Тарантул на каникулах
Шрифт:
— Пустите его, пустите! Он от Юрочки! Пускай он все расскажет!
— Да что несешь-то, дура! — разозлилась старуха. — Велели тебе тихо сидеть, так и сиди.
Жди, когда Юрка придет и тебя вызволит!
Леня по ту сторону двери очень обрадовался. Он уверился, что покойный Бурыгин действительно спрятал невезучую горничную у своей бабушки, или тетки, или кем там старуха ему приходилась. За дверью боролись, и кажется, молодость одерживала верх. Вот дверь закрылась, но только для того, чтобы снять цепочку. Леня толкнул дверь и осторожно вошел в прихожую.
— Ну вот, не послушала меня, получи теперь! — крикнула старуха. — Если тебя убивать будут, я и рукой не двину!
— Пускай лучше сразу убьют, чем с вами дальше здесь, как в склепе, сидеть! — завизжала молодая. — Только и сижу как привязанная возле телефона, скоро на шнуре удавлюсь!
— Тихо, женщины! — решительно сказал Маркиз. — Никто вас убивать не собирается. Вы, Варвара Степановна, кем Юрию приходитесь?
— А тебе-то что за дело? — проворчала старуха. — Ну, тетка я ему двоюродная…
— С дурными вестями к вам пришел, — Маркиз повесил голову, — Юрия-то убили третьего дня…
— Убили! — заверещала было Лизавета, но Леня быстренько подхватил ее под руку и протащил на кухню.
Старуха наблюдала за ним одобрительно, очевидно, ей понравились его решительность и оперативность. Сама она и не думала орать и падать в обморок. На кухне Леня бросил рыдающую Лизавету на стул и побрызгал на нее холодной водой из стакана.
— Тихо ты, — недовольно буркнула старуха, — всех соседей оповестить решила? А ты откуда знаешь, что с Юрием случилось? — она повернулась к Лене.
— Да уж знаю, не стал бы вам про такое врать…
— Кто тебя знает, — старуха удалилась в комнату, и Леня услышал, как она с кем-то разговаривает по телефону.
За это время Маркиз успел вытереть мокрую Лизавету вышитым кухонным полотенцем, встряхнуть ее и налить кипяченой воды из чайника. Вернулась старуха мрачнее тучи.
— Верные твои слова, — кивнула она Лене, я его жене бывшей звонила, она-то, ясное дело, в курсе. Мы с ней не ладили, вот она мне и не сообщила. Завтра похороны.
Лизавета прерывисто вздохнула, собираясь снова зарыдать, но Леня поглядел грозно, и она замолчала. Маркиз сел возле двери, так чтобы видеть обеих своих собеседниц. Собственно, старуха молчала, и Лизавета только тяжко вздыхала, посматривая на Леню.
— Ну? — наконец спросил Маркиз, — так и будем молчать?
— А что делать-то? — в глазах Лизаветы показались слезы. — Совсем я теперь пропала…
Юрочку убили, и меня убьют.
— Сама виновата! — буркнула старуха. Меньше болтать нужно.
— Это раньше язык за зубами нужно было держать, а теперь давай, девушка, рассказывай, как дошла ты до жизни такой, — предложил Леня, — может, я помогу тебе из этой передряги выпутаться.
— Ага, с чего это вдруг? — усмехнулась
— А с таких, уважаемая Варвара Степановна, что мне от нее информация нужна, — честно признался Маркиз, он понял, что с этой бабкой лучше не вилять в разговоре, — так что я предлагаю честный и взаимовыгодный обмен: помощь в обмен на информацию.
Старуха решительная, вон как зонтиком ткнула, до сих пор нога болит.
Несмотря на явное противостояние старухи, Лизавета решилась говорить, скорей всего осознала, что у нее нет другого выхода, а может, от природы была такая разговорчивая.
— Ну, в общем, — начала она прерывисто, так-то он, Юрочка, из себя, конечно, неказистый был мужчина. Росту маленького, прихрамывает… Нога у него, что ли, в детстве сломана была…
Маркиз потер собственную ногу и встревожился, не станет ли и он теперь прихрамывать. Еще не хватало такой приметы при его-то работе!
— Но зато внимательный такой, — продолжала Лизавета, — руку в транспорте подает, цветы, духи, подарки разные.., ухаживает, в общем. Ну, надо сказать, умел он к женщине подход найти… Ну я и подумала, что так-то с ним быть радости никакой, перед подружками особо не похвастаешься, а вот если замуж…
— Замуж! — передразнила старуха. — Все вы замуж хотите, как ненормальные, хоть за кого, хоть за черта с рогами, лишь бы на двух ногах ходил и штаны носил! А того ты не знала, что Юрке-то первая жена такая стерва первостатейная попалась, что на веки вечные зарекся жениться! Так мне и сказал: я, говорит, тетя Варя, без баб как-нибудь проживу. От них, говорит, одни неприятности, так что жениться больше ни за что не стану!
— Ближе к делу! — не выдержал Леня. — Так мы до утра тут проговорим, а я занятой человек. Это ты ему про яйцо наболтала?
— Вот я же и говорю! — обрадовалась старуха. — Кто ее за язык тянул? Молчала бы, так, может, и Юрка бы сейчас жив был! Так нет же, непременно ей требуется языком трепать!
— Это бы еще ладно, — согласился с ней Леня, — ну, сказала так сказала, вырвалось ненароком, а вот зачем ты его в дом хозяйский запустила, чтобы, он на это яйцо поглядел?
Ведь не могла не догадаться, что интерес у него к тебе не любовный, а чисто деловой.
— Ну, сначала про яйцо случайно вышло, Лизавета неожиданно успокоилась и начала обстоятельный рассказ, — а потом он так в меня вцепился, стал расспрашивать, я и поняла, что не то что-то в наших отношениях…
— Э-эх! — старуха в сердцах махнула рукой. Виданное ли дело, мужика в хозяйский дом впустить! Люди тебе доверились, хорошие, между прочим, деньги платили…
— Потом Юра пропал дня на три… — продолжила Лизавета, неприязненно покосившись на старухину спину.
«Это когда он Мюнцеру обо всем рассказал, а тот получил от своего начальства инструкции привлечь к делу нас с Лодкой, — сообразил Маркиз, — видно, зависть Бурыгина взяла — как это, он все разведал, а страховую премию кому-то другому отдадут…»