Таня Гроттер и перстень с жемчужиной

Емец Дмитрий Александрович

Таня с подозрением вгляделась в играющего комментатора.

– Признавайся, Ягун, это ты меня водой облил? – спросила она.

Внук Ягге недоумевающе заморгал.

– Какой водой? – спросил он очень естественно.

Случайно закравшееся подозрение перешло в уверенность.

– Сейчас объясню, – сказала Таня.

В следующую секунду на голову играющему комментатору обрушилось никак не менее ведра ледяной воды. Таня слегка переборщила с заклинанием.

– Эй! Я же весь мокрый! – обиженно завопил Ягун.

– Вернула должок

с процентами, – сказала Таня.

Академик укоризненно покачал головой.

– Говоря по правде, водяное заклинание произнес я. Но теперь боюсь даже в этом сознаваться, – сказал он.

Тане стало совестно.

– Извини, Ягун! Ты на меня не обиделся? – всполошилась она.

– Само собой, обиделся. Теперь до глубокой старости мне будет чем тебя попрекать, – заверил ее играющий комментатор.

Сарданапал озабоченно оглянулся. Вслушался во что-то.

– Нам пора! – сказал он и, не оборачиваясь, быстро направился к лестнице.

Академик спускался долго. Вначале Таня думала, что он направляется в Зал Двух Стихий, однако Сарданапал там не остановился. Она покосилась на Ягуна, но тот только плечами пожал, показывая, что и сам понятия не имеет, зачем Сарданапал их разбудил и куда ведет.

Перед тем как шагнуть во мглу, академик выдернул из кольца в стене пылающий факел и дальше шел, держа его в вытянутой руке. Ягун последовал его примеру и тоже вооружился факелом. Хотя от Ягуна с факелом было больше вреда, чем пользы. Он крутился, размахивал им, отгоняя шныряющую нежить, и два раза чуть не подпалил Тане волосы.

– Прости! Прости! – всякий раз говорил он.

Таня заверила его, что если он оставит ее без волос, простить его ей будет непросто.

Академик шел не оглядываясь. Даже на нежить он не обращал внимания, предоставляя разбираться с ней Тане, Ваньке и Ягуну.

– Ты заметила? Сарданапал отлично ориентируется в подвалах! А мы с тобой думали, здесь только Готфрид бывает, – шепнул Тане Ванька.

Наконец глава школы остановился у глухой стены подвала, за которой, как прежде считала Таня, ничего уже нет. Но Сарданапал уверенно начертил на стене знак своим кольцом, и большой фрагмент стены со скрежетом отъехал в сторону. Открылся узкий проход. Идти по нему можно было пригнувшись и немного боком, иначе плечи цепляли стены.

– А вы не боитесь, что мы кому-нибудь об этом расскажем? – не удержавшись, спросил Ягун.

– Нет, – кратко ответил академик, продолжая двигаться вперед.

В его ответе Тане почудилось что-то зловещее. Да и кольцо Феофила Гроттера повело себя странно. Дважды ярко вспыхнуло и грустно померкло. Определенно, Феофил хорошо представлял себя, куда они идут.

Сарданапал осветил факелом маленькую дверь из потемневшего дерева. На этот раз он обошелся без перстня. Академик достал старинный ключ и долго возился с замком. Наконец справился и, навалившись на дверь плечом, открыл. Пламя факела дрогнуло. Едва не погасло. Воздух в комнате, куда они протиснулись вслед за Сарданапалом, был спертый.

– Надеюсь, темных магов среди вас нет. Иначе им придется остаться здесь навсегда, – сказал академик.

– Почему? – спросил Ванька.

– Это темница. Древнир построил ее для Чумы-Дель-Торт. Он был противником убийства. Он собирался лишь запереть Чуму, но сохранить ей жизнь. На сооружение темницы у него ушел год. Тут каждая стена, каждый камень – сгусток сильнейшей магии. Ни злой человек, ни темный маг не смогут покинуть ее, даже когда стены Тибидохса превратятся в прах, – хладнокровно отвечал Сарданапал.

– А мы сюда зачем пришли? Проверить, кто из нас темный? – нагленько спросил Ягун.

В сторону двери он, однако, косился с опаской. Заметно было, что играющему комментатору не терпится поскорее удрать отсюда. Кто знает, как аукнутся Ягуну его не всегда невинные шуточки?

– Здесь мы спрячем вашего дракона. Это единственное место, где до него не доберутся, – ответил Сарданапал.

Ванька посмотрел на сумку, в которой мирно дремал Тангро. Ему не хотелось оставлять дракона в этой дыре под землей.

– Сыро тут. Он не любит сырости, – сказал он.

Академик усмехнулся и пригладил усы.

– Сыро? Ну если дело только в этом…

Таня не заметила искры, однако сразу стало тепло и сухо. Темные, мрачные углы осветились и повеселели.

– Оставь дракона и идем! Это ненадолго, я обещаю, – таинственно сказал Сарданапал.

Академик осмотрел пол и, заметив посреди комнаты очерченный круг, показал Ваньке, куда ставить сумку. Ванька осторожно, боясь разбудить, снял сумку и опустил на пол рядом с кругом. Академик покачал головой и подвинул сумку так, что она оказалась в самом центре, в шаге от трехногого деревянного табурета.

– Теперь в самый раз, – сказал Сарданапал и удовлетворенно кивнул.

Ванька с поникшей головой шагнул к двери, но сразу вернулся.

– Я не могу. У меня такое чувство, что я его предаю… Можно я останусь с ним? – попросил он.

Ягун недоверчиво присвистнул.

– Остаться здесь? Странное ты существо, маечник! То в Дубодаме сидел, теперь в чумихиной темнице посидеть тянет.

Ванька смотрел на академика и ждал ответа.

– Нельзя. Дракон останется тут один. Можешь поверить моей интуиции: Тангро не успеет соскучиться, – сказал Сарданапал.

– А если сообщник Зербагана не явится сюда за ним? – спросила Таня.

– Он придет. И очень скоро, – кратко отвечал академик.

Видя, что Ванька продолжает колебаться, Сарданапал взял его за рукав и властно потянул за собой. За ними последовала Таня. Спохватившись, что остался один, играющий комментатор пугливо юркнул через порог. Убедившись, что темница выпустила его, играющий комментатор вздохнул с облегчением.

– Уф, мамочка моя бабуся, а я было испугался! Выходит, можно болтать дальше! – заявил он, вытирая вспотевший лоб.