Танго утраченных грез (сборник)

Рубальская Лариса Алексеевна

Разноцветная игра

Я с утра смотрю в окошко —Дождик льет как из ведра.Только выручить нас сможетРазноцветная игра.Никому про наш секрет не говори,А стекляшек разноцветных набери,И зажмурься, и три раза повернись,А теперь глаза открой и удивись.Две обычных серых кошкиМокли посреди двора,Сделать их цветными можетРазноцветная игра.Никому про наш секрет не говори,А стекляшек разноцветных набери,И зажмурься, и три раза повернись,А теперь глаза открой и удивись.Для чего нужны стекляшки?Объяснить пришла пора.Смотришь в них – и мир раскрашен,Вот и вся наша игра.

Лунатики

Неба

звездного квадратикЗаглянул в окно ко мне.И лунатик, и лунатикПоявился на луне.Он луну по небу катит,К нам закатывает в сны.Эй, лунатик, эй, лунатик,Не свались, смотри, с луны.Лунатики, лунатикиЗря времени не тратили,Лунатики, лунатики,Сквозь ночи пелену,По тоненьким канатикам,Совсем как акробатики,Лунатики, лунатикиЗабрались на луну.Веселее нет занятий,Чем смотреть на небеса.Там лунатик, там лунатикВытворяет чудеса.Мне сказали: «Эй, приятель,Что ты в небе увидал?Ты лунатик, ты лунатик,Ты сюда с луны упал».

Мартышка

Пальма – дом, а небо – крыша.Рядом синий океан.Звали все одну мартышкуВкусным именем Банан.Трудно быть мартышкой, мартышкой,мартышкой.Целый день вприпрыжку, вприпрыжку,вприпрыжку.Целый день вприпрыжку с утра и до ночи.Трудно быть мартышкой, но весело очень.Вечно занята мартышка,Вся в делах и в суете.Два часа без передышкиПровисела на хвосте.Трудно быть мартышкой, мартышкой,мартышкой.Целый день вприпрыжку, вприпрыжку,вприпрыжку.Целый день вприпрыжку с утра и до ночи.Трудно быть мартышкой, но весело очень.Крокодилы не опасны,Им на пальму не залезть.Можно корчить им гримасы,А самой бананы есть.

Золотые шары

Я все время вспоминаюНаши старые дворы,Где под осень расцветалиЗолотые шары.В палисадниках горелиЖелтым радостным огнем.Плыли тихие недели,Так и жили день за днем.Золотые шары – это детства дворы,Золотые шары той далекой поры.Золотые шары, отгорели костры,Золотые костры той далекой поры.Возвращались все с работы,Был не нужен телефон.Были общие заботыИ один патефон.Танго старое звучало,Танцевали, кто как мог.От двора легло началоЛюбви, судьбы, дорог.Золотые шары – это детства дворы,Золотые шары той далекой поры.Золотые шары, отгорели костры,Золотые костры той далекой поры.Я с утра куплю на рынкеЗолотых шаров букет.Выну старые пластинки,Словно память тех лет.Всех, с кем жили по соседству,Теплый вечер соберет,И опять дорогой детстваНас память поведет.

Стая

Жили мы когда-то крепкой стаей,Вместе отрывались от земли,Над уснувшей улицей летали,Друг без друга жить мы не могли.Но однажды к нам чужак прибился,Как кричали мы на голоса!Он тебя увидел и влюбилсяИ умчал в чужие небеса.И кружит стая,И стонет стая.И слышит крик ночная мгла.А ты, родная,Теперь чужая,Ты нашу стаю предала.И кружит стая,Ночная стая,Тоску не в силах отвести.Вернись, чужая,Вернись, родная,И стая примет и простит.В этот лютый холод не согреетДаже градус жаркого вина.Твой чужак об этом пожалеетИ за все расплатится сполна.Крик ночной достигнет черной тучи,Вздрогнет ночь в осколках фонарей.Жизнь тебя заставит и научитВ стаю возвратиться поскорей.

