Тася

Фаланджи Реджина

— Спасибо, — я натянула на лицо улыбку, стараясь не думать, что она скорее похожа на оскал. Ведь сколько сил мне понадобилось, чтобы сдержать слезы. — Дай мне минуту, я приведу себя в порядок, и мы позавтракаем.

Я закрылась в ванной и уставилась на своё отражение. На серую кожу в тусклом освещении, на большие чёрные глаза, на синяки под этими самыми глазами, на искусанные бледные губы. Каждая черточка на лице кричала о моем ужасном состоянии. О бессонной ночи, о выплаканных слезах.

Хотелось остаться дома,

чтобы никто не видел моего паршивого состояния. Лежать на кровати весь день, а ещё лучше проспать до вечера. Но я сомневалась, что папа позволит прогулять школу.

Завтрак с отцом прошёл в натянуто-напряженной обстановке. Он несколько раз пытался завести разговор, спрашивал о планах на день, но получал лишь односложные ответы. Вскоре он понял, что разговорить меня не выйдет, поэтому остаток завтрака прошёл в тишине.

Пришлось немного повозиться с косметикой, чтобы скрыть следы бессонной ночи. И я так увлеклась, что чуть не опоздала в школу.

— Андрейка попросил всех зайти на большой перемене, — прошептала Женя, пытаясь не привлечь внимание учителя русского языка.

— Зачем? — я нахмурилась, услышав имя информатика.

— Не сказал, — она пожала плечами. — Ты сегодня странно выглядишь.

— Я плохо спала.

Женя внимательно посмотрела на меня, но промолчала, за что я была очень благодарна.

Спаренный русский с утра у нудной учительницы — это один из кругов ада, определенно. Ее монотонный голос усыплял получше любого седативного средства. Под конец второго урока я уже клевала носом, поддерживая лоб одной рукой, а второй дописывая упражнение.

Наконец прозвенел спасительный звонок, и по классу прошёлся вздох облегчения.

— Как же долго шли эти уроки, — простонала Женя, едва мы вышли за порог кабинета. — Нам сейчас к Андрюхе, помнишь?

— Угу, — пробурчала я. — Пойдём только в туалет на минутку заскочим?

Как назло, очередь в женском туалете продвигалась крайне медленно.

— Да вы там срёте что ли? — не выдержала Женя и с силой постучала ладонью по деревянной двери.

Не прошло и десяти секунд, как дверь открылась, а из-за неё выбежали три испуганные девочки.

— Капец, — Женя первой вошла в помещение, размахивая перед собой руками. — Эти курицы тут курили! И ещё духами своими дешманскими все забрызгали!

Пришлось быстро воспользоваться уборной, чтобы одежда не провоняла табаком и приторными духами. Благо за нами никого не было, иначе решили бы, что это мы сделали.

Уже подходя к кабинету информатики, я поняла, что этот запах все также нас преследует. Впитался таки в одежду, зараза!

Но это ещё не худшее, что могло произойти в данный момент.

Словно в замедленной съемке, Женя толкает дверь кабинета, заходит, а следом за ней я. Толпа одноклассников в кабинете поворачивается к нам, гомон на мгновение затихает, чтобы разразиться ещё более

громким:

— С днём рождения! С днём рождения! С днём рождения! — крики одноклассников слышатся словно через толстый слой ваты. Их радостные лица, хлопки и улыбки сплываются в одну какофонию. Я делаю робкий шаг назад, упираюсь спиной в холодную поверхность стены. Накрывает звон в ушах, смешиваясь с их поздравлениями. И чувствую, что слезы почти готовы пролиться по красным щекам, как противно щипит в носу, а глаза застилает легкая пелена.

— Спасибо, — почти шепотом, с натянутой улыбкой. Закусывая до крови губу, чтобы не закричать.

Вот тебе «никто не знает», получи и распишись.

— Тась, — Женя приводит меня в чувство, дергая за потную ладонь, разворачивает к себе лицом, — ты чего мне не сказала даже про день рождения?

— Не пришлось к слову, — я сглатываю ком в горле и шумно втягиваю воздух.

Поздравления затянулись почти на пять минут. Каждый стремился сказать мне пару пожеланий, и с каждым «спасибо» мое настроение падало все ниже. Я понимала, что ребята хотели как лучше. Поэтому старалась не показывать шипы, отвечая каждому с улыбкой.

Андрей Викторович попросил меня остаться на пару минут, а всех остальных вежливо выгнал.

— Что, ещё и торт будет? — усмехнулась я, когда информатик на минутку удалился в подсобку.

— Лучше!

Он вышел из подсобки, одной рукой удерживая тот самый бутерброд, которым когда-то угостил, а другой прикрывая зажженную свечку.

— Нет, — я рассмеялась и хлопнула от восторга в ладоши. — Даже насчёт свечки заморочились! Ну надо же!

— Восемнадцать лет бывает один раз в жизни, знаешь ли, — он протянул мне бутерброд, чтобы я загадала желание и задула свечу.

И почему-то желание было только одно. Семья. В последнее время я уже совсем забыла о семейном тепле и уюте. А так хотелось хоть на миг его почувствовать.

Свеча потухла, оставляя после себя терпкий серый дым.

— А теперь кушай, иначе не сбудется, — он быстро подмигнул и ушёл обратно в подсобку, возвращаясь с уже знакомым термосом.

— Осторожно, — я лукаво улыбнулась, чувствуя на душе удивительную легкость, — я могу и привыкнуть.

Он на это ответил легкой улыбкой и протянул мне одну из чашек.

— С днём рождения! — он отсалютовал мне чаем, шумно отпивая горячий напиток.

— А откуда такая шумиха на счёт дня рождения? Кто рассказал?

— Я, — он явно был горд собой, не понимая, что мне поздравления эти были не нужны.

— Таки прочли мое личное дело? — усмехнулась я, откусывая жадный кусок от бутерброда.

— Да, и был очень удивлён, когда прочитал твою характеристику. Там пишут, что ты примерная ученица, которая не пропускает занятия. Но мы то знаем, что это не так, — он лукаво улыбнулся, на что я рассмеялась.