Танго sforzando
Шрифт:
– Вы хотели бы оформить с моей помощью сделку?
Гость по-птичьи склонил голову, медленно кивнул. И добавил:
– Мне хотелось бы, чтобы вы для этого отправились в Россию. Владелец интересующей нас вещицы проживает там. Естественно, все расходы мы берём на себя. Компенсация будет щедрая.
Мистер Иван с готовностью улыбнулся: дилемма о стоимости своих услуг больше для него не стояла.
Это было в самом начале марта. Лондонская весна еще только входила в свои права, кутая тощие деревья Гайд парка утренней синевой плотного тумана. Колкая трава покрывала прозрачным ковром лужайки, вислоухие ивы только примеряли нежно-зеленые, полупрозрачные
Собрав с собой в дорогу только самое необходимое и вооружившись информацией, мистер Иван отправился в путь.
Он представлял себе сказочные горы снега, золотые купола церквей, упирающихся в яркую синеву. Нет, он был достаточно образованным человеком, чтобы понимать юмор в историях про русских медведей и балалайки. И потом, он не уставал напоминать себе, что он – тоже русский. И старался не удивляться ничему.
Но северная столица встретила его проливным дождём и порывистым ветром, из-за которого Боинг трясло при посадке, словно детскую игрушку.
В аэропорту Георга – или Георгия Андреевича, как он решил представлять здесь, чтобы почувствовать свои утраченные корни, – его уже ожидала приятная девушка из юридического агентства «Консул» – правовая помощь местных коллег была ему весьма кстати. Он обратился к ним, будучи в Лондоне.
– Добрый день, мистер Иван, – она приветливо протянула ему руку, белозубо улыбнулась. – Хотели бы вы сразу приехать в наш офис для обсуждения деталей или предпочли бы отдохнуть после перелёта?
Георг задумался: ему хотелось быстрее выполнить заказ графа Воронина, чтобы осталось время для визита в Москву, где, как он выяснил у старшего поколения родственников, у его семьи был особняк. Кажется, сейчас он еще цел и там располагается некое образовательное учреждение. Георгию Андреевичу было любопытно.
– Прежде всего – дела.
В тот же день, 10 апреля
12 часов 10 минут,
Москва
Нежные ещё, ласковые лучи первого весеннего солнца касались её рук, оголенной шеи, порозовевших от счастья щёк. В тёмных волосах, прямых и длинных, словно русалочьих, играли золотисто-розовые блики. Сквер был ещё пуст и не ухожен: апрель только по-хозяйски обстоятельно осматривал фронт работ, поглядывал на ряды мокрых скамеек, неприголубленные кусты, хмуро косился на покрытые тонкой ледяной коркой чёрные лужи. Медленно кружившаяся девушка своим беззаботным спокойствием вызывала у него удивление. Закрыв глаза и впитывая в себя тепло, по которому так соскучилась в эту пасмурную и холодную зиму, она вдыхала аромат приближающегося лета. За плечами – преддипломная практика, дипломный проект, часы в пыльных залах библиотек, нервные перешёптывания родителей. Впереди – шаг в неизвестность.
Сейчас – короткий миг, принадлежащий только ей.
Тревожная мелодия «Кумпарситы» вывела её из равновесия: на экране светилась аватарка улыбающейся мамы.
– Алло, – отозвалась девушка, скрывая вздох. Всё, веселью конец.
– Стеша, что ты так долго? – требовательный, чуть капризный голос. Мама никогда не работала, создавала уют, обустраивала быт своему мужу – Стешиному отцу, видному адвокату, профессору кафедры гражданско-правовых дисциплин престижного московского вуза, автору бесчисленного
– К метро иду, мам. Только из университета вышла. Марго дипломную приняла, на этот раз без замечаний, – Марго – Маргарита Николаевна Зильбер – научный руководитель, женщина сложная, болезненно реагирующая на знаменитого отца своей подопечной, несколько раз заставляла переписывать дипломный проект, требуя более глубокого анализа.
Мать фыркнула в трубку:
– Да кто бы сомневался… Слушай, захвати в супермаркете сыр вкусненький. Ну, ты знаешь, какой мне нравится. И не задерживайся. В семнадцать сорок пять, чтоб дома была. Тебе ещё надо переодеться к ужину.
Всё ясно. «Переодеться к ужину» могло означать только одно – сегодняшний ужин наверняка не будет семейным.
Стеша слушала материнские указания, лениво перешагивая через тёмные, покрытые тонкой ледяной крошкой лужи. Взгляд блуждал и неожиданно упёрся в светлые глаза с искринкой. Они смотрели на неё, как на старую знакомую, и улыбались. Будто знали о ней больше, чем может знать прохожий. Высокий худощавый парень в тёмной военной форме сидел на скамейке и улыбался ей, пряча на дне серых глаз ватагу чертенят.
Стеша смутилась и ускорила шаг.
Глава 2. Сейшен
Конечно, Стеша не ошиблась.
Конечно, её подозрениям было суждено сбыться.
Дома затевался грандиозный «сейшен». Начищено бабушкино столовое серебро и выставлен хрусталь. Расправлены складки тяжёлых штор в гостиной. Паркет отполирован до зеркального блеска.
На маме – элегантные узкие светло-бежевые брюки и свободная блуза навыпуск, крохотный кулон с изумрудом искрился на изящной шее. Золотистые волосы завиты и нарочито небрежно подобраны, оголив бархатистую кожу. Татьяна Николаевна в свои пятьдесят с небольшим могла дать фору многим двадцатилетним красавицам: стройная, ухоженная, уверенная в себе. На её фоне Стеша выглядела неоперившимся утенком.
– Ого, – протянула девушка, вручая матери полиэтиленовый пакет из супермаркета и сбрасывая с плеча сумку. – Это такой у нас семейный ужин?
– Приходится заботиться о счастье собственной дочери вот этими самыми, уставшими от семейных хлопот, руками, – мать театрально возвела ладони к потолку и закатила глаза.
Стеша тяжело вздохнула, прячась за дверью собственной комнаты: ясно, Олега позвали.
Олег Савельев – потенциальный жених, которого родители прочат ей в мужья уже года два. Тогда он ещё встречался с какой-то девочкой из Твери. «Провинциалка», как её пренебрежительно называли за глаза Татьяна Николаевна и Ирина Антоновна, Олежкина мать, пришлась им не по вкусу: и наряды не те, и говор, и простовата, и наивна… А в глазах этих двух замечательных мам – это означало одно: увлечению мальчика необходимо положить конец. Олега быстро от неё «отвадили».
И стали всё чаще звать на семейные вечера к Стешиным родителям.
Савельев не особо сопротивлялся. Балагурил, веселился, никогда ни на что не намекал. Звал Стешу то на концерт модной группы, то просто побродить по городу. Ухаживал не утомительно и довольно мило. Девушку это устраивало: полунамёк на симпатию, лёгкое прикосновение, загадочная полуулыбка.
Ближе к новому году стал всё чаще приглашаться в дом, всё чаще задерживаться у отца в кабинете, всё добродушнее и шутливее волочиться за матерью.