Танго с призраком. Орильеро
Шрифт:
Знающие… ну так всегда есть кто-то, кто умеет Бога лучше церкви славить. В частности, Знающие. Потому как только они знают истинную дорогу к спасению.
А для спасения надо проводить жертвоприношения, надо зачем-то разрывать могилы, надо…
Им – надо? Надо! Они же для всех сразу и в расчете на лучшее будущее! А церковь почему-то этого совершенно не понимала, и относилась без малейшей любезности!
Преследовала, гоняла, ловила, ну и по результатам могли и казнить. Впрочем, знающих это совершенно
– …вчера вскрывал – интересные изменения. Адан, ты вряд ли поймешь, это специфика, но мне кажется, что такой человек может идеально видеть в темноте. И сильнее, чем обычный мужчина раз в пять-шесть.
– И только?
– Наверняка и что-то еще есть. Но это надо долго возиться. Анализы проводить.
– Ты будешь?
– Конечно, такой интересный случай…
Дамы – о своем, о гадючьем… или о ней?
– …кошмар в желтом?
– Моя племянница.
– Дочь Даэрона? Творец единый, дорогая! Это ужасно! Как она только посмела, как он посмел…
– Даэрон умер.
– Да что ты!
– Спился от горя, когда умерла его жена. Ну а дочь… дети за грехи отцов не отвечают. Да и Единый велел нам прощать и не помнить зла.
– Рози, ты просто образец благородства!
Антония шевельнулась так, чтобы впилось еще больнее. Сжала зубы.
Сволочи!!!
– Ты же понимаешь, Барба, девочка не виновата. Пусть поживет… потом найдем, куда пристроить.
СУКА!!!
Взрыв смеха перекрыл слова дам. И это к большому счастью для Антонии. Выдержка у некромантов небеспредельна, знаете ли! Темный источник сильно влияет на сознание.
Жестокость и жесткость, рассудочная холодная ярость, гнев – это все его производные. И недооценивать их не стоило.
Антония перевела взгляд на молодых людей и увидела, как Эудженио, склоняясь, целует руку Альбе.
– Ритана, быть такой, как вы – это преступление. Столь умна, сколь и прекрасна – невозможно!
– Почему же это преступление? – воркующим томным тоном поинтересовалась Альба.
– Потому что вы одним своим присутствием разбиваете мужские сердца.
Да.
И сердце Антонии – тоже. Вот возьмет – и расколется хрупкой звонкой льдинкой… как же это бывает больно!
И всегда не ко времени…
Но что ей еще остается делать? Антония прикусила губу. Пусть больно. Она выдержит. Она справится…
Ужин.
Тоже в своем роде священнодействие. Все расписано от и до, все роли разыграны… Амадо провожал к столу Паулину, Эудженио, разумеется, Альбу. Вместе они смотрелись так, что Антония до крови прикусила щеку с внутренней стороны… не вечер, а сплошная симфония боли! То физической, то душевной… да что ж это такое?!
Больно же!
Всерьез!!!
Ритану Барбару провожал хозяин дома. Тони не удивилась
– Адан, ты позволишь мне сегодня побыть вдвойне счастливцем?
– Эрнесто?
– Я позволю себе предложить руку не только твоей очаровательной супруге, но и твоей чудесной племяннице. Надеюсь, обе дамы мне не откажут? Ритана Розалия? Ритана Антония?
Антония посмотрела с благодарностью.
Все же… она сознательно шла на все это, но кто сказал, что от этого менее больно? Еще как больно!
Она дождалась согласного кивка тетушки – и едва коснулась локтя мужчины кончиками пальцев. И плохо представляла, как это должно быть, и… страшновато.
Никуда не делся легкий холодок, бегущий по позвоночнику в присутствии темного мага. Никуда.
Интересно, это потому, что свой источник она прикрывает? Или есть другие причины?
Теплая ладонь легла сверху на ее ледяные пальцы. Каким-то образом, продолжая говорить комплименты ритане Розалии, тан Эрнесто бросил на Антонию веселый взгляд.
И даже улыбнулся украдкой.
Не пошло, типа – красотка, погуляем?
А как-то очень по-дружески. Словно говоря: я понимаю, что тебе сложно. Мне тоже. Ты держись.
Антония опустила глаза.
Нельзя. Нельзя, чтобы кто-то смотрел за ее маску. А темные маги – проницательны, иначе им не выжить.
Конечно, ее место оказалось в конце стола.
Конечно, на нее не обращали внимания. С ней никто не заговаривал, кроме тана Эрнесто, который несколько раз спрашивал о какой-то чепухе.
И конечно, все это было правильно. Так и было задумано.
Но почему же так больно?!
А больно было настолько, что Антония даже не обращала внимания на попытки Барбары ее укусить. Механически ковыряла кусок мяса. Механически отвечала на все вопросы. И так же механически поднялась из-за стола…
После отъезда гостей ритана Розалия подозвала к себе племянницу.
– Умничка, Антония.
– Благодарю вас, тетушка Розалия.
– Ты понимаешь свое место. Смотри, дальше не забудь его.
– Да, тетушка Розалия.
– Молодец. Можешь идти к себе, и помни – завтра мы едем в храм. Михелито, дорогой, как ты думаешь, что за человек этот Эудженио?
– Надо наводить справки, дорогая. Валеранса – старинная семья со множеством потомков, а в столице он раньше не был.
– М-да… спросить бы у Барбы, но ведь и соврать может… она, кстати, тоже из Валеранса.
– Если это – ее племянник? Я попробую узнать по своим каналам, а ты попроси отца, хорошо?
– Конечно, дорогой. Альба, детка, я вижу, что молодой человек тебе понравился…