Тантра – путь к блаженству. Как раскрыть природную сексуальность и обрести внутреннюю гармонию
Шрифт:
Что за парадокс – быть одновременно и божественной, и безбожной!
Ошо продолжал объяснять, что, по его мнению, парадокс есть самая сущность и закон жизни.
«Бог – это не личность, – говорил он. – В действительности, Бога нет – есть лишь божественная энергия. Лучше называть ее не Богом, а божественностью. Жизнь – божественна, но бога, подобного отцовской фигуре, нет. Нет никого, кто бы манипулировал и управлял. Никто никогда не создавал жизнь – она существует вечно».
Он сказал, что религии, в которых присутствует фигура отца – детские, и что великие религии Востока,
Еще до личной встречи я послала Ошо экземпляр моего буклета «Пульсация и чувство» с дарственной надписью, предоставив себя и свои умения в его распоряжение. Этот буклет до сих пор находится в личной библиотеке Ошо. Я знала, что в ашраме предлагается широкая программа западных методов терапии и восточных медитаций. Мне казалось вполне естественным, что если я собираюсь пробыть в коммуне какое-то время, то я буду здесь также и работать.
На тот момент в моем расписании было запланировано проведение еще нескольких групп в Европе и США. Так что в тот мой первый приезд у меня оставалось время только на то, чтобы самой погрузиться в групповой процесс, который был совершенно не похож на все, с чем я сталкивалась в Эсалене.
Группы в коммуне представляли собой дикие, интенсивные структуры без каких-либо ограничений. Групповой процесс поддерживал выражение всей той подавленной эмоциональной и сексуальной энергии, которую люди пытались сдерживать всю жизнь. В сочетании с Динамической медитацией, проводившейся каждое утро в 6 часов, а также с другими медитационными техниками, пробуждающими и приводящими в движение энергию, это составляло сильнодействующий коктейль, который быстро смыл наш коллективный налет социальной морали и вежливого обхождения.
На этих группах я дралась, лягалась, орала, плакала, занималась любовью… Множество доводящих до крайности ситуаций в итоге заставили меня совершить внутренний квантовый скачок, оставив далеко позади ту личность, которой я себя считала. В результате я открыла в себе такие энергетические ресурсы и грубые животные эмоции, о которых прежде даже и не знала.
Позже я поняла, что группы в этой коммуне на самом деле никогда не прекращались. Можно сказать, что жизнь в Пуне была одной большой группой. Постоянно меняющийся поток любовных приключений, сексуальных связей и взаимоотношений в растущем международном сообществе саньясинов обеспечивал почти круглосуточный процесс переживания интенсивных эмоций.
Вспоминается один случай, когда во время группы, посвященной медитации Випассана, я столкнулась с собственной ревностью крайней степени.
Випассана – не та группа, где предусмотрены столкновения. Это классическая буддийская медитация, в которой вы молча сидите с закрытыми глазами, наблюдая за своим дыханием, и за тем, как в ритме с ним поднимается и опускается живот. Вы встречаетесь со своей уединенностью – и это все.
Однако случилось так, что у моего тогдашнего бойфренда была очень заметная пара туфель. И всякий раз, когда мы выходили из медитационной комнаты, чтобы выполнить «дзэнскую ходьбу», я замечала, что эти туфли неизменно стоят у входа в соседнее помещение, где жила очень привлекательная молодая девушка. Я видела эти туфли ежедневно в течение 10-ти дней, и все, что я могла с этим сделать, – сидеть в молчании, глубоко дышать и наблюдать, как постепенно теряю рассудок.
Штурманом, прокладывавшим для нас курс через этот лабиринт интенсивности, был сам Ошо, который каждое утро в течение полутора часов беседовал с нами. Его дискурсы были построены на изречениях и сутрах просветленных людей прошлого: Гаутамы Будды, Лао-цзы, Патанджали, Кабира, Иисуса – самых разных дзэнских, суфийских и тантрических мастеров. Но основная цель этих бесед состояла в том, чтобы питать пламя нашей осознанности. Именно осознанность должна была помогать нам видеть и понимать все, что с нами происходило.
Ошо говорил, что для духовного роста необходима вся наша энергия, и что она станет нам доступна только тогда, когда все подавленные эмоции, заблокированная сексуальность, подсознательные психологические шаблоны – ревность, сравнение, чувство неполноценности, вина – будут извлечены на свет осознания и разрушены.
Именно трансформация энергий, независимо от того, насколько они являются отравляющими или разрушительными, приводит человека к внутреннему единству и открывает дверь к высшим состояниям сознания.
«То, что я говорю вам, – абсолютно живое, новое, свежее, молодое, и не относится ни к какой традиции, – объяснял Ошо. – Поэтому я называю свою Тантру Нео-Тантрой. Это совершенно особое явление. И Тантра, и другие древние религии всегда были ритуальными. Сейчас человечество повзрослело, достигло совершеннолетия. Дни детства миновали. Прошлые ритуалы выглядят глупыми. Нам нужно освободить Тантру от всех ритуальных обрядов. Нам нужно сделать ее более поэтичной, более непосредственной, менее шаблонной, менее структурированной. Именно это я и делаю».
К моим удивлению и радости, Ошо говорил и о Вильгельме Райхе. Он отметил, что не имея представления о Тантре, Райх тем не менее разработал методы исцеления сексуальных проблем, сходные с тантрическими техниками, созданными несколькими тысячелетиями раньше. Ошо соглашался с принадлежащей Райху теорией мышечного панциря – с тем, что тело несет в себе прошлые воспоминания, накопленные в мышцах в виде хронического напряжения. Ошо говорил также, что описываемое Райхом расширение энергии тела, когда человек ощущает любовь, и ее сжатие, когда любви нет, – это, по сути, описание человеческой ауры, о которой на Востоке также было известно в течение многих веков.
«Он был одним из величайших революционеров в истории и остался неизвестным, неоцененным и забытым», – заметил Ошо, добавив, что учение Райха способно еще сильнее раскрыть свой потенциал, если его развивать совместно с Тантрой.
Когда в апреле 1977 года я начала проводить свою собственную группу, Ошо назвал ее «Анаттой» – буддийским термином, означающим «не-я». Итак, женщина по имени «безбожность» вела группу, которая называлась «не-я».
Нет Бога, и нет «я»… и для меня почти не осталось чего-либо, за что я могла бы цепляться. Возможно, таково и было стоявшее за всем этим намерение. А несколько недель спустя у меня случилось мощное озарение: я поняла, почему Ошо использовал такие термины.