Мы в садовников играли…

Помнишь мир одноэтажный старого двора?Нам казалась очень важной детская игра.Все тогда казалось тайным,Все казалось неслучайным.Цвел наш сад, и приближаласьНашей юности пора.Я садовником родился,Не на шутку рассердился.Все цветы мне надоели,Я смотрела на тебя.Мы в садовников играли,Мы друг друга выбирали,И казалось в самом деле,Что решается судьба.Повзрослели игры наши с тех далеких пор.Стал давно многоэтажным детства старый двор.А в метро на переходеКто-то вдруг ко мне подходит,Незнакомый и знакомый,Начинает разговор.Я садовником родился,Не на шутку рассердился.Все цветы мне надоели,Я смотрела на тебя.Мы в садовников играли,Мы друг друга выбирали,И казалось в самом деле,Что решается судьба.Знаешь, прежними осталисьГолос твой и взгляд.Будто мы вчера расстались,А не век назад.Будто не в метро мы вовсе,А на улице не осень,Мы в садовников играем,И цветет наш старый сад.

Самурай

Три часа самолет над тайгою летит,У окошка японец сидит и глядит.И не может, не может понять самурай —Это что за огромный, неведомый край?Удивленно таращит японец глаза —Как же так? Три часа все леса да леса.Белоснежным платком трет с обидой окно,Я смотрю, мне смешно, а ему не смешно.Самурай, самурай, я тебе помогу,Наливай, самурай, будем пить за тайгу.Про загадочный крайЯ тебе расскажу.Наливай, самурай,Я еще закажу.И пока самолет задевал облака,Он сказал, что в Японии нет молока,Что в Японии нет ни лугов, ни лесовИ что негде пасти ни овец, ни коров.Я тебя понимаю, мой маленький брат,Ведь таежный мой край и красив, и богат!Ты не зря, Панасоник, завидуешь мне.Так налей же еще в голубой вышине.

Сокольники

Не забыть нашей юности адрес.С ним расставшись, мы стали взрослей.И бродить наша юность осталасьВ старом парке, вдоль тихих аллей.Нас все дальше уводит дорога,Школьных лет не вернуть, не забыть.Но хочу я сегодня немногоПо былому с тобой побродить.Пойдем гулять в Сокольники, Сокольники,Сокольники,Там снегом запорошены деревьев кружева.А мы с тобой не школьники,А времени невольники.Но пусть звучат в СокольникахЗабытые слова.Каждый жизнью своей огорожен,Всем хватает забот и тревог.И порою нам кажется сложноПерейти дней ушедших порог.А всего-то и надо на вечерДать делам и заботам отбой.И назначить в Сокольниках встречу,Встречу с Юностью. Встречу с тобой.

Выигрыш

(Попытка прозы)

Под осень наш послевоенный двор утопал в золотых шарах. Это время я любила больше всего. А сейчас был май, и в тех местах, где припекало солнышко, потянулись по оставшимся с прошлого лета ниточкам розовые вьюнки.

Про Клавдию во дворе все знали, что долги она возвращает вовремя, и деньги ей одалживали без долгих разговоров. Борька-Кабан, сосед Клавдии по лестничной клетке и основной соперник по одалживанию, тоже старался не отставать и путем сложных комбинаций с перезаймами никогда в злостных должниках не числился. Но все-таки Борька-Кабан – это не Клавдия, а совсем другое дело. И все обитатели нашего двора старались, увидев Кабана, нырнуть в подъезд или спрятаться за выступ дома, чтобы Борька не заметил.

А Клавдия, такая выдумщица, изобрела свой собственный стук, как позывные из кинофильма «Тайна двух океанов» – там-та-та-та. На эти позывные все двери приветливо открывались, и Клавдия получала нужную сумму и говорила непременно:

– Марь Васильна, на два дня. Пометьте в календарике.

И так – от Марь Васильны к тете Груше, от тети Груши к Поповичам, потом к Трофимчукам и так по кругу, по кругу, с математической точностью – взять-отдать, взять-отдать…

Конечно, деньги деньгами, а Клавдия еще книги читать просила. Она любила толстые книги про войну, а особенно – про шпионов. С книгами Клавдия обращалась аккуратно, обертывала их в пергаментную бумагу. Загляденье, а не книжка получалась. С пергаментом сложностей не было – Клавдина подруга в магазине масло развешивала, и пергамента этого Клавдия могла взять у нее сколько хочешь.