Танго над пропастью (Право на мечту)
Шрифт:
К тому же Энн не была любительницей демонстрировать свои чувства. Слугам так положено, даже если хозяева к ним добры. Она-то свое место знала. Ну почему Марго отказывалась знать свое?!
Энн вдруг поняла, что не может сдержать слез, и даже зажмурилась, чтобы не разрыдаться. Ну хватит думать о Марго! Девочка далеко, а дела дела не ждут, надо проверить, все ли в доме в порядке.
Она выпрямилась и сделала глубокий вдох. Свежевымытый пол блестел, полки и буфеты сияли, шестиконфорочная плита была после ужина вымыта и вычищена. Дженни не забыла даже поменять воду
Теперь надо проверить, политы ли цветы. Энн подошла к подоконнику, уставленному горшками, потрогала землю - сухая. Недолго думая, она сама взялась за лейку: ведь в обязанности Дженни не входит поливать цветы. Это дело поварихи. А миссис Вильямсон с возрастом стала немного рассеянной. Энн частенько под каким-нибудь предлогом заходила в кухню, когда готовили еду, чтобы убедиться, что миссис Вильямсон ничего не испортила и не сожгла.
Любая хозяйка давно бы отправила старушку на пенсию; любая, но не мисс Лора. Мисс Лора понимает, как трудно оказаться на старости лет никому не нужной. Мисс Лора свято хранит традиции дома Темплтонов.
Было уже начало одиннадцатого, и в доме стояла тишина. Все дела на сегодня переделаны. Напоследок еще раз окинув взглядом кухню, Энн собралась уже уйти к себе, и тут дверь распахнулась. В комнату ворвался ветер с дождем. И в первое мгновение ей показалось, что дверь открылась сама собой. Но нет, на пороге кто-то стоял, и у Энн сердце подпрыгнуло в груди.
– Привет, мам!
– Улыбка - профессиональная, только глаза не улыбаются. Марго провела рукой по мокрым волосам.
– Я увидела свет - в прямом смысле и в переносном, - добавила она с нервным смешком.
– Ты сейчас всю кухню выстудишь.
– Энн, как всегда, была излишне рассудительной.
– Закрой дверь, Марго, и сними с себя мокрое.
Энн не стала суетиться, как засуетилась бы другая мать на ее месте. Тщеславной она не была никогда и удивлялась, откуда это в Марго: отец ее был человеком скромным.
– Да, такого ливня я не ожидала, - сказала весело Марго и прикрыла дверь.
– Совсем забыла, как здесь бывает мокро и холодно в марте.
– Она поставила дорожную сумку, повесила на вешалку плащ и потерла застывшие руки.
– Выглядишь ты замечательно. У тебя новая прическа? Тебе очень идет.
Марго снова попыталась улыбнуться. Ее мать всегда была интересной женщиной, и волосы ее с возрастом почти не поседели. На лице, правда, появились морщины, но их было совсем немного. И губы, хоть и без помады, были такими же полными и яркими, как у дочери.
– Мы тебя не ждали, - сказала Энн сдержанно и тут же пожалела о том, что не может говорить с дочерью поласковее. Но сердце ее было слишком переполнено - и радостью, и беспокойством.
– Я хотела позвонить или послать телеграмму. А потом... потом передумала.
– Она вздохнула. Ну почему они обе так и стоят в шаге друг от друга и не могут даже обняться?!
– Вы, наверное, уже все знаете?
– Слухи доходили.
– Энн шагнула к плите и взяла чайник.
– Сейчас заварю чай. Ты совсем продрогла.
Но Марго сейчас было не до чая.
– Ты, очевидно, читала кое-какие газеты, слышала в теленовостях... Марго протянула руку, но мать стояла к ней спиной, и Марго не решилась до нее дотронуться.
– Там не все правда, мама.
Энн взяла заварочный чайник, обдала его горячей водой. Все внутри у нее содрогалось от боли и обиды. И от любви.
– Не все?
"Боже, как унизительно оправдываться!" - подумала Марго. Но мама есть мама. И так хочется на кого-то опереться...
– Поверь, я понятия не имела, чем занимается Ален. Четыре года он был моим менеджером, но я и не подозревала, что он связан с наркотиками. И сам он их не употреблял, во всяком случае, в моем присутствии. Когда нас арестовали... когда все вышло наружу...
– Она замолчала, следя за тем, как мать насыпает в чайник заварку.
– С меня все обвинения были сняты. Правда, репортеров это не остановило, но, во всяком случае, у Алена хватило благородства сказать властям, что я здесь ни при чем.
Кстати, это тоже было достаточно унизительно: ведь признать невиновной - все равно что признать идиоткой.
– Ты спала с женатым мужчиной!
– Казалось, для Энн это было самым важным.
Марго собралась возразить что-то, потом передумала: матери не нужны ни ее объяснения, ни оправдания.
– Да.
– Женатый мужчина, с детьми.
– Признаю себя виновной, - горько сказала Марго.
– Наверное, я попаду в ад, и, возможно, еще в этой жизни. Мама, он растратил мои деньги, погубил карьеру, все бульварные газетки надо мной смеются или, хуже того, жалеют!
У Энн сжалось сердце, но она старалась держаться невозмутимо. В конце концов, Марго сама сделала свой выбор.
– Значит, ты приехала, чтобы спрятаться здесь? "Чтобы залечить раны, подумала Марго.
– Впрочем, и спрятаться тоже..."
– Я хотела провести несколько дней там, где меня не станут выслеживать. Если ты считаешь, что мне лучше уехать, тогда...
Она не успела договорить - дверь на кухню распахнулась.
– Ой, Энни, какая кошмарная погода! Наверное, надо...
– Лора замерла в дверях, ее серые глаза засветились радостью. Она не колебалась - и не просто шагнула навстречу, а кинулась к Марго.
– Марго! Марго, ты приехала!
И, только очутившись в ее объятиях, Марго наконец поняла, что она действительно дома.
***
– Она вовсе не хочет быть с тобой суровой, - успокаивала Марго Лора. Она умела и любила утешать и отлично заметила, какие у матери с дочерью были мрачные лица.
– Она так волновалась за тебя!
– Неужели?
Марго задумчиво затянулась сигаретой. Там, за окном, ее любимый сад, кусты глицинии, а дальше - за клумбами и лужайками, за каменной оградой скалы. Она слушала Лорин голос, ласковый и успокаивающий, и вспоминала, как в детстве они тайком пробирались в эту комнату, тогда принадлежавшую миссис Темплтон. Как мечтали о том, что скоро сами станут взрослыми дамами.