Танки решают все!
Шрифт:
Речь шла о вдовой крестьянке, недостойной называться настоящей немкой. Поддавшись зову плоти, эта гадкая женщина вступила в сожительство с батраком из числа польских военнопленных. К счастью для здоровья германской нации, бдительные всезнающие соседи сообщили куда следует об этом возмутительном расовом злодеянии. Поляк был отправлен в концлагерь, а вдова живет в позоре, осуждаемая всей округой.
Комментариев не требовалось. Все понимали, сколь далека от сахарной даже очень сытая жизнь в государстве, где торжествует ублюдочная расовая теория. Хоть и с трудом, но можно было поверить, что десятки миллионов немцев и австрийцев одномоментно
Вскоре появился настоящий ариец — майор фон Бутов. Часова, Светышеву и двух инженеров с Кировского завода посадили в автобус, который должен был отвезти танкистов на полигон. По пути они сделали остановку возле другой гостиницы, и в автобус вошли еще два пассажира — седой немец и молодая японка. Сухо буркнув «Гутен морген», — они устроились на задних сиденьях переговариваясь на незнакомом гортанном языке.
Когда выехали за город и машина, оставив солнце по левому борту, устремилась вдоль автобана в южном направлении, Гюнтер пустился в воспоминания о двух годах войны. Его рассказы о недавних сражениях в Польше и Франции примерно совпадали с теми представлениями, что сложились у Часова, следившего за этими событиями по советским военным журналам. Оснащенные устаревшим вооружением армии покойной Антанты ничего не могли противопоставить бронированной лавине Вермахта. Даже суперлегкие Pz.I и Pz.II без труда проходили сквозь массы французской пехоты и польской кавалерии. Нечастые и плохо организованные контратаки французских танков не причиняли немцам серьезных осложнений.
— Англичане дрались чуть лучше — все-таки нордический народ, — с энтузиазмом говорил немецкий майор. — Но их танки были намного слабее наших. Я дважды участвовал в глубоких прорывах — когда мы прижали ораву «томми» к Дюнкерку, а потом — уже на острове — наш батальон ворвался в Ньюпорт, где мы захватили множество почти достроенных кораблей, включая три авианосца… У всех нас — и у солдат, и у офицеров — появилась уверенность, что немецкий воин сильнее любого врага.
Неожиданно сидевший позади пожилой спутник японки произнес на хорошем русском языке:
— Очень опасная иллюзия, майор. Если солдат глупо верит в свое превосходство, то при столкновении с мощным противником может растеряться.
— Вы правы, герр Зорге, — сухо признал фон Бутов. — Однажды в Шотландии англичане атаковали нас крупными силами. У них было много танков «Матильда» и «Грант», против которых оказались бессильны снаряды наших «сундуков». Солдаты дрогнули, целая гренадерская дивизия отступила в панике.
Насупившись, майор замолчал и не раскрывал рта. До самого Куммерсдорфа. Между тем загадочный обладатель седин и японки завязал любезную беседу с советскими гостями. Оказалось, что Рихард Зорге тоже Родился в России, в семье немца-нефтепромышленника. а теперь работает в Японии корреспондентом германского газетного концерна. Молодую даму по имени Мияко он назвал своей помощницей.
На полигоне Светышева в очередной раз напомнила о бдительности:
— Будьте предельно осторожны. Этот Рихард — очень подозрительный тип.
— Тут со всеми надо быть начеку, — проворчал инженер-кировец. — Куда ни плюнешь — или коммунист из концлагеря, или выходец из России.
Началась демонстрация техники, и Часова ждал неприятный сюрприз. «Патефонов» оказалось даже больше, чем предупреждала разведка.
Сначала немцы показали
Пара Pz.IVF резво носилась по колдобинам и осенней слякоти, тяжело преодолевая рвы и стенки. «Узкие гусеницы, — подметил Алексей. — У наших танков проходимость получше». Поинтересовавшись, нельзя ли осмотреть машину изнутри, Часов получил разрешение, хотя совершенно на это не надеялся. Он тщательно изучил приборы и был морально убит: немецкая оптика несравненно превосходила по качеству советские образцы. Триплексы и прицелы давали прекрасный обзор — никакого сравнения с мутностью, которая изводила экипажи KB и Т-34.
— Не желаете за рычагами посидеть? — осведомился Гюнтер.
— Я бы пострелял, — ляпнул Часов.
Майор улыбнулся и велел механику-водителю уступить место русскому гостю. Сам фон Бутов сидел на башне и подсказывал Алексею, что надо делать.
— Не давите слишком сильно, — посоветовал майор, наблюдая старания Часова. — Эта машина очень легка в управлении.
Действительно, «панцер» послушно реагировал на малейшее перемещение рычагов, которые не требовали приложения чрезмерных усилий. Снова сравнение не в пользу советских машин, в которых танкистам приходилось наваливаться на тугие рычаги всем телом, подчас ломая себе ребра.
Покружившись по разным участкам полигона, Леха привел вражескую машину к стрельбищу, где стояли изрядно покореженные английские «Конкерор» и «Матильда». Гюнтер пригласил Часова в башню, и они, поочередно нажимая гашетку электроспуска, всадили по дюжине снарядов в каждый трофейный танк.
Самолюбие советского капитана снова было задето. Если обычные бронебойные болванки оказались не слишком мощными, то подкалиберные и кумулятивные снаряды за милую душу дырявили броню до дециметра толщиной. Такие боеприпасы представляли серьезную угрозу даже для КВ.
Бутов и Зорге вовсю расхваливали свою технику, но при этом не забывали делать комплименты советским танкам, которые прекрасно показали себя на турецком фронте. К тому же немцы откуда-то знали, что Часов командует ротой КВ. Пришлось мычать в ответ: дескать, да, хорошие танки.
— Посильнее ваших будут, — заявила Светышева, получившая от своего начальства указание преувеличивать могущество отечественного оружия. — Толстая броня, вес под семьдесят тонн, очень мощный двигатель.
— Да, турки нам это сообщили, — неожиданно легко согласился фон Бутов. — Они были в ужасе, когда ваши неуязвимые громадины ворвались в Стамбул. И русский дизель-мотор — настоящее чудо техники. Но пушки на KB, согласитесь, слабоваты.
— По-моему, хорошие, — обиделся Часов и поспешил воспользоваться удобным случаем, чтобы избежать рискованного разговора. — Что за урод?
На поле показалась машина непонятного типа и на значения. Очень громоздкая, — как бы не побольше, чем у KB, — ходовая часть была оснащена расположенными в шахматном порядке опорными катками, которые обеспечивали невероятно мягкий ход даже на самой пересеченной местности. Вместо башни чудовище венчалось громадным деревянным ящиком.