«Танковая дубина» Сталина

Мелехов Андрей Михайлович

Прошло еще девять лет, и тот же Воениздат в 1974 году опубликовал еще более фундаментальный труд, на который я так часто ссылался в работах цикла «Большая война Сталина» — «Историю Второй мировой войны». На с. 412 3-го тома этого апофеоза теперь уже брежневской военно-исторической науки сказано: «Накануне нападения фашистской Германии на СССР Советская Армия (на самом деле в то время это была Рабоче-крестьянская Красная Армия. — Прим. авт.) имела в строю танки разных типов, из них 1861 танк Т-34 и КВ. Основную массу машин составляли легкие танки устаревших конструкций, со слабой броней, которые подлежали замене по мере поступления новых машин… Более 60 процентов танков находилось в войсках западных приграничных округов». На с. 18 4-го тома того же труда сказано еще интереснее: «На вооружении армии состоял… 1861 танк… Кроме того, в войсках было большое количество устаревшей бронетанковой и авиационной боевой техники». Надо понимать, что все эти «кроме того» на вооружении уже не состояли, а потому описывать и подсчитывать сей бесполезный лом — «основную массу» — верные ленинцы вновь побрезговали…

Что это была за «устаревшая» техника, где она находилась и куда делась после начала германского вторжения, читатель не мог узнать даже спустя двадцать девять лет после победного окончания войны. Правда, за девять лет, прошедших после опубликования хрущевского «краткого курса», брежневские историки сумели получше подсчитать количество вражеских бронированных машин, «предназначавшихся для нападения на Советский Союз»: таковых оказалось уже «более 4000» у Германии и 260 у Финляндии, Румынии и Венгрии. Итого — «около 4300» (там же, с. 21). Не будем (пока) комментировать корректность этих подсчетов, промолчим про цифры, приводимые Жуковым, Гудерианом и прочими мемуаристами. Но запомним главное, что хотели донести до нас советские историографы:

1) в июне 1941 года фашистским захватчикам мог реально противостоять лишь 1861 современных Т-34 и КВ, из которых 1475 вроде бы находились на западных границах; 2) все остальные «устаревшие» танки «разных типов» не имели ни малейшей военной ценности, но 60 % всего этого «хлама» находилось в приграничных округах: наверное, на всякий случай.

Работая над книгой, я решил самостоятельно проверить то, что Резун-Суворов писал об общем превосходстве советской военной техники над техникой нацистской Германии и других ведущих мировых держав предвоенной поры. Попытавшись получить целостную объективную картину на основе имевшейся в домашней библиотеке литературы, я быстро убедился в том, что это невозможно сделать «с наскоку». Сталинские генералы, советские, английские, американские и прочие историки утверждали приблизительно одно и то же: 1) Т-34 — лучший танк Второй мировой войны; 2) танк КВ был абсолютным «доминатором» на поле боя летом 1941 года; 3) у СССР имелось множество других танков, но они были «устаревшими» и неспособными противостоять «современным» немецким танкам; 4) будь у Красной Армии побольше Т-34 и КВ — и события лета 1941 года могли бы принять совсем иной оборот. На другом полюсе — мнение Виктора Суворова, считающего, что практически все советские танки, состоявшие на вооружении РККА в начале 40-х годов, являлись вполне достойными машинами, которых абсолютно незачем стыдиться.

К сожалению, весьма доходчиво и напористо изложив свою точку зрения, Владимир Богданович не стал сопровождать посвященные этому вопросу главы своих работ наглядным материалом — вроде таблиц с тактико-техническими характеристиками тех или иных боевых машин. Впрочем, я вполне готов принять его аргумент, высказанный в ответ на эту мою претензию: если бы он углубился в скучные подсчеты и сравнения, то нормальный читатель «Ледокола» отложил бы книгу в сторону уже на второй странице и не дошел бы до самого главного. Справедливости ради добавим, что сторонники противоположного мнения, утверждающие, что до Т-34 и КВ у Красной Армии в принципе не было нормальных танков, обычно вообще не утруждают себя фактами, а предлагают верить им на слово. Прошу в этом плане обратить внимание на приведенные выше цитаты из самых что ни на есть официальных советских источников. Даже когда фундаментальные научные труды — вроде «Истории Второй мировой войны» — приводили таблицы с ТТХ боевой техники, при ближайшем рассмотрении они оказывались неполными, неточными, с «творчески подогнанными» данными и в целом непригодными для добросовестного анализа.

В результате я пошел «трудным» путем и подготовил фактический материал для анализа сам. В моих наглядных пособиях собраны основные тактико-технические характеристики самых многочисленных или наиболее примечательных моделей танков, состоявших на вооружении ведущих «танковых держав» — СССР, Великобритании, США, Франции и Германии — в 30-х и в первой половине 40-х годов. Я решил не составлять соответствующие таблицы для Италии и Японии, так как не слышал о сколь-нибудь значимом прогрессе, достигнутом в области танкостроения в этих двух странах накануне и в ходе Второй мировой войны. Несмотря на то, что определенных успехов в создании танков в 30-е годы добились такие страны, как Венгрия, Швеция, Польша и Чехословакия, я все же не стал составлять таблицы, посвященные произведенным в них машинам, поскольку они не оказали значительного влияния на ход войны. Исключение я сделал лишь для двух чешских моделей, принятых на вооружение Вермахтом, — Pz.35(t) и Pz.38(t).

