Танковый ударСоветские танки в боях. 1942—1943
Шрифт:
Как же случилось, что создание Т-34, которому предстояло стать становым хребтом советских танковых войск во время назревавшей тогда войны, поручили людям, которые были к этому, прямо скажем, не готовы? Прежде всего, в то время никто не знал, что именно «тридцатьчетверке» выпадет такая славная судьба. Лучшие кадры советских разработчиков танков были сосредоточены в Ленинграде. Там трудились Н. В. Барыков, С. А. Гинзбург, Н. Л. Духов, Ж. Я. Котин, Л. С. Троянов, Н. В. Цейц и многие другие талантливые, опытные и образованные конструкторы. А в Харькове работало небольшое провинциальное КБ, которое занималось конструкторским обеспечением производства танков серии БТ, лицензию на прототип которых 28 апреля 1930 года купили у американского изобретателя Кристи. Бюро постепенно улучшало первоначальную модель по
Проблема нехватки кадров еще больше усугублялась репрессиями. На протяжении всего периода деятельности бюро его работников время от времени сажали, расценивая их ошибки и упущения как вредительство. Новая война репрессий в 1937 года смела многих, в том числе и директора завода И. П. Бондаренко, и А. О. Фирсова, не только руководителя КБ, но и наиболее опытного, образованного и знающего инженера.
В августе 1937 году заводу № 183 поручили разработать и изготовить новый колесно-гусеничный танк. Для выполнения этого важного задания было принято решение укрепить харьковский коллектив квалифицированными кадрами, и туда направили большую группу выпускников Военной академии механизации и моторизации во главе с Я. А. Диком. На основе этой группы и выделенных ему лучших конструкторов завода Дик сформировал и возглавил отдельное конструкторское бюро — ОКБ, подчиненное непосредственно главному инженеру завода, минуя главного конструктора — Кошкина. Технический проект танка, получившего обозначение БТ-20, был разработан с опозданием на полтора месяца. Кто-то написал на Дика анонимный донос, он был арестован, обвинен в срыве сроков правительственного задания, невыполнении его пунктов и т. п. и получил 20 лет лагерей, а его бюро расформировали.
Выполнение задания возложили на М. И. Кошкина, который организовал для этого новое специальное конструкторское бюро, получившее в дальнейшем обозначение КБ-24. Новых специалистов ему не дали, зато поручили наряду с колесно-гусеничным БТ-20 разработать и его чисто гусеничный вариант.
Кошкин и его коллектив только что видели последствия невыполнения задания — поэтому в этой ситуации у них не было иного выхода, кроме как максимально использовать конструктивные решения, заложенные в танки серии БТ. Пытаться найти и отработать принципиально новые конструкции, учитывая недостаток знаний и опыта харьковчан, было слишком рискованно, да и времени для этого у них не было.
В результате Т-34 принципиально отличался от БТ-7М только новой формой корпуса и башни, толщиной брони, вооружением и чисто гусеничным движителем. Большинство его узлов и агрегатов в основном представляли собой усиленные узлы и агрегаты его предшественника. Как мы помним, прототипом БТ был танк Кристи, созданный еще в 20-е годы и весивший почти в полтора раза меньше БТ-7М. Каждое техническое решение имеет свои пределы применения, и к этим пределам уже вплотную подошли на БТ-7М, — а ведь Т-34 был еще вдвое тяжелее!
Мы уже видели, к чему привело использование в «тридцатьчетверке» 4-скоростной коробки передач. Еще одним примером слепого копирования являются его бортовые передачи. Перед их конструктором стояла несложная задача спроектировать высоконагруженный понижающий редуктор с передаточным отношением 5,7. Производственные возможности завода диктовали применение стандартных прямозубых зубчатых колес. В этих условиях высокое передаточное отношение требовало использования по крайней мере двухступенчатой передачи. Но в бортовой передаче Т-34 применили схему, заимствованную с БТ — только одну ступень. Для того, чтобы уложиться в заданные габариты, пришлось уменьшить число зубьев ведущей шестерни до 10 — а это, в свою очередь, привело к подрезанию их ножек и ослаблению зубьев в самом опасном сечении. А ведь каждого студента машиностроительного вуза на курсе теории машин и механизмов учат, что подрезание ножки зуба имеет место во всех зубчатых колесах со стандартным профилем и числом зубьев меньшим, чем 17. В результате бортовые передачи стали еще одним из слабых мест «тридцатьчетверки». Только с 1 января по 25 августа 1942 года в армии произошло 188 документированных случаев разрушения бортовой передачи Т-34 — причем случалось это с машинами, выпущенными на всех заводах, т. е. причиной был не локальный брак, а общий порок конструкции.
