Танго с призраком. Том 2
Шрифт:
Эудженио так любит Альбу? Что готов отказаться от своего рода для нее?
А она смогла бы? Отказаться от Лассара ради Валеранса? Да? Или - нет?
Ответа не было. Но очень хотелось плакать. И совершенно непонятно почему. Так что пришлось сунуть в рот кусок омлета и засопеть. Не будет она рыдать!
А вот завидовать Альбе - будет!
Почему - вот так!? Почему Дженио не обратил никакого внимания на Тони? Потому что она бедная и страшная? Или он просто полюбил Альбу? За ее красоту, яркость, живость...
Нет
Сейчас бы уткнуться в подол синьоре Долорес. И чтобы по голове погладила. И объяснила, что во взрослой жизни сложно...
Увы. Ведьмы рядом не было. Так что... где там булочки? Горячие, с яблочным повидлом?
***
Рита ушла, а Тони потянулась за своей добычей.
– Кости... а это оно, ага...
В ладонь легло нечто, похожее на известковый наплыв. Антония потерла его пальцами...
– Рейнальдо, это точно - ключи?
– Да.
– Ничего не чувствую.
– Это и понятно. Тебе необходим контакт с вещью. А какой тут контакт?
– М-да... залью-ка я пока ценную вещь уксусом. Слабеньким, чтобы металл не повредить.
– Лучше тогда лимонным соком.
– Отличная идея, - вдохновилась Тони. И извела шесть лимонов, благо, продукт дешевый...
– А что с... моими останками будем делать?
Тони даже брови подняла от удивления.
– Рейнальдо Игнасио Шальвен, мы их похороним по всем правилам.
– Но...
– Нет, ты не уйдешь. Мое слово.
Рейнальдо качнул головой.
– И все равно. Не хотелось бы... риска.
– Риска не будет.
– Но...
Тони подняла руку.
– Ладно. Если тебе так будет легче... я куплю подходящее... вместилище, и сама все захороню. У тебя есть предпочтения?
– Кладбище Лос-Ангелес, могила моей матери, Пилар Шальвен.
– Обещаю. Но не сегодня, понятно.
Шальвен благодарно поклонился Антонии.
– Насчет остальных у меня претензий нет. Пусть церковники хоронят.
– Я к ним обязательно дойду.
Призрак и девушка переглянулись. А вот улыбки у них были совершенно одинаковые. Хищно-понимающие. Да, церковь...
***
Вот уж чего Тони с утра не ожидала!
Но визита Хосе Мануэля Пенья в ее магазин?
Хоть и не знала девушка за собой никакой вины, но невольно занервничала. Хорошо хоть Рита уже убежала, у нее проблем не будет.
А у Тони?
А вот сейчас она ответ на этот вопрос и получит.
Но престарелый 'покровитель' выглядел весьма необычно.
Седые волосы не уложены бриолином, а словно бы слегка всклокочены, под глазами круги, лицо и довольное, и загадочное... и перо с чернильницей в руках?
Зачем?
– Добрый день, синьор Пенья, - поприветствовала его Тони.
– Здравствуйте, ритана Лассара.
–
– Да, ритана. И мне очень нужен ваш совет...
После изложенных мужчиной событий прошлого вечера, ну и ночи заодно, Тони задумалась.
Всерьез.
Уселась, взяла в руки чернильницу, согрела ее в ладонях, благо, чернила из нее вылили, и девушка не испачкалась. И вдруг припомнила...
– Синьор Пенья, может быть - это оно. Скажите, вы же наводили справки?
– Да.
– Долго Сантос пользовался этим прибором?
– Лет десять, может, больше... он к нему привык, обожал...
– Вот и ответ. Есть вещи, которые... не то, чтобы помнят. Но... перо великого писателя, рубанок гениального плотника, резец скульптора... понимаете?
Пенья понял и усомнился.
– Разве такое бывает? Это, скорее, из сказок о волшебных вещах?
– А откуда они берутся - сказки?
– пожала плечами Тони.
– Недаром же говорится, что сказка ложь, да в ней намек? Не совсем верный, конечно, но кто захочет узнать, тот узнает...
– Ритана, узнает - что?
– Это, скорее, сказки. Мама мне рассказывала, но вы можете навести справки у тех, кто знает больше. Но письменный прибор не несет зла. И волшебные предметы... они немного не такие. Понимаете, в сказке любой, кто возьмет волшебный меч, уже герой. А в жизни - если человек умеет сражаться, любит сражения, если он не мыслит себя без боя...
– Ага, - догадался синьор Пенья.
– Бездаря никакие волшебные вещи в гения не превратят.
– Да. Но мастерица, взяв в руки иголку гениальной портнихи, может быть, захочет придумать нечто свое. Пошить принципиально новое платье?
– Не новая способность, но развитие существующей?
– В меру способностей человека, конечно. Сколько он сможет воспринять.
Пенья потер лоб.
Но... вот в это верилось
– Ритана, тогда вы сделали мне вдвойне бесценный подарок.
– Нет, синьор, - отозвалась Тони.
– Я просто послужила толчком. Но рано или поздно вы сами пришли бы к этому. Сами написали роман...
– Намного позже. И хуже. И...
– Тем не менее. Это было бы. Обязательно было.
Синьор Пенья осторожно забрал реликвии у Тони, прижал их к груди.
– Спасибо! Я еще уточню, но...
– Синьор Пенья, если вы думаете, чтобы поставить их под стекло и любоваться - не надо!
– Полагаете?
– Такие предметы... они не живые, но какая-то тень в них имеется. Искра... нет, не так! Они не одушевленные, но ими надо работать. Чтобы они жили, дышали, впитывали тепло человеческих рук. Обязательно надо. Иначе они умрут... они сейчас выложились до предела. Помогите им. Письменный прибор так же нуждается в теплой руке писателя, как вы - в хорошей чернильнице. Понимаете?