Танкоопасное направление. «Броня крепка!»
Шрифт:
Опустившаяся на корточки возле стены девушка тихонько выла, инстинктивно прикрывая голову руками, и Краснов не нашел ничего лучшего, как подхватить ее под руку, поднимая:
– Сонь, ну ты это… хватит, а? Уходить нужно. Давай пойдем уже, что ль, а? Ну, Сонь, ну, пожалуйста…
Как и любой другой нормальный мужик, младший лейтенант Васька Краснов панически боялся женских слез, поскольку просто не знал, как на подобное реагировать.
– Пошли, – согласилась девушка, громко хлюпнув носом. И поднялась на ноги, опершись на протянутую руку. – А с тобой, оказывается, весело,
– На войне, Сонь. Причем сам не знаю, на какой именно. Идем?
– Идем, – апатично согласилась та. – Не, ну ты прямо терминатор какой-то…
– Дык, стараюсь, – выдавил тот, понятия, впрочем, не имея, кто такой этот самый терминатор. Видать, какой-то местный герой, осназовец, там, или диверсант. – Слушай, Сонь, а ты машину водить умеешь?
Девушка с удивлением взглянула на него:
– Нет, конечно, откуда? У отчима тачка есть, но кто ж меня за руль пустит…
– Блин, вот и я не умею… – пробормотал себе под нос Краснов, двигаясь в сторону выхода. Соня семенила следом, испуганно сжав его запястье.
– А дядя Дима умел. И машину, и бронетранспортер, и эту, как ее, «бээмпэ». Он как-то сам рассказывал. Наверное, и ты сможешь?
Краснов на миг остановился, задумавшись: а ведь Сонька права. Если он столь лихо сворачивает врагам шеи и крушит челюсти – значит, и авто, вполне вероятно, сумеет управлять. И наплевать, что все эти умения вовсе не его: ну, не обижаться же?! Кстати, вот еще кое-что… Метнувшись обратно, танкист прихватил сумку и чемоданчик, сунув девушке:
– Держи.
– А зачем? – искренне удивилась та, послушно принимая груз.
– Не знаю пока. Раз с собой тащили, значит, что-то ценное. Пускай полковник разбирается. Ну что, пошли?
– Пошли, – обреченно вздохнула Соня.
– Держись позади, если что – падай на землю и лежи, как неживая. Я сам разберусь, – и танкист осторожно приоткрыл тяжеленную, словно в подъезде, входную дверь. Любят они тут, в будущем, бронированные двери. Быстро огляделся сквозь щель: ага, вот оно как. Двое бандитов копошились возле машины, черной, приземистой и явно дорогой.
«Что ж, понятно, наверняка Карасю принадлежала, – отстраненно подумал Краснов. – Так, а там у нас что?»
«Там у нас» оказался знакомый микроавтобус, лакированный темно-синий борт которого отблескивал в свете фонарей. Тот самый, на котором их сюда и привезли. Возле автомашины прохаживался охранник, даже отсюда был виден висящий на его плече автомат. Итого, трое. И всего-то? Что ж, задача, определенно, упрощается. Вопрос только в том, слышали ли они выстрел? Если слышали – это одно, если нет – совсем даже другое. Но, судя по поведению, все-таки не слышали. Дверь вон какая толстенная, окна наглухо закрыты, да и машины не под самым крыльцом стоят. И выстрелы вышли совсем негромкими, стрелял-то он в упор. Нет, точно не слышали: как занимались своими делами, так и продолжают. А охранник у автобуса и вовсе отвернулся, закуривая.
– Сонь, – Василий обернулся к девушке и, подумав миг, обеими ладонями легонько сжал ее лицо, приподняв голову так, чтоб встретиться с ней глазами. Висящие на правом запястье окровавленные наручники легонько звякнули. – Ты тут посиди пока, хорошо? Только наружу не лезь, ни в коем случае не лезь. Я быстро. Их там трое всего, я справлюсь, ты не переживай только. Договорились? А потом мы уедем. И все это закончится, навсегда закончится, я обещаю. Обещаю, слышишь? Хорошо?
Коротко всхлипнув, девушка вдруг сползла по стене, опустившись на пол, словно из нее вытащили некий стержень:
– Васька, не уходи, пожалуйста, только не уходи… ты не вернешься, я знаю, я точно знаю, потому не уходи… они тебя убьюу-у-у-т… – Соня даже не заплакала – зарыдала навзрыд, словно сдающая экзамен в театральный вуз абитуриентка. Несколько секунд Краснов растерянно стоял над сотрясающейся в рыданиях девушкой, затем неуверенно пожал плечами:
– Ну, вот снова ты, блин… ну зачем? Если боишься, то на вот, держи, – парень протянул ей пистолет. Успел прихватить, пока трофейничал среди убитых бандюков. – Патрон в стволе, если что, просто жми на спуск. Давай, я быстро.
– Вась, не уходи-и-и…
– Так, все… развела тут нюни, понимаешь! – сердито дернув щекой, парень выскользнул за дверь, выставив перед собой автомат. Спустился с крыльца, вступив в освещенный подвешенной над входом лампой круг. Сделал несколько торопливых шагов. В голове билась одна-единственная мысль: только б не промазать. Ближайший к нему бандит, что-то грузивший в багажник автомобиля, внезапно поднял голову:
– О-па, а ты тут поче…
Та-та-тах! – зло огрызнулся «калаш», отшвыривая противника куда-то за капот. Второй, копавшийся возле раскрытого багажника, попытался укрыться за откинутой кверху лакированной железякой, однако вторая очередь, звонко протарахтев по украсившейся строчкой аккуратных пробоин крышке, отбросила его в сторону. Минус два. Остался тот, что топтался возле микроавтобуса.
Автоматные пули высекли искры из бронированной входной двери. Мгновение спустя в лицо брызнула выбитая из стены бетонная крошка, и мамлей головой вперед нырнул вниз с невысокого крыльца: похоже, снова пришло на помощь умение десантника Захарова. Попытался выглянуть – и торопливо отпрянул обратно: над головой затукали, кроша бетон, пули. Вот же жопа! Ему не достать спрятавшегося за машиной автоматчика – но и тот не сможет подстрелить укрывшегося за массивным каменным крыльцом танкиста. И что дальше? Эх, ему б гранату, хоть старенькую РГД-33, хоть «эфку» или недавно появившуюся на фронте РГ-42 – катнул бы под днище, тот и вылетел бы… ногами вперед. А так…
Внезапно крыльцо залил свет из распахнувшейся входной двери.
«Не-ет, – мысленно застонал Василий. – Соня, только не это, только не сейчас! Бля, что ж ты делаешь, дурочка!»
Ду-ду-дух! – совсем короткая, всего в три патрона, очередь смела хрупкую фигурку вниз. Зарычав от не сдерживаемой более ярости, Василий ответил длинной, на весь магазин, разнося пулями стекла микроавтобуса и дырявя жестяной борт. Получи, сука, тварь, фашист!!! Сдохни, падла!..
Боек щелкнул вхолостую, и танкист отбросил бесполезный автомат: патронов больше не было, не догадался прихватить у тех, кого прикончил в коридоре. В душе было пусто и тоскливо: единственная, кого он любил, к кому успел по-настоящему привязаться в этом странном мире и времени, мертва. Убита. Погибла в бою. Его Соня. Девушка, пахнущая морем и страстью. Его первая женщина. Его невеста…