Танго «Натуральный хозяин»
Шрифт:
Иван и Рита к обеду выбрались за покупками в ближайший «Магнит» – надо было пополнить холодильник да и сделать какой-никакой запас продуктов с учётом прогноза генерала Пыжова. Первое, что бросилось в глаза, на улице стало заметно меньше машин и звуков дневного города. Голоса людей звучали как-то приглушённей, даже птицы едва чирикали в кронах парков и лесопосадок. Всё в природе словно было придавлено новыми обстоятельствами жизни и берегло силы для будущих испытаний.
До типового универсама «Магнит» было всего ничего – дворами через квартал. Выйдя из-под арки к магазину, Иван и Рита остолбенели: чтобы войти в супермаркет, люди стояли в длиннющей очереди, которая завивалась кольцами и меандрами. Очередь регулировали охранники «Магнита» в чёрно-красной форме, и это было очень кстати, так как люди норовили любыми правдами и неправдами протиснуться вперёд, минуя соседей и правила приличия. Очередь была хмурой, нервной, взвинченной, кое-где в её гуще вспыхивали локальные конфликты, начиналась толчея, но до мордобоя и поножовщины, слава богу, пока дело не доходило – охрана справлялась. Особо буйных охранники выдёргивали из толпы и бесцеремонно сопровождали в стоявший неподалёку полицейский уазик. На головы людей в очереди медленно и бесстрастно пошёл первый, ещё робкий снег. Надвигалась неизбежная зима. Вид посеревших озабоченных лиц, заштрихованных росчерками пушистых снежинок, вызвал у Ивана абсолютно упаднические ассоциации, которые он охарактеризовал про себя как «зима надежд»…
Делать нечего, Рита и Иван встали в хвост очереди, прислушались к разговорам.
– Я спрашивала у вышедших, им до дверей магазина полтора часа простоять пришлось…
– Так то тем, кто в восемь сюда встал! Сейчас все три часа протопчемся…
– Говорят, греча и рис кончились, но к пяти часам обещали подвезти ещё. С утра греча была по восемьдесят пять за кило, а пока мы зайдём, уже все сто нарисуют!
– Пока зайдём, одни макароны да горох останутся, и то если повезёт!
– Соль, сахар, мыло и спички по цене уже вдвое ко вчерашней продают!
– Только что объявили, что на одного человека продуктов отпускают не более чем на пять тысяч рублей…
– А если у меня трое детей малых дома и мать-инвалид неходячая?
– Привози всех с собой, Матрёна, хоть на коляске, чё ты думала!
– Говорят, на Пестеля магазин армянский продуктовый ночью под ноль обнесли, витрину выставили, сигнализация сработала, но полиция даже ухом не повела, налётчики грузовиком продукты вывозили…
– А я своего зятя в Широкино на микрике послала картошки у селян закупить – сколько увезёт…
Рита шепнула на ухо Ивану:
– Мне это всё напоминает сцены из фильмов о начале Великой Отечественной войны. Кажется, будто это постановка… В голове не укладывается, что всё происходит с нами и в наши дни!
Домой они вернулись лишь к семи вечера, таща в руках, на плечах и чуть ли не в зубах ворох пакетов и сумок, раздувшихся от круп, соли, сахара, яичного порошка, мыла, сгущёнки, хлеба, галет, сухарей, муки, чаю, спичек… Вернулись усталые как черти и опустошённые, даже друг с другом сил говорить не осталось. Бока ныли от локтей соседей по очереди. У Риты отлетели все пуговицы на джемпере и шлёпала подошва туфли – отдавили. Ивану оторвали карман куртки – болтался на честном слове. Но всё же они были довольны, что хоть какой-то запас основных продуктов, хотя бы на пару недель, собрать удалось.
Рита сготовила в пароварке обильный обедоужин, поскольку с утра у них росинки маковой во рту не было. В фаянсовой раздаточной кастрюле нежно переливалась пастельно-оранжевыми оттенками тушёная картошка со свининой и черносливом, из-под снятой крышки шёл крепкий дух пикантного мяса и овощей. У Ивана аж прихватило спазмой пустой желудок от предвкушения сытной горячей пищи. Он достал из бара бутылочку красного сухого мукузани, отложенную «на потом» по случаю вчерашнего недомогания Риты.