Отсутствие необходимых знаний и опыта было не виной, а скорее бедой создателей Т-34. Но все они, и в первую очередь сам А. А. Морозов, не стояли на месте, а напряженно работали и быстро учились на своих ошибках. Следующий их танк — Т-44 — был конструктивно намного более передовым по сравнению с Т-34, но все еще не отличался высокой надежностью и долговечностью и поэтому не производился в больших количествах, хотя и был официально принят на вооружение. Но очень скоро ему на смену пришел Т-54 — выдающаяся во всех отношениях боевая машина, мощная, дешевая и надежная. Не случайно Т-54/55 и их многочисленные модификации были выпущены в разных странах общим числом свыше 100 тысяч штук. Это рекордное число для танков всех времен и народов!
У главного конструктора Морозова и всего его коллектива к этому времени за плечами был огромный опыт создания, производства и массового применения во Второй мировой войне как Т-34, так и многих других танков, причем не только положительный, но и отрицательный, который тоже бывает очень полезен. Но даже с учетом этого опыта конструкторам понадобились годы, чтобы сделать Т-54 такой безотказной машиной, какой мы его знаем теперь: первый опытный образец этого танка начали испытывать в марте 1945 года, а окончательно поставили в серийное производство только в 1949. У конструкторов Т-34, к сожалению, не было ни этого опыта, ни этих знаний, ни этого времени.
Но им удалось другое: шасси «тридцатьчетверки» имело достаточные резервы по весу и объему, которые позволяли сравнительно простыми средствами и в короткие сроки улучшать конструкцию ее отдельных узлов и агрегатов без коренной переделки всей машины и, таким образом, без снижения темпов выпуска танков. Например, 5-скоростная коробка передач была сделана полностью взаимозаменяемой с 4-скоростной, Т-34-85 был тяжелее первых опытных образцов «тридцатьчетверки» более чем на 20 % — но на его ходовой части это не отразилось, а динамические качества ухудшились незначительно. Именно за счет этих резервов Т-34 удавалось постоянно приспосабливать к быстра меняющимся требованиям войны и сохранить его в производстве в течение всего ее периода.
Мы уже отмечали простоту конструкции Т-34, отвечающую возможностям нашей промышленности в то время. Эта особенность существенно облегчала и его производство, и ремонт в полевых условиях. Еще одним немаловажным достоинством этого танка была его простота в освоении. Она позволяла в короткие сроки готовить для «тридцатьчетверок» экипажи в достаточных количествах, чтобы обеспечить ими огромный выпуск этих машин. И требования к квалификации этих экипажей соответствовали не очень высокому образовательному уровню людских резервов, которыми тогда располагала Красная армия.
Не стоит забывать, что требования к качеству, надежности и долговечности танков в мирное время и во время войны различны. Если в мирное время танки должны быть рассчитаны на длительную эксплуатацию, то во время войны они являются расходным материалом. Уровень их качества может быть понижен до минимума, обеспечивающего приемлемый ресурс в пределах их ожидаемого жизненного цикла, зато за счет полученной экономии в трудоемкости и дефицитных материалах появляется возможность увеличить выпуск танков. Но после войны такие танки необходимо модернизировать, чтобы довести их надежность и долговечность до уровня, достаточно высокого для использования в мирное время. В СССР программа такой послевоенной модернизации получила название УКН — устранение конструктивных недостатков. Через нее в 1945–1968 годах прошли тысячи танков и самоходок выпуска военных лет, в том числе и Т-34. В результате УКН гарантийный пробег «тридцатьчетверок» достиг 2000 километров — причем реально, а не только на бумаге. Эта программа позволила надолго продлить их жизнь и сэкономить огромные средства, необходимые для их замены новой техникой.