Танец с тенью
Шрифт:
– Я бы предпочел, чтобы ты считала себя дома. Ладно. – Он шагнул к ней и снова поцеловал. – А теперь смотри: там ванная комната, наверняка тебе хочется после больницы попасть под душ. Прости, что пришлось испортить твои вещи. – Он окинул ее взглядом. – Я попрошу, чтобы привезли другие, а пока найду тебе что-нибудь из своего гардероба.
– Кстати, чья это спальня? – Женя наконец огляделась по сторонам. Они находились в большой светлой комнате, основное пространство которой занимала огромная кровать.
– Моя. – Алекс подошел к одной из стен, отделанной зеркалами, и нажал на кнопку. Стена
– Понятно. – Женя повернулась, продолжая рассматривать спальню. На противоположной стене был вмонтирован большой экран, под ним полка с какой-то аппаратурой. Пара кресел по углам. Миленькая спаленка… – Ладно, я пойду.
– Я буду внизу. Если что-нибудь понадобится – кнопка слева от зеркала. – Он сбросил рубашку, подошел к ней и слегка приподнял ее подбородок. – Все будет хорошо.
– Ага. – Она старательно отводила взгляд от его обнаженной груди, пересеченной широкой полосой бинтов. Алекс усмехнулся и крепко прижал ее к себе. – Беги, девочка, я слишком долго тебя ждал. А у нас так много дел.
Никита мерил шагами комнату, куда их провел молчаливый молодой человек, и раздраженно посматривал на часы над столом. За столом, вальяжно развалившись в кресле, сидел майор, потягивал коньяк и с насмешкой за ним наблюдал. Провинившийся лейтенант сидел в углу на стуле и молча рассматривал носки своих ботинок. Наконец майор залпом допил коньяк и, подтянув к себе телефон, нарушил молчание:
– Слышь, опер, ты из какого отделения?
– Областного, – буркнул тот, продолжая марафон.
Майор на секунду задумался, кивнул и стал набирать номер.
– Добрый день, барышня. Мне бы с полковником Савеловым пообщаться… Совещание – это, конечно, серьезно. А вы будьте так добры, передайте, что майор Гончаренко хотел бы с ним обсудить дело исключительной государственной важности… Барышня, какие шутки? Как можно… Ага, жду. – Майор подмигнул Никите, внезапно остановившемуся посреди комнаты. – Михаил Семеныч? Здорово!.. Да, точно я. Совещаешься?.. Тогда я коротенько, по делу. Есть у тебя такой сотрудник – Никита Полянский. Знаешь его?.. Ага, и я слышал. Так вот он тут случайно с моим ведомством пересекся. Ты не одолжишь мне его до окончания дела?.. Конечно, под подписочку. Можно параллельно… Чудно. Я тогда тебе завтра с утра запросик скину, а ты приказик подмахнешь, идет?.. Ну спасибо, дорогой. Будь здоров…
Никита по-прежнему стоял посреди комнаты и изумленно рассматривал человека, который вот так, запросто, позвонил начальнику управления и совершенно без усилий одолжил одного из ведущих оперов.
– Ну что рот открыл? Присядь, наконец. Не мельтеши. Теперь, дружок, ты подчиняешься мне и все свои фокусы оставь-ка в управлении. Ясно?
– Но ведь я …
– А у тебя никто не спрашивал. Со своей дурной головой ты влез в сферу государственной безопасности. И скажи спасибо, что так легко отделался. Садись, пиши подписку о неразглашении. – Майор вытянул из стопки бумаги на столе лист и достал авторучку. – Иди вон к корешу, он тебе текстик подскажет. А я пока еще пару звонков сделаю.
Через десять минут Никита поднялся и подошел к столу, майор как раз закончил очередной разговор по телефону.
– Написали? Вот и молодцы.
– Товарищ майор, а Ромашов тоже служит в вашем ведомстве?
– Он уже свое отслужил.
– Кто он?
– Вообще-то не вашего это ума дело, но вы ведь не отстанете. По моим данным, Алекс Ромашов – один из самых опасных людей в Европе, а может, и в мире. По крайней мере, лучше его я никого не встречал, а повидал я немало. И вы даже не представляете себе, как часто я благодарю Бога, что он на нашей стороне.
– А вы уверены, что он на нашей стороне?
– Послушай, молодой человек, ты говори, да не заговаривайся! Я понимаю, девчонка тебе понравилась. Но ни одна девица не стоит того, чтобы обрести из-за нее такого врага, как Алекс.
– Зачем она ему? Он богат, красив, могущественен. Таких, как она, у него уже были сотни и столько же будет. Он ведь поиграется и бросит…
– Ты можешь думать все, что тебе угодно. – Алекс стоял, прислонившись к косяку, и исподлобья смотрел на Никиту. – Но только попробуй донести этот бред до ее ушей… – Он говорил очень тихо, но даже майор содрогнулся из-за едва сдерживаемого гнева в его голосе. – И чтобы ни для кого вдруг не оказалось сюрпризом, сообщаю: некоторое время она поживет здесь. – Он прошел в глубь комнаты и остановился у окна, повернувшись ко всем спиной.
– Еще чего! – Никита вскинул голову и злобно посмотрел на него. – Ты еще не понял – ты ранен! Ты не сможешь ее больше защищать. У меня это получится… – Неожиданно он оборвал себя и отшатнулся в сторону – майор вдруг схватил тяжелую мраморную пепельницу и молниеносным движением швырнул ее в голову Алексу. Через миг тот уже стоял, повернувшись к ним лицом, с пойманным снарядом в руках.
– Мог бы просто уклониться, – пробурчал майор.
– Мне нравится эта комната. К тому же пришлось бы восстанавливать сигнализацию на окне. – Алекс аккуратно поставил пепельницу на место.
– Вот что, друзья! – Голос Жени дрожал. Она вошла в комнату и направилась к Никите. – Это очень здорово, что вы так печетесь о моем здоровье и благополучии, но может, лучше спросить у меня, где я собираюсь жить? – Она повернулась к майору и ласково произнесла: – Скажите, Сергей, а вы так же ловко уворачиваетесь от тяжелых предметов?
– Гораздо хуже, – с тяжелым вздохом признался тот.
– Чудесно! Тогда вы представляете, что будет, когда после следующей подобной демонстрации я повторю опыт с вами?
Алекс снова быстро переместился и оказался между рассерженной Женей и растерянным майором:
– Девочка, не волнуйся. Считай, что это такая тренировка. – Он бережно обнял ее.
– Хороша тренировка с только что наложенными швами. Очень хочется снова в больницу? Вы просто глупые задиристые пацаны! – Она уткнулась носом в его рубашку.
Алекс покачал головой:
– Сережа, проведи гостей в столовую, пожалуйста. – Майор быстро вытолкал опешивших лейтенантов из комнаты. – Ну и кто здесь робкая чайка? Ты умудрилась испугать даже офицера госбезопасности, и, между прочим, довольно бесстрашного человека. – Он нагнул голову и быстро поцеловал поникшую девушку. – Знаешь, а ведь за меня никто так особо не заступался. Странно это как-то.