Таня Гроттер и Золотая Пиявка
Шрифт:
Таня забралась на пылесос и взяла в руки трубу. Прежде ей всего пару раз приходилось летать на пылесосах. Воспоминания были не из приятных. Вот и сейчас девочка вновь ощутила себя верхом на ведре да ещё с помелом в руках.
Ягун торопливо проверил талисманы и завел пылесос. Двигатель зачихал. Из трубы полетела русалочья чешуя. Завоняло рыбой.
– Все нормально. Вроде долетит, – без особой уверенности сказал Ягун.
– Тогда я не разобьюсь. Вроде, – передразнила Таня, подходя к краю стены и выглядывая вниз. «Ну и высота! Костей
– Тань, послушай!.. – снова подал голос Ягун.
– Чего тебе?
– Ну... Просто ради интереса. В той твоей реальности я был какой? Лучше, чем сейчас? Таня задумалась.
– Как тебе сказать? В той реальности ты часто бывал противным, Самовлюбленным таким типчиком, нагловатым, но добрым и отходчивым. Во всяком случае, с тобой было не скучно, – призналась она.
Ягун фыркнул.
– Давно мне так не хамили! Просто обложили с головы до ног: «добрым, отходчивым!» Ты ещё скажи, что я умный! Ладно, брысь отсюда, малютка Гроттер! И попытайся окончательно не раскокать мой пылесосик. Хоть трубу оставь на память!
Ванька протянул Тане свое магическое кольцо.
– Держи! Пригодится при посадке! – сказал он. Голос у него дрогнул. Таня невольно вспомнила зачеркнутые строки из его письма. Но это было уже в другой реальности. В реальности, за которую надо было ещё сражаться. Она вздохнула. Тащиться на разбитом пылесосе да ещё и в раскаленный огонь – это мало у кого могло вызвать здоровый энтузиазм! Девочка выпустила искру.
– Пилотус камикадзис!
Труба ходуном заходила у неё в руках. Пылесос стремительно сорвался с места. Таня пронеслась между башнями Тибидохса и оглянулась. Баб-Ягун и Ванька махали ей вслед.
– Ни пуха ни пера! Или как там у вас? Пуха и пера? – крикнула Таня.
– Ну вот, она опять ругается! Целый день сегодня ругается, я зверею! А раньше такая примерная была! – сказал Ваньке Ягун.
Внук Ягге ожидал одобрения, но Валялкин не ответил. Он смотрел на Таню.
Малютка Гроттер вцепилась в трубу, уворачиваясь от навеса над подъемным мостом. Когда она вновь повернулась, Ягуна уже было не различить. Лишь желтая майка Ваньки мелькнула на миг яркой запятой. Потом пропала и она.
У Тани с самого начала было предчувствие, что неуклюжая машина Баб-Ягуна подложит ей свинью, Так и произошло. Пылесос, некоторое время размышлявший, где ему заглохнуть, заглох, когда она пролетала над серединой заболоченного озера.
Врезавшись в воду, пылесос раскрылся. Из бака посыпалась чешуя и мелкий мусор.
«Ягун просто как подзеркалил. Труба уцелела. Правда, теперь за ней придется нырять», – подумала Таня, успевшая повиснуть на платке-парашюте.
Хотя и не так стремительно, как пылесос, она тоже продолжала падать. Кожу ей обожгло тысячами ледяных искр. Девочка попыталась удержаться на поверхности, бестолково разбрызгивая и вспенивая воду, но неведомая сила влекла её вниз. Глубина давила на уши. Изредка перед глазами проносилась серебристая рыбешка.
«Ну все! Я утонула! Жаль, Пипа так и не узнает. Хоть бы кто-то порадовался!» – подумала Таня.
Несколько мгновений спустя её ноги мягко спружинили о тину. Скалы и дно, заросшие похожими на грязные мочалки водорослями, разливали мягкое зеленоватое сияние. На камнях сидели водяной и русалка и играли в шашки. Шашками им служили живые улитки, переползавшие с клетки на клетку.
– О, новенькая утопленница! Будем выуживать или оставим как есть? – поинтересовался водяной, похожий на наполненный тиной полупрозрачный бурдюк.
Слова выскакивали у него изо рта разноцветными пузырьками. Пузырьки складывались в цепочки букв, как это обычно изображают на карикатурах.
– Да ну! С каких это пор нежить должна заботиться о магах? Они нам только вредят! Давай сперва доиграем! – отмахнулась русалка, передвигая улитку.
– Э, нет! Пока мы будем доигрывать, она захлебнется! А все новые утопленницы становятся русалками.
– Ну и что?
– Как ну и что? Зачем нам ещё одна русалке.? Здесь и так этого добра навалом, – заявил водяной выпуская новую партию пузырьков.
– Не хочешь играть – так и не играй! Все равно партия моя! – возразила хитрая русалка.
– ЧТО? Ах ты, селедка говорящая, опять лишних улиток на доску подпустила! – рассвирепел водяной и вцепился русалке в волосы.
– Не ври! Они сами наползли! – завопила русалка, колотя водяного хвостом.
Доска перевернулась. Водяной и русалка перестали драться.
– Ну вот! В шашки так и не доиграли. Давай хоть девчонку спасем, – предложил водяной.
– Погоди! Мы её спасем, а потом окажется, что она шпионка Той-Кого-Нет. Пусть лучше тонет! – предложила русалка.
– Я не шпионка! Я не хочу тонуть! – запротестовала Таня.
Девочка была уверена, что её никто не услышит, но нет: ее пузырьки тоже складывались в слова.
– Чем докажешь? Как тебя зовут? – спросил водяной.
– Таня Гроттер.
– ТАНЯ ГРОТТЕР! Любимая ученица Чумы-дель-Торт? Ну что я говорила: шпионка! Пускай тонет! – сказала русалка.
– Я ненавижу Чуму! Я дочь Леопольда Гроттера, которого она убила! Знакомая Тарараха! Тарарах же лечит вас! Таскает для вас лекарства из магпункта! – возмутилась Таня, глядя на свое магическое кольцо.
Если она пока и не захлебнулась, то лишь благодаря ему. Но надолго ли хватит его магии?
Водяной задумчиво почесал короткими пальцами живот. Его наполненное водой и тиной брюхо заходило ходуном. Внутри, под прозрачной кожей, заметались головастики.
– Ты слышала, русалка? Она не шпионка! Чума-дель-Торт не знала про лекарства и про Тарараха. Но что маг делает под водой? Я не люблю, когда в моем озере купаются.
– Я не купалась! Я летела и упала с пылесоса! – едва выговорила девочка. В глазах у неё потемнело. Она задыхалась.