Признаюсь: работа по собиранию ТТХ оказалась гораздо более трудной и кропотливой, чем я первоначально предполагал. Дело даже не в том, что конкретной информации о тактико-технических характеристиках тех или иных бронированных машин мало: ее как раз очень много в опубликованных источниках — вроде имеющихся у меня книг «Танки Второй мировой» М. Барятинского, «Полная Энциклопедия боевых танков и самоходных орудий» О. Дорошкевича, «Танковые войска Гитлера. Первая энциклопедия Панцерваффе» А. Лобанова, «Soviet Tanks and Combat Vehicles of World War Two» Стивена Залоги и Джеймса Грандсена, а также, разумеется, в Интернете. Проблема в том, что эти данные часто противоречат друг другу. Например, такие показатели, как максимальная скорость по шоссе или бронепробиваемость пушки одной и той же модели танка, в изложении разных авторов порой отличаются в разы. Когда я сталкивался с подобной ситуацией, приходилось перепроверять данные, прибегая к помощи третьего, четвертого, а то и пятого источника. Много проблем было и в отношении сведений, касающихся веса, мощности двигателя, удельного давления на грунт и бронирования тех или иных боевых машин. Часто было затруднительно разобраться и с ТТХ различных модификаций одной и той же модели, выпускавшейся в течение долгого времени. Скажем, говоря вкратце о разных версиях того или иного танка, М. Барятинский, как правило, дает более или менее полные ТТХ лишь одной из них. Считаю, что наиболее подробную и аккуратную информацию о различных модификациях основных танков ведущих держав представил в своей энциклопедии Андрей Лобанов: Собственно, если бы его таблицы покрывали большее количество производимых разными странами танков, я бы и не тратил время на составление своих. Вдобавок таблицы Лобанова не очень хорошо читаются: остается лишь сожалеть, что издатель не напечатал «Первую энциклопедию Панцерваффе» в большем — действительно «энциклопедическом» — формате.

Особенно пригодились приведенные Лобановым ТТХ танковых пушек: большей частью я использовал именно его информацию по бронепробиваемости тех или иных артсистем. В частности, я склонен доверять именно его книге в том, что касается данных по советским пушкам: они консервативны и совпадают с информацией из других источников. Для перепроверки сведений о тех или иных танковых орудиях ваш покорный слуга обычно пользовался германскими отчетами о полигонных испытаниях, найденными в Интернете. Чтобы сравнивать «яблоки с яблоками», я использовал данные по бронепробиваемости и начальной скорости при стрельбе обычным бронебойным снарядом. Дело в том, что именно такие использовали Вермахт и Красная Армия в июне 1941 года. Все прочие разновидности противотанковых боеприпасов — вроде кумулятивных и подкалиберных — начали применять позже. Кроме того, в ходе Второй мировой они так и не получили большого распространения.

Таблицы получились далеко не идеальными и наверняка содержат неточности, обусловленные в первую очередь большим количеством модификаций того или иного танка, например немецкого Pz.IV, советского БТ или американского «Шермана». В них не попали все танки той эпохи (например, огнеметные, мостоукладчики, тральщики, эвакуаторы и пр.). Не стал я включать в них информацию и по самоходным артиллерийским установкам: в начале войны таковых у Красной Армии практически не имелось, и, соответственно, сравнивать с немецкими САУ было просто нечего. Указывая «год рождения» той или иной машины, я предпочитал ориентироваться не на дату создания прототипа или официального принятия на вооружение, а на время начала реального поступления танка в войска. При работе над данными, касающимися танковых двигателей, англо-американские лошадиные силы пришлось перевести в метрические, принятые в Европе и Японии. В таблицах большей частью приведены показатели максимальной мощности того или иного движка. При этом я исходил из того, что нормальные люди в ходе боя думают не о продлении срока эксплуатации мотора, а о выполнении боевой задачи и спасении собственной жизни.

Полагаю, что, несмотря на неизбежные недостатки, у «таблиц Терехова — Мелехова» есть один, по нескромному мнению автора, важный плюс: потратив полчаса личного времени, любой интересующийся данной темой человек может сам, независимо от часто предвзятых или не очень аккуратных в плане деталей экспертов, сделать свои собственные выводы, базирующиеся на довольно обширной и в основном правильной фактической информации. В любом случае попробую поделиться и своими соображениями…

Западные «дедушки» советских танков

С самого начала советские танкостроение и теория боевого применения танков прочно базировались на техническом и научном фундаменте Запада. Там же — в развитых капиталистических странах — Советский Союз черпал (покупая или воруя) «ноу-хау» для создания современных моторо- и приборостроения, авиации, артиллерии и военно-морского флота. Иное, учитывая технологическое отставание царской России и ставшего ее преемником СССР, было просто невозможно. Собственно, по тому же пути — прямого первоначального заимствования технологий с постепенным развитием собственных — в свое время пошла (и в результате достигла огромных успехов) императорская Япония. Тем же проторенным путем идет и сегодняшний Китай, когда-то начинавший с копирования советских моделей военной техники 40—50-х годов. Американцы весьма настороженно отнеслись к продемонстрированному в январе 2011 года прототипу китайского самолета-«невидимки» и заявлениям о планах создания ударных авианосцев. В США вполне справедливо полагают, что и то и другое может пополнить арсеналы Срединного государства в перспективе ближайших десяти лет. Без всякого смеха американские военные относятся к китайским крылатым ракетам и противоспутниковому оружию.