Тараканы в твоей голове
Шрифт:
— Осторожнее.
Зеленые глазищи испуганно распахнулись, и Глеб в который раз удивился, какого они изумительного, такого редкого чистого цвета.
— Так чем закончилось это стихотворение? — тихо спросила Саша, продолжая цепляться за его руку.
— Прошу тебя, прошу, а в сердце мука…
Холодный разум, но в груди моей пожар!
Ты много боли причинила, но разлука
Мне нанесет решающий удар…
Дыхание вдруг начало застревать в горле, и Глеб был благодарен Саше за то, что она разжала пальцы и дала ему свободу.
— Очень
Она прыжками понеслась вперед, наплевав на осторожность, и Глеб ускорил шаг, чтобы не потерять девушку из виду.
Водоем выделялся голубой кляксой на фоне ровной площадки с шезлонгами вокруг. Неподалеку были места для шашлыка, качели и лавочки, а выше, за каменной лестницей, начиналась мощеная дорога к жилым корпусам. Им повезло — у воды никого не было, и Саша бодро прошлепала к краю бассейна и потянулась.
— Вода, наверное, как парное молоко.
Глеб с сомнением покосился на нее и сел на шезлонг, поигрывая телефоном.
— В любом случае у нас не будет шанса это проверить.
— Нет?
— Совершенно точно нет, — покачал головой Глеб.
— Но можно же хотя бы пощупать, — улыбнулась Саша и легкомысленно опустилась на корточки и наклонилась к воде. Глебу была видна только ее спина и рыжий затылок, поэтому, когда Саша подозрительно покачнулась, он бросился к ней, но немного перестарался. Саша испуганно отпрянула, и Глеб пролетел мимо нее. Прямиком в бассейн.
Поднялась туча брызг. Глеб взмахнул руками, но было поздно — он уже с головой погрузился в воду. От ужаса в груди все сдавило, он попытался сделать вдох, но горло перехватило. Он заметался, не понимая, где верх, а где низ, и куда ему нужно плыть. И тут его крепко схватили за воротник и потянули вверх. Глеб судорожно открыл рот, хватая воздух, как выброшенная на берег рыба. Саша возвышалась над ним, стоя на подножке лесенки, и одной рукой держалась за ступеньку, а другой держала Глеба. Выпрямившись и придя в себя, он заметил, что вода едва достает ему до носа, и вот тогда ему стало так стыдно! Таким униженным и опозоренным он не чувствовал себя со старших классов.
— Ты в порядке? — спросила Саша сквозь с трудом сдерживаемый смех. — Раскинь руки, это поможет держать равновесие.
— Со мной все в порядке, — пробулькал Глеб, чем вызвал новый приступ уже почти истерического хохота. Саша отпустила его, и Глеб сразу же начал паниковать.
— Эй! Эй, подожди. Помоги мне выбраться!
— А я думала, писатели не тонут.
— Ты перепутала нас с чем-то не очень хорошим.
Саша пожала плечами и протянула ему руку.
— Давай уж, потерпевший.
Глеб выбрался на берег и буквально упал на шезлонг. Солнце почти село, так что высохнуть ему уже не грозило, только если не обнимать электросушилку. В любой другой ситуации “подмоченная репутация” очень разозлила бы Глеба, но он лежал и смотрел, как редкие медовые лучи просачивались сквозь еловые лапы и ласково обрисовывали тонкий женский силуэт с расплавленным золотом вместо волос. Саша, кажется, улыбалась, но ее лицо было скрыто в тени, тогда как вокруг расплывалось ослепительное сияние. И Глеб не мог сказать точно, дело лишь в ярком закате, или в ее собственном, совершенно уникальном сиянии.
— Я обещала научить тебя плавать, но не думала, что случай такой запущенный, — в шутку посетовала она.
— Я предупреждал. Теперь ты тоже мокрая.
— Это ерунда. Сейчас же август, а не ноябрь.
Она подошла ближе, и волшебный ореол вокруг нее перестал слепить глаза. Она стала почти земной, почти обычной.
Почти.
— Почему ты сразу не сказала мне все, что обо мне думаешь? — снова спросил он. — Я бы, наверное, не промолчал.
— Я же сказала. Это все уже давно не имеет значения. По крайней мере, такого, как раньше. И к тому же…
— К тому же?
— К тому же я была обижена на Генри Росса, а Глеб Самарин здесь не при чем.
Она подошла еще немного ближе, загораживая собой весь остальной мир, и в ее удивительных глазах больше не было смеха.
— И… как я должен это понимать?
— Как будет угодно, — ответила Саша и передернула плечами. — Я строила много планов, думала, что четко вижу свою будущую жизнь, а потом — раз! И все рухнуло. В один миг камня на камне не осталось, но я увидела то объявление и снова почувствовала надежду. Она очень многое значит для тех, у кого ничего не осталось. Как я могу после этого обижаться на вас обоих?
Глеб растерянно моргнул.
— Но я правда виноват. Я не должен был смотреть на тебя и других конкурсантов свысока. Это моя ошибка.
— Ты прощен, — просто сказала Саша и тряхнула волосами.
— И насчет тех моих слов, по поводу женской литературы. Я… немного погорячился. На самом деле я не думаю, что все настолько плохо.
— Это и не на сто процентов ваше мнение, — серьезно сказала Саша. — Оно как вирус, из каждого утюга одно и то же. Взять тот же “Шумел камыш”. Но я не хочу ворошить старое. Главное же, что сейчас все отлично. Я счастлива.
Она запрокинула голову, глядя в сине-рыжее небо, и Глеб улыбнулся.
Ох уж это объявление. Откуда бы оно не взялось, он был рад, что так все сложилось. Пожалуй, Глеб тоже был счастлив.
Глава 17
Саша
Одежду пришлось срочно отправлять на просушку, хотя Саша сильно сомневалась, что это поможет, и джинсы придется досушивать на себе. Хорошо еще, ее промокли не так сильно, скорее, забрызгались, а вот Глеба можно было вешать на сушилку всего целиком. Впрочем, она хорошо проконтролировала его сборы, и в чемодане у него нашлись еще одни брюки. Хотя она бы не удивилась, если бы обнаружила на дне костюм-тройку и, к примеру, зимнюю куртку. Мужчины категорически не умеют собираться и хватают, что ни попадя.