– Ваня, а давай Розу Сигизмундовну пригласим на ужин? – предложила она.
Иван метнулся через лестничную клетку к соседке, но той не оказалось дома. Постояв у закрытой двери, он достал записную книжку и черканул записку: «Р. С.! Заходите к нам, как только вернётесь, ждём! Иван». Аккуратно вырвал листок, сложил вчетверо и засунул уголком под дверной номерок. Вернувшись, застал Риту за разговором по телефону:
– Мама, привет! Как вы там, как бабушка? И мы ничего… Выздоровела, да, меня Ванина соседка, педиатр, быстро на ноги поставила! Да, накупили с Ваней продуктов на месяц, тут в магазинах ажиотаж, паника, всё сметают… И у вас тоже?.. Ого! А свет-то при чём, ёшкин кот! Обещали к вечеру дать? Ну дурдом вообще… Да вот, думаю через день-два к вам приехать, помочь с продуктами, на вас посмотреть, себя показать… Что дядя Митя привёз?.. Много – это как? Ну, дай бог ему здоровья! А пенсию начислили? М-да… Ладно, вы держитесь, знающие люди сказали, что вся эта бодяга скоро закончится, всё будет хорошо! А я максимум через неделю всё-таки к вам приеду, готовьте пирожки! Да, и вам от него привет! Звоните, если что, я всё время на связи!
Она выключила телефон, отвернулась, всхлипнула и вытерла глаза. Иван подошёл, обнял любимую за плечи, поцеловал в затылок. Рита обернулась и прижалась мокрым лицом к его щеке.
– Знаешь, Вань… Стариков больше всего жалко. Они беспомощные, как дети. Но, в отличие от детей, всё понимают и знают, что надеяться-то особо не на что. Их уже сказками не проведёшь. Я вот сказала, что скоро всё наладится, но они же не дураки, помнят ещё советские и перестроечные голодные времена, знают, что это такое… Ладно, сейчас умоюсь, и давай к столу, а то остынет – для чего старалась?
Роза Сигизмундовна зашла в одиннадцатом часу. На её лице отражалась усталость, смешанная с выражением некого задорного торжества:
– Ну что, молодёжь, вы, небось, думали, бабка уже кони двинула, а?
– Да что вы, Роза Сигизмундовна, мы с вами ещё их всех переживём! – отыграл Иван ей в тон.
– А мы с Мишенькой сделали гейд по лабазам Замкадья – там поспокойнее обстановка. Я отобгала, а Мишенька мне пгиволок тги мешка пговизии, так что мы с вами ещё повоюем! Они не на тех напали! – И она погрозила сухоньким кулачком потолку.
– А кто у нас Мишенька? – спросил Иван.
– Пгедставляете, генегал пгислал ко мне своего бывшего огдинагца, Михаила, и мы на его джипе пгоехались по окгестным магазинам.
– Не имей сто рублей! – усмехнулась Рита.
– Вот именно, милочка, вот именно!
– Роза Сигизмундовна, хотим пригласить вас на ужин – я сготовила тушёную картошку со свининой. Отужинаете?
– «Со свининой»? Надеюсь, кошегной? – пошутила соседка. – Ну, если только с вами за компанию. Я, пгизнаюсь честно, пгоголодалась как лев!
Пришлось Рите и Ивану сделать вид, что они тоже голодны, и съесть ещё немного «кошерной тушёнки». Во время трапезы зазвонил мобильник Розы Сигизмундовны.
– Алё? Да, мой генегал, я жива-здогова, сейчас у Ванюши. Да, спасибо ещё газ – Мишенька всё отменно устгоил, мы навезли тучу пговизии! А вы уже дома? Пгелестно!
– Роза Сигизмундовна, пригласите генерала от моего имени к нам на ужин, пусть присоединяется, мы его ждём! – успел вставить Иван театральным шёпотом, пока Роза Сигизмундовна не завершила разговор. Но она сказала генералу: