Танковый ударСоветские танки в боях. 1942—1943

Кошкин Иван Всеволодович

В результате контрудары немецких танковых дивизий из состава 4-й танковой и 8-й полевой армий в период с 8 по 22 августа были довольно успешно отражены. 23 августа советские войска освободили Харьков, завершив тем самым Белгородско-Харьковскую наступательную операцию. В ходе ожесточенных оборонительных боев противник понес большие потери в личном составе и технике, а поступавшее пополнение было незначительным. Так, танковые дивизии и части из состава 4-й танковой и 8-й полевой армий получили в качестве пополнения лишь 49 танков «Тигр», 53 танка Pz. IV lg; также на фронт прибыл II./SS-Pz.Rgt.2, оснащенный 71 танком «Пантера» [160] .

160

Verteilungder Pz.-Fahrz. Bd. Ab Mai 1943, BA-MA RH 10/349.

Этого

было мало для поддержания боеспособности соединений и частей, уже второй месяц подряд ведущих активные боевые действия. Количество бронетехники не только боеспособной, но и находящейся в ремонте продолжало неуклонно снижаться.

Спустя месяц бронетанковые соединения и части группы армий «Юг» находились в ещё худшем состоянии, чем в конце июля, что ярко иллюстрируют данные, предоставленные по 8-й армии на 30 августа [161] :

2. В скобках — штурмовые орудия.

161

Pz.-Lage Gep.Kfz.Lage Ost (Nach Gen.Qu.) 10.7-31.12.43 BA-MA RH 10/61 и StuG-Lage Ost (Nach Gen. Qu.) 1.4.-31.12.43 BA-MA RH 10/62.,Zetterling N., Frankson A. Op.cit. P.192. (Table A7: Condition of the 8 th Armee, 30 August 1943).

Также по 4 ТА на 31 августа [162] :

Пока что автор не располагает полными данными о потерях всех соединений и частей группы армий «Юг», участвовавших в августовских боях на Белгородско-Харьковском направлении. Но исходя из убыли материальной части между 1 и 31 августа, потери немецкой бронетехники за этот период составили не менее 390 танков и штурмовых орудий. При этом нужно отметить, что и это далеко не окончательные данные, так как, по аналогии с июлем, часть техники, подбитой в августе, была списана в потери в начале сентября.

162

Gep. Kfz.-Bestandsmeldungen fur 21.8.43–31.8.43 11,19 Pz.Div… Pz.Gren.Div. «Grossdeutchland», Pz.Abt. 52, StuG.Abt. 911, NARA, T313R390

Таким образом, общие потери бронетехники соединений и частей ГА «Юг», принявших участие в Курской битве, за период с 4 июля по 23 августа 1943 года составили не менее 670 танков и штурмовых орудий, тогда как в качестве маршевого пополнения для танковых дивизий и частей за это же время было получено не более 150 танков. Всего лишь одна новая часть вступила в бой в конце августа, полностью укомплектованная танками — это 2-й танковый полк (II./SS-Pz.Rgt) 2-й танковой дивизии СС «Райх». Но и это соединение всего за 10 дней боев понесло серьезные потери и к 1 сентября насчитывало только 21 боеспособную «Пантеру» [163] . После провала операции «Цитадель» немецкие войска практически всё время вынуждены были отступать, теряя контроль над полем боя и, соответственно, возможность спокойно ремонтировать и восстанавливать поврежденную бронетехнику.

163

Meldung vom 1.9.43 SS-Pz.Grcn.-Div. «Das Reich». NARA., T78 R719.

В целом в танковых и панцергренадерских дивизиях ГА «Юг» к концу августа количество боеспособных танков в среднем сократилось до 30 единиц на дивизию, а большая часть бронетехники находилась в ремонте. В ситуации, когда стратегическая инициатива перешла к советским войскам, а немецкие бронетанковые соединения, не получая необходимого отдыха и пополнения, использовались немецким командованием в качестве пожарной команды для парирования кризисов на различных участках

фронта, все это приводило к постепенному истощению бронетанковых соединений.

