Тариф на любовь
Шрифт:
Я коротко кивнула. Ну не объяснять же Ипатову, что, если бы я не отказалась от лечения, то мой больничный закрыли бы только с моей смертью. Если бы, конечно, раньше не уволили. Балласт нигде не любят.
Коля хмыкнул:
– Эх ты! Лучше бы долечилась. Успела бы еще побывать в Италии. И в Париже тоже. Сам часто туда мотается. Ладно, посиди, пойду принесу тебе ключ от номера.
Коля отошел, не оглядываясь на меня. А у меня неожиданно защемило сердце. Нет, Коля, ты не прав. В Париже я уже точно не успею побывать. Слишком у меня мало времени осталось. Врач говорил,
– Анька, вот твой ключ! Ну и повезло же нам! У них тут не то какой-то сбой системы, не то какой-то криворукий администратор. Короче, забронированные нами номера оказались уже занятыми! Татьяна молодец! Она их так припечатала на их итальянском, что они побледнели, извинились и предоставили каждому из нас одноместный номер-люкс по цене тех, которые мы бронировали! Пошли, провожу!
От удивления меня даже боль и усталость отпустили. Изначально планировалось, что мы с Татьяной разместимся в двухместном полулюксе. А Борисыч, Ипатов и маркетолог Миша Лисаковский займут трехместный номер. Каждому отдельный люкс – это неслыханная удача. Мне можно будет по-настоящему расслабиться и не шифроваться от Татьяны.
Мы с Колей пересекли огромный холл. Я только сейчас начала замечать окружающую меня роскошь. Прохлада сделала свое дело, мне стало немного легче, и тут же проснулось любопытство. Стоя у лифта, в ожидании возможности подняться наверх, я изучала обстановку и малочисленных людей.
На самом деле помещение не было таким уж громадным. Это очень ловко поделенное на зоны пространство создавало ощущение простора и полета. Умело подобранная мебель выглядела крошечной. А многочисленные зеркала добавляли пространства.
Прибывший лифт с хрустальным звоном распахнул створки. Я чуть посторонилась, пропуская пожилую импозантную пару и двух бизнесменов. Старушка с седыми кучеряшками под голубой шляпкой гордо опиралась на руку лысого толстячка. Я спрятала улыбку. Уж слишком явно бабулька копировала английскую королеву. Следом за стариками, почти наступая им на пятки, шел немецкий бизнесмен. Этих породистых арийских блондинов ни с кем не перепутаешь. Последним шел, ну, наверное, француз. Строгий серый костюм в тонкую полоску, жилет, голубой галстук и белоснежная сорочка. Прическа идеальна – волосок к волоску. Я с любопытством перевела взгляд на лицо мужчины. И мгновенно ощутила, как мое сердце проваливается куда-то вниз.
На меня равнодушно смотрели такие знакомые, такие любимые зеленые глаза. Алекс!
Ноги враз стали ватными. А мраморный роскошный пол агрессивно бросился мне в лицо. По ушам ударил встревоженный вскрик Ипатова: «Анька!» Но в глазах уже потемнело. И случилось то, чего я так боялась. Я провалилась в обморок.
Глава 2
Пришла в себя я под звучный аккомпанемент ругательств Ипатова. Видимо, в отключке я была совсем недолго – спустя всего пару секунд я поняла, что нахожусь на руках у бухгалтера. А цедящий ругательства сквозь зубы Ипатов несет меня, очевидно, в номер. Где-то совсем
– Ей еще в самолете было не очень хорошо, Борис Викторович! А тут еще и жара эта!
– Татьяна, не тарахти! – По голосу Борисыча можно было сразу понять, что шеф раздражен.
– Но, Борис Викторович, Ане нужно отлежаться! А я ее сегодня заменю! Все равно сейчас основная нагрузка на мне, как на переводчике. А кому позвонить и что сказать у Ани все расписано. Она очень обязательная, Аня! У нее целый план расписан!
Послышался мужской стон, как от зубной боли. И я проглотила улыбку. Танька кого хочешь доведет до белого каления!
– Очнулась? – Ипатов, заметив, что я пришла в себя, перестал материться. – Напугала ты меня, Анька, до мокрых портков. Хорошо хоть этот мужик, что проходил мимо, оказался шустрым, поймал тебя. А то я растерялся. Стою, идиот идиотом. Ты б наверняка голову бы разбила. А я даже не сообразил поблагодарить. Надо Татьяну заслать, чтоб узнала в каком он номере остановился, и исправиться.
У меня вырвался вздох. В груди стало чуточку теплее. Меня поймал Алекс. Значит, не смог равнодушно пройти мимо. Значить, хоть что-то в душе, но осталось.
Ипатов донес меня не только до дверей номера, но и занес внутрь. На все мои протесты сказал, как отрезал:
– Тут иностранца нету, ловить тебя некому. Так что я лучше донесу тебя до кровати. – На этом мне пришлось заткнуться.
А Коля и вправду донес меня до кровати. И очень бережно уложил на нее. Открыл было рот что-то сказать. Но его прервал властный голос Борисыча:
– Коля, спасибо, иди к себе. Татьяна, ты рвалась выполнить самостоятельно сегодня всю подготовительную работу? Она твоя. Посмотрим, как справишься.
Чуть повернув голову, я покосилась на порозовевшую Танечку, беззвучно открывающую и закрывающую рот.
– Ну? Чего встала? Работа сама себя не сделает!
Таня пулей вылетела из моего номера. А я чуть нахмурилась ей вслед. Что-то шеф сегодня чересчур груб. Наверное, сейчас и мне прилетит. Но я немного ошиблась в своих прогнозах.
Ясеневский дождался, пока за переводчицей закрылась дверь, тяжело вздохнул, и грузно опустился на край кровати. И как-то сразу проступил, стал виден его возраст. Хотя нет, сейчас шеф выглядел лет на десять старше. Стали сильнее заметны обычно не бросающиеся в глаза морщины. Под его глазами я едва ли не впервые увидела глубокие тени. Почти синяки. Сдает Борисыч. Или это просто перелет? А потом еще и я добавила нервов.
Посидев пару минут в абсолютной тишине, Борисыч приказал:
– Рассказывай.
Я пожала плечами и попыталась сесть. Неуютно как-то разговаривать с шефом из положения лежа. Но Борисыч прекратил мои трепыхания одним властным:
– Лежи! Рассказывать можно и так. А я подумаю, что мне с тобою делать.
Рассказывать, так рассказывать. Ощущая себя не в своей тарелке от пристального взгляда Ясеневского, я начала говорить. О том, как банальная затяжная простуда переросла для меня в лейкоз. О том, что не считаю нужным даже пытаться лечиться. Все равно шансов на выздоровление почти нет. И о том, что собиралась рассказать обо всем после командировки. И просить искать мне замену. Чтобы я успела ее всему обучить.