Тариф на друга
Шрифт:
Ерожин вспомнил ночных посетителей пятиэтажки на Сереневом бульваре. Никита Васильевич Бобров зря сомневался. Приглашения они получили подлинные. Их написал сам покойник. Теперь смысл позднего визита становился сыщику понятен:
– Кроме вас, кто еще знал истинное положение вещей?
– Кто же еще? Его заместитель Сазонов. Но тот, я вам скажу, должен был разыграть полного идиота.
– Выходит, что Сазонову Натан Маркович доверял больше всех. – Сделал вывод сыщик.
– Вас это удивляет? Они дружили со студенческих лет. – Кивнул карлик.
– Вы исполнили просьбу Веселого и сыграли роль в его инсценировке. – Подвел итог Петр Григорьевич.
– Как я мог ему отказать? Я слабый артист и очко у меня во время спектакля на свадьбе сыграло сильно. Но Сазонов был в курсе, а второй, их бухгалтер, мужик без воображения. Он всему поверил. Таки был один трудный момент, когда возник директор ресторана. Он тоже принял все за чистую монету и отказался брать деньги. Я потом кое-как выкрутился и с рестораном рассчитался.
– Но Натан Маркович мертв. – Напомнил подполковник.
– Это вы мне говорите? – Возмутился Бесков: – Я потерял почти отца.
Ерожин понял, что получил всю информацию и перед тем, как попращаться с Бесковым, спросил:
– Вы верите в самоубийство Веселого?
– Вы шутите?! Конечно, нет. Натан Маркович столько работал над нашим новым проектом и столько уже сделал, что всякому здравомыслящему индивиду ясно: после этого не стреляются. Натан Маркович ценил свое время и все доводил до конца. Нет, он в начале пути дверью бы не хлопнул, это я вам говорю.
– Спасибо, вы мне очень помогли. – Поблагодарил Ерожин хозяина кабинета и поднялся с кресла.
– Приходите, поплаваем вместе. Я вообще-то, вам скажу, не любитель компании, но с вами мне таки понравилось. – Предложил карлик и крикнул охранника.
Ерожин пожал маленькую, еще не успевшую просохнуть после бассейна ручку и, в сопровождении Слава Громадина, покинул оздоровительный центр.
Глеб Михеев ждал шефа в директорском кабинете, разложив на столе снимки. Подполковник просил помощника напечатать все, что тот сумел отснять. Иван Григорьевич с любопытством рассматривал фотографии и, увидев входящего Ерожина, спросил:
– Может, мы, Петро, фотоателье откроем? Дело прибыльное, фотограф у нас уже есть и хлопот куда меньше.
– Не стоит, конкуренция на этом рынке большая. – Возразил сыщик устраиваясь за стол.
– Не скажи Петро. Дамочки свою личность снимать могут часто и много. В одном платьице, в другом, а то и вовсе без платьица. Ты будешь им на уши лапшу вешать. Я принесу из дома свое чучело в генеральской форме, что кукольник Кеша вылепил и поставлю у стены. Какая красотка откажется с генералом в обнимку сняться?
– Что-то ты Иван Григорьевич сегодня слишком разговорчив. – Ерожин рассортировал снимки и выложил их на стол в том порядке, как они были сделаны.
– А эту девчонку я знаю. Ее мамаша приходила. Ты, Петро, ей слезу утирал. Помнишь, третьего дня? – Обрадовался генерал, заметив знакомое лицо.
– Вот и ошибся Григорич. Это вовсе не дочка переводчицы Табаровской, а любовница Сазонова, заместителя погибшего клиента. – Злорадно сообщил подполковник.
– Надо же. Такое сходство. – Расстроился генерал.
– Да, Сазонов нашел себе куколку, которая ему первую любовь напоминает. А его первая любовь та дамочка, что ты у меня видел – Пояснил сыщик и, вынув фотографию Елизаветы Груздь, отдал ее генералу: – Задание тебе Григорич. Эта девица летит на Кипр. Она очень долго конючила у кассы, требуя рейс семнадцать двадцать один на десятое июля. Выясни пожалуйста не собрался ли с ней наш приятель Сазонов? Думается мне, что они намылились вместе.
– Сделаем, Петро. – Пробасил генерал и записал цифры на бумажке: – Память стала иногда паскудничать. Числа забываю. – пожаловался он.
Ерожин не ответил. Он крутил в руках снимок лысоватого мужчины:
– Помнишь Глеб, где ты его щелкнул?
– Конечно помню. На Старой площади. Они вместе с Сазоновым один квартал прошагали. – Ответил помощник.
– Покарауль его у работы. Он, наверняка, раньше шести не кончает. Просеки на чем поедет домой, запиши номерок и если сможешь, доведи его до подъезда. Только не навязчего. Он человек государственный. – Наказал сыщик.
– Смотри, Петро, засекут ФСБэшники что ты за государевыми людьми слежку затеял, оторвут нам яйца. – Предостерег Иван Григорьевич.
– Жуть какая! – «Испугался» Ерожин, но приказа не отменил.
– Будет сделано. – Заверил Михеев: – Сейчас ехать?
– Сейчас рано. Сейчас мы к мадам Сазоновой поедем. Пора соломенную вдовушку навестить. – Ухмыльнулся Ерожин и потребовал чая.
– Буфетчик заказ принял. – Проворчал генерал и удалился на кухню.
– Мужики, я в магазин слетаю. Жрать охота. – Предложил Михеев и выразительно посмотрел на шефа.
– Время одиннадцать! Ты же дома завтракал? – Удивился сыщик.
– Ну, это когда было. Я с восьми утра уже об этом забыл.
– Знаешь, Глеб, я тут такое место на Тверской надыбал. Вот бы тебе с Любой сходить. «Елки Палки» называется. Сам себе в миску кладешь сколько хочешь и при тебе жарят. – Поддразнил помощника Ерожин: – И всего за двести рубчиков.
– За двести рубчиков Люба меня два дня кормит. Это для нас дорого. А потом, ребенка куда? – Ответ помощника напомнил подполковнику о Наде.
Он отправил Глеба за продуктами и позвонил в Самару.