И хотя немецкие бронетанковые войска сыграли важную (если не главную) роль в ходе операции «Цитадель» и нанесли немалый урон оборонявшимся, а затем перешедшим в контрнаступление во время операции «Румянцев» советским войскам, однако они понесли при этом настолько серьезные потери, что оказались в тяжелейшем состоянии по крайней мере до конца 1943 года.

Как нельзя лучше сложившуюся ситуацию характеризуют слова Г. Гудериана: «В результате провала наступления „Цитадель“ мы потерпели решительное поражение. Бронетанковые войска, пополненные с таким большим трудом, из-за больших потерь в людях и технике на долгое время были выведены из строя. Их своевременное восстановление для ведения оборонительных действий на Восточном фронте, а также для организации обороны на западе на случай десанта, который союзники грозились высадить следующей весной, было поставлено под вопрос» [164] .

164

Гудериан Г. Воспоминания солдата. Смоленск, 1998. Стр. 431.

ПРИЛОЖЕНИЯ

Алексей Ардашев, Семен Федосеев

БОЕВОЕ ПРИМЕНЕНИЕ СОВЕТСКИХ ОГНЕМЕТНЫХ ТАНКОВ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ

К началу Великой Отечественной войны Красная Армия имела вполне сложившиеся взгляды на применение в бою огнеметного вооружения, включая огнеметные танки. Считалось, что огнемет не решает самостоятельных боевых задач. Задача огнеметов в наступлении заключалась в выжигании обороняющегося противника из укрытий. Практика применения огнеметов в боях показала, что после огнеметания непораженная живая сила, как правило, покидала укрытия и попадала под огонь стрелкового оружия и артиллерии. Поэтому огнеметные подразделения должны были использоваться только в тесном взаимодействии с пехотой и танками, артиллеристами и саперами, а огнеметные танки — во взаимодействии с линейными танками.

Применение огнеметных танков в прорыве обороны противника рассматривалось среди прочих важных вопросов, например, на совещании высшего руководящего состава РККА 23–31 декабря 1940 года в докладах командующего войсками Западного особого военного округа генерал-полковника танковых войск Д. Г. Павлова, командира 5-го механизированного корпуса Забайкальского военного округа генерал-лейтенанта М. Ф. Терехина. В «Пособии для бойца-танкиста», изданном в 1941 году, непосредственно накануне войны, о действии огнеметных танков говорилось кратко:

«Огнеметание применимо при любой обстановке… Наступающими войсками огнеметание применяется по живой силе, находящейся открыто и в укрытиях (ДОТ), по танкам противника, по тыловым колоннам, для поджигания складов и сооружений».

В 1940 году у нас в стране пересмотрели организационную структуру танковых войск. Химические танковые бригады были расформированы, а их материальная часть с лета передавалась в танковые дивизии начатых формированием механизированных корпусов. Приказом Наркома обороны от 3 октября 1940 года расформировывались отдельные химические роты танковых бригад Т-26, а их личный состав и материальная часть обращались на «укомплектование танко-огнеметных батальонов танковых дивизий и танковых бригад». В состав каждой танковой дивизии ввели два батальона химических (огнеметных) танков по 54 машины с непосредственным подчинением командиру дивизии.

Согласно докладу начальника ГАБТУ генерал-лейтенанта Я. Н. Федоренко Главному Военному Совету Красной Армии, на 1 июня 1941 года в РККА имелось 10 057 танков Т-26 всех модификаций, из них огнеметных — 1137. В механизированных корпусах Красной Армии из этого числа, по данным 1-го отдела ГАБТУ, на 22 июня 1941 года имелось химических танков на шасси Т-26: в 1-м — 104, во 2-м — 6, 3-м — 12, 4-м — 23, в 5-м — 59, в 6-м — 44, в 7-м — 68, в 8-м — 50, в 9-м — 4, в 10-м — 38, в 11-м — 20, в 13-м — 20, в 14-м — 25, в 15-м — 9, в 16-м — 32, в 17-м — 2, в 18-м — 12, в 19-м — 47, в 20-м — 3, в 21-м — 30, в 22-м — 49, в 24-м — 4, в 27-м — 4, в 28-м — 131, в 30-м — 108 танков. 57-я танковая дивизия имела 42, а 59-я — 48 химических танков.