Тарзан и его звери
Шрифт:
Путешествие прошло без приключений, ветер был благоприятный, и после часового плавания Тарзан заметил темную полосу берега. Из-за ночной темноты нельзя было определить, тут ли устье Угамби? На всякий случай Тарзан решил причалить к ближайшему месту и там ждать рассвета.
Лодка толкнулась носом о песок, повернулась бортом к берегу и опрокинулась, вывалив всю команду. Волны прибоя окатывали людей и зверей, и лишь с большим трудом удалось добраться до берега.
Всю ночь обезьяны сидели в кучке, тесно прижавшись друг к другу и стараясь согреться.
Они не боялись ночной темноты и шли рядом друг с другом, когда тропа была достаточно широкой или гуськом, когда она суживалась.
Вскоре Тарзан почувствовал запах какого-то животного. Крадучись, подобрался он с Шитой к густым зарослям камыша близ реки и вдруг увидел там крупную, неподвижную, темную фигуру. Это был огромный буйвол. Он спокойно сидел в самой чаще тростника.
Все ближе и ближе подползали они к ничего не подозревавшему быку; Шита с правой стороны, а Тарзан – с левой. Они часто так охотились вместе, подбадривая изредка Друг друга тихим мурлыканьем.
На мгновение они притаились, а затем, по мановению Тарзана, Шита прыгнула буйволу на спину и вонзила свои острые зубы ему в шею. Животное с ревом вскочило, но Тарзан в ту же минуту бросился на него и несколько раз всадил ему под левое плечо свой каменный нож, цепляясь другой рукой за густую гриву. Бык бешено помчался в камыши, потащив его за собой. Шита мертвой хваткой вцепилась ему в горло, стараясь перегрызть шейную артерию.
Бык с ревом протащил обоих напавших на него врагов на несколько саженей, но скоро в сердце ему вонзился нож, и он с ревом упал на землю.
Тарзан и Шита освежевали быка, наелись до полного насыщения свежего мяса, а затем улеглись на отдых в чаще леса, через несколько минут голова человека покоилась мирным сном на темно-бурой шерсти пантеры.
Когда наступил рассвет, они проснулись и вернулись к берегу. И повели остальных членов отряда к убитой вчера добыче.
Прикончив буйвола, звери заснули, а Тарзан и Мугамби отправились искать реку Угамби. Пройдя не более пятидесяти саженей, они действительно достигли широкого потока, и негр сразу признал в ней ту реку, по которой он со своими злополучными товарищами пустился недавно в океан.
Путешественники прошли по берегу до самого устья и увидели, что оно находилось на расстоянии меньше одной мили от того места, куда пристала их лодка.
Тарзан был очень доволен этим открытием. Он был уверен, что, следуя по большой реке, они встретят туземцев, а от них он надеялся узнать что-либо о Рокове и своем сыне. Он был убежден, что Роков не решался забраться далеко в глубь материка, а постарался как можно скорее избавиться от ребенка после того, как высадили Тарзана на необитаемый остров.
Тарзан и Мугамби сдвинули пирогу с берега и долго возились с ней, стараясь спустить ее в море. Им мешал сильный прибой, и только после долгих усилий им, наконец, удалось протащить пирогу через бурун на глубокое место и сесть в нее; и они отправились, наконец, вдоль берега к только что найденному устью Угамби. Здесь опять они испытали большие затруднения: сильное течение реки и наступивший отлив не давали им возможности войти в реку.
Только после долгих усилий, держась самого берега, где течение было более слабое, они смогли подняться вверх. И лишь вечером, в сумерки, они, наконец, достигли места, где поутру оставили свою звериную команду. Крепко привязав лодку к толстому суку, путники вошли в джунгли. Все двенадцать обезьян были налицо. Они лакомились плодами. Но Шиты нигде не было видно. Не вернулась она и к ночи, и Тарзан подумал, что пантера, повинуясь голосу инстинкта, бросила своего хозяина и отправилась на поиски себе подобных.
На следующий день рано утром Тарзан повел свою команду к реке. По дороге он несколько раз останавливался и пронзительно кричал. И вот, издалека послышался ответный крик, и гибкая фигура Шиты выпрыгнула из кустов на берег как раз в ту минуту, когда Тарзан, Мугамби и звери осторожно влезали в лодку.
Мурлыкая, как котенок, большая пантера подошла к Тарзану и потерлась о него своими боками; затем по одному слову обезьяны-человека Шита легко прыгнула в пирогу и заняла свое прежнее место на носу судна.
Когда все были уже на местах, оказалось, что двух больших обезьян не хватало. Царь обезьян и Тарзан кричали и звали их целый час. Но ответа не было, и лодка отплыла без них. Это были как раз те обезьяны, которых было особенно трудно убедить покинуть родной остров. Они же проявляли особый страх перед морским путешествием и наиболее беспокойно вели себя во время качки. Поэтому Тарзан не без оснований решил, что они намеренно скрылись и умышленно не откликались на призывы.
Около полудня лодка пристала к берегу, и путники отправились искать пищу.
В это время какой-то стройный голый дикарь выследил их из-за густой береговой растительности и исчез раньше, чем кто-либо из зверей и людей его заметил.
Как быстроногий олень понесся он по узкой тропинке вверх по реке и в страшном возбуждении примчался в туземный поселок в нескольких милях выше того места, где в это время охотился Тарзан со своей командой. Прибежав к предводителю, который лежал у входа в свою круглую хижину, дикарь закричал:
– Другой белый человек пришел! Другой белый человек и с ним много воинов. Они приехали в большой военной пироге! Они убьют нас и ограбят, как это сделал чернобородый!..
Кавири, предводитель чернокожих и глава поселка, вскочил на ноги.
Он только недавно испытал много несчастий от белого человека, и его сердце было полно ненависти и злобы. В одну минуту загремел грохот боевых барабанов, созывая охотников из леса и пахарей с поля. Быстро были спущены семь боевых лодок. В них уселись воины с раскрашенными лицами и с перьями на головах. Неуклюжие боевые суда, управляемые сильными мускулами лоснящихся черных рук, ощетинились длинными копьями и бесшумно скользили по поверхности воды.