы совсем нельзя, никаких медицинских противопоказаний нет, но… Хорошего в такой пище мало.
И разве что рыжая американка с телевидения могла поверить жутковатой сказке кого-то из «бешеных» про то, как лишился левого уха их командир по прозвищу Тайсон. Дескать, после некой не слишком удачной операции пришлось ему почти две недели проползать по горам — в одиночку и без грамма жратвы. Холодно, враги кругом, а кушать хочется… Вот и удалил себе
Американка оказалась крепенькой, видавшей виды — и в обморок рухнула только после того, как в подтверждение своих слов рассказчик извлек из наплечного кармана нечто — серое и пахнущее лазаретом:
— Вот, мадам… Носим теперь с собой, на всякий случай. Не желаете угоститься?
Журналистку откачали, шутнику поставили на вид — а история эта заняла достойное место в неопубликованной нигде летописи частей специального назначения.
Вообще, о «бешеной» роте Тайсона на этой войне говорили и писали даже больше, чем надо — кто-то с завистью, кто-то со страхом и легкой брезгливостью. Что же касается партизан, то они просто выплачивали за каждого убитого разведчика фантастическую сумму в конвертируемой валюте и давали орден на красивой ленточке.
Собственно, из-за этого капитан и лишился того, что в медицинской литературе замысловато именуется «наружным отделом перифирической части слухового анализатора».
На слово своим джигитам начальство противника не слишком доверяло, мало ли чего привидится в горячке боя! И вполне резонно требовало предьявлять доказательства подвига — труп, или ещё что-нибудь в том же духе…
Вот и повадились «гвардейцы» убитым разведчикам уши резать. Не из-за какой-то особой жестокости или коварства, нет! Просто для отчета.
И не то, чтобы часто им это удавалось, но… война есть война — без потерь не обходится. Приятно, конечно, смотреть, когда Шварц или Норрис «в одни ворота» чужих автоматчиков крошат, в жизни же все далеко не так гладко.
Потому как, с той стороны тоже не детский сад воюет!
Вот и самому Тайсону как-то не повезло: две пули в «броник», одна по каске. Упал, конечно — не дышит, не шевелится. Лицо в крови… Покойник, одним словом.
И джигит-гвардеец, видимо, так же решил. Под шумок заполз поближе, чиркнул ножиком — и обратно, предьявлять к оплате вещественное доказательство.
А капитан остался лежать — живой, контуженый только на совесть… но уже без уха.
Еще хорошо, что местные воинские обычаи и славные боевые традиции федеральных войск не требовали снятия скальпов! Впрочем, в тот момент он даже на такую мерзость никак бы не отреагировал — все-таки, тройной удар… Это же только в головоломных сюжетах советских фантастов, перековавшихся от безденежья в писатели-детективщики, главный герой лишь почесывается после прямых попаданий. На самом деле — даже если выдержат и каска, и бронежилет! —
Словом, ухо командирское так и не вернули — засада от долгого боя с разведчиками уклонилась, а преследовать «гвардейцев» по горам не было ни сил, ни возможности. Зато сам легендарный Тайсон уже через неделю появился в расположении роты: с бинтами на черепе и физиономией человека, в любую минуту ожидающего подначки от товарищей по оружию.
Долго ждать, впрочем, не пришлось. После первых же «боевых» лучший друг, взводный Лапин порылся в карманах и вытащил на свет Божий нечто, завернутое в тряпицу:
— Командир… Не подойдет, нет? Мы тут «духа» завалили, ему уже не потребуется.
— Р-размер не мой!
До классического мордобоя дело тогда не дошло — и начало «охоте за ракушками» было положено. Со временем оформились и неписаные правила: например, полноценной добычей считались только уши «гвардейцев» — парней из партизанского спецназа. Остальные котировались в соотношении один к двум, а за попытку подсунуть товарищам по оружию женское ухо вообще могли на месяц отстранить от выездов на операции… Обнаружились и народные умельцы, специализировавшиеся на вялении и консервации «трофеев».
Атмосфера состязательности и боевого азарта — в духе забытых уже социалистических соревнований — молниеносно овладела взводами и ротами «бешеных». От разведчиков перекинулся в другие армейские подразделения, дошел до штабов…
Вскоре после этого капитана и отозвали в распоряжение командующего Группировкой. А потом, по слухам, то ли комиссовали вчистую, то ли направили на учебу в какую-то из многочисленных академий.
Впрочем, война продолжалась…
— Командир! Куда же он… Леха, Тайсона не видел?
— Чего орешь… Иду.
Прозвище свое Тайсон получил, разумеется, не за цвет кожи или повышенную сексуальную активность. Просто, весом и размерами кулаков он ничуть не уступал американцу — и ещё неизвестно, чью победу праздновал бы профессиональный ринг, сложись карьера выпускника Военного института физкультуры несколько иначе.
Но… Кому-то в жизни достаются золотые чемпионские пояса и пальмы у теплого океана. А кому-то — пахнущий сыростью и оружейной смазкой блок-пост на заброшенной трассе.
Обижайся на судьбу, не обижайся… Плевать! Тайсон выругался и поглубже натянул черную вязаную шапочку.
Выбираясь наружу, он постарался не наступить на лежащее у самого порога тело. Кажется, это был тот самый сержантик — единственный, кто сообразил открыть огонь по нападавшим. Остальные погибли, даже не увидев, что происходит… Сколько человек было-то на блок-посту — семеро? Или больше?
Зря! Зря они, все-таки… Не прояви пацаны ненужную бдительность — остались бы живы. Домой бы вернулись…