Танки в Зимней войне
Шрифт:
В примерно 18.00 пехота противника бросила в дымоход ДОТа противотанковую гранату у в результате чего плита в ДОТ разлетелась на куски. Из-за дыма и угарного газа в ДОТе стало сложно дышать и говорить. В этот момент фенрик Леванто решил прорываться к своим.
Противник открыл сильный автоматический огонь по прорывающейся группе, но из-за темноты было сложно вести прицельный огонь, и только одного сразила пуля. В ДОТе осталось двое убитых, один разбитый и один целый пулемет. Во время отступления Леванто сумел перебить экипаж вражеского танка, который покинул подбитую машину.
Капитан
Утром 24 февраля противник бросил в бой еще больше танков. Помимо всего прочего, огнеметные танки полностью уничтожили гарнизон одного из ДОТ, залив его горящей огнесмесью через амбразуры. Эти бетонные ДОТ получили крайне низкую оценку наших частей.
Артиллерийский разведчик 1-й батареи, лейтенант Хейкки Туликоура:
В редком и низеньком лесочке стояли черные бетонные ДОТ без каких бы то ни было ходов сообщения или телефонных кабелей. В бою они были настолько невыносимыми местами для нахождения, что нужно было всегда быть готовым выскочить из него. Несмотря на свою дороговизну, это были настолько безнадежные крысиные норы, что я диву даюсь, как противник их всех до одного не поджарил. Если бы эти ДОТ были оснащены противотанковыми средствами, то можно было бы отбиться от танков противника, а так можно было только сидеть в ДОТ сложа руки, и ждать, когда к двери подъедет танк и будет делать все, что ему захочется.
В уничтоженном советской штурмовой группой полукапонире № 14 в полном составе погиб пулеметный взвод 4-го отдельного батальона и полувзвод 2-го отдельного батальона. Уничтожила ДОТ штурмовая группа 2-го батальона 387-го стрелкового полка с танками 85-го батальона, огнеметным танком и саперами.
Финский солдат, сожженный из огнемета, в руинах ДОТ. Скорее всего, фотография сделана в ДОТ № 14.
Младший командир сапер М. Булатов, участник штурма полукапонира № 14:
…Взяв с собой пару сотен килограмм взрывчатого вещества, мы двинулись в путь. Обошли дот с тыла. Вдруг видим, к амбразуре подходит наш танк. Только он приблизился, белофинны закидали его из амбразуры бутылками с какой-то жидкостью. Одна из бутылок попала на заднюю часть танка и машина загорелась. Мы начали подавать танкисту сигналы, показывая, чтобы он отъезжал в тыл. В это время бойцы Чупин, Захаров, Сухарев и Сазонов под огнем противника подобрались к горящему танку и стали кидать на него снег, стараясь погасить пламя. Вскоре это им удалось сделать.
Тем временем подошла еще одна боевая машина. Это приехал наш командир взвода младший лейтенант Гордюшов и привез нам еще взрывчатки.
Я доложил командиру взвода, что дот со стороны амбразур взорвать трудно. Целесообразнее взорвать его сверху — начать с броневого купола, а потом в самый дот опустить ящик взрывчатого вещества с коротким шнуром и оглушить шюцкоровцев. Так и решили поступить. Под купол подложили 75 килограммов взрывчатки и подожгли шнур. Раздался взрыв. Он был силен, но купол дал только трещину.
Тогда мы решили подорвать ДОТ по-другому. Приготовили взрывчатку, шнур и капсюли. Одного красноармейца посадили на огнеметный танк, чтобы он подавал танкисту знаки, когда жечь амбразуры и когда прекращать огонь. Вот наш боец, поместившись за башней танка, командует:
— Дай огня!
Танкист дает огонь. Боясь быть сожженными, белофинны укрылись в глубине дота. Тогда я решил вылезти из танка и послушать, что делается в доте. Услышал разговор. Ах так! Влезаю на дот, кричу:
— Сдавайтесь, гады!
Но белобандиты молчат. Тогда я бросил в отверстие башни гранату. Она взорвалась, и в ДОТ вспыхнуло пламя. Это загорелись бутылки с жидкостью, которые белофинны припасли для поджигания наших танков. Вскоре я услышал стоны и непонятный шум.
Танкисту тем временем подали сигнал, чтобы он дал огня по амбразурам и затем сразу прекратил его. Тот так и сделал. В один миг мы подскочили к амбразурам, заложили в каждую по два ящика взрывчатки и зажгли огнепроводные шнуры. Когда произошел взрыв, амбразуры разорвало. Вместо них зияли большие отверстия. Вот эти-то отверстия и начал танк беспрерывно поливать огнем.
У дверей дота у пулеметом и гранатами стояли бойцы. Белофиннам был отрезан путь к отступлению.
Через некоторое время мы прекратили огонь из танка и бросили в дот четыре ящика взрывчатки. Танкистам предложили отвести танк. Внутри дота произошел сильный взрыв. Купол сбросило, дверь вылетела. В доте — ни звука. Тогда мы доложили командованию, что дот обезврежен.
После этого эпизода финны использовали ДОТ, но были готовы покинуть их в любой момент при приближении советских танков. Так, танковый взвод старшего лейтенанта Курганова в составе двух пушечных и одного огнеметного танка атаковал финский ДОТ (скорее всего, это был полукапонир № 13) без поддержки пехоты. Гарнизон покинул ДОТ сразу.
Три советских танка открыли беглый огонь из пушек и огнемета по двери и амбразурам ДОТ. Затем советские танкисты вышли из танков и забросали полукапонир гранатами через разбитую дверь и амбразуры. Когда финская пехота пыталась контратаковать, танкисты снова заняли места в танках и отбили контратаку огнем из пулеметов и пушек. Головные части советских бронебойных снарядов до сих пор видны в стене этого полукапонира.
Советские танкисты действовали достаточно свободно, так как на весь перешеек у финнов осталась только одна противотанковая пушка старшего егерь-сержанта Васама из 2-го егерского батальона.
В журнале боевых действий финской 2-й бригады записано: «Последние бои показали, что танки являются самыми опасными для нашей пехоты. Огнем пушек и огнеметов они выгоняют нашу пехоту из окопов и загоняют в лес».
28 февраля финны начали отход с промежуточной линии обороны. Начинали отсчет две последние недели войны.
Глава 12. Прорыв Промежуточной линии обороны: боевое крещение КВ
После прорыва линии Маннергейма финны лишились одного из ключевых преимуществ — заранее подготовленной обороны. Между Выборгом и наступающими частями Красной Армии была теперь только Промежуточная линия обороны с полевыми укреплениями, да и те были построены не везде. На Промежуточной линии обороны не хватало блиндажей для размещения всего личного состава финских полков, оборонявших ее. Теперь им, как и бойцам Красной Армии, приходилось жить и вести бой в снегу, на морозе, на пронизывающем ветру. Более того, почти все противотанковые пушки были уничтожены или брошены при отходе с линии Маннергейма.