Татаро-монголы в Азии и Европе
Шрифт:
Ш. Сандаг
Образование единого монгольского государства и Чингис-хан
Как известно, Чингис-хану посвящена обширная литература на многих языках мира. Западные авторы чаще всего видели в Чингис-хане «великого завоевателя» и «сильную личность» и давали восторженное описание завоеваний этого полководца [35] . В трудах русских ученых, писавших до Октябрьской революции или вскоре после нее, личность Чингис-хана также получила одностороннее освещение. Так, например, для ранних работ В. В. Бартольда [36] и Б. Я. Владимирцова [37] в той или иной степени характерно восхваление личных качеств, военных и организаторских способностей Чингис-хана. Это отнюдь не умаляет научное значение этих трудов. С другой стороны, отдельные западные авторы огульно охаивали деятельность Чингис-хана и изображали его как жестокого дикаря [38] . Между тем ясно, что деятельность Чингис-хана следует рассматривать и оценивать с учетом того исторического фона, на котором она развертывалась. В последнее время роли Чингис-хана в истории Монголии [39] дана объективная оценка в монгольской историографии, а также в совместном труде монгольских и советских историков «История МНР» [40] , о чем будет сказано ниже.
35
См., например, Н. Н. Ноwоrth, History of the Mongols from the Ninth to the Nineteenth Century, pt 1, London, 1876; J. Curtin, The mongols, London, 1908; H. Lamb, Genis Khan the Emperor of All Men, New York, 1927; R. Fox, Gengis Khan, London, 1936; B. Spuler, Die Goldene Horde, Leipzig, 1943, S. VII, 20, 22–24; H. D. Martin, The Rise of Chingis Khan and His Conquest of North China, Baltimore, 1950; R. Grousset, Gengis Khan le conquerant du mond, Paris, 1953; M. Pravdin, Tschingis-Chan and Seine Erbe, Stuttgart, 1957; F. Mackenzie, The Ocean and the Stepps, the Life and Times of the Mongol Conqueror Genghis Khan, New York, Washington, 1960; Эренжен
36
В. В. Бартольд, Образование империи Чингис-хана, — ЗВОРАО, т. X, вып. I–IV, 1897, стр. 105–119; В. В. Бартольд, Туркестан в эпоху монгольского нашествия, ч. II, СПб., 1900. См. также новое издание: B. В. Бартольд, Сочинения, т. I, М., 1963; «Чингиз-хан», — «Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона», т. XXXVIIIa, СПб., 1903.
37
Б. Я. Владимирцов, Чингис-хан, Берлин — Пг.—М., 1922.
38
К таким авторам может быть отнесен К. Д'Оссон (хотя несомненно научное значение его работы как одного из ранних трудов по истории монголов, основанного на первоисточниках): С. D'Ohssон, Histoire des Mongols, t. I–IV, La Haye-Amsterdam, 1834–1835; см. также русский перевод 1 тома: К. Д.'Оссон, История монголов от Чингис-хана до Тамерлана, т. 1, Иркутск, 1937.
39
«Бугд Найрамдах Монгол Ард Улсын Туух» («История Монгольской Народной Республики»), т. I, Улан-Батор, 1966, стр. 199–243.
40
См.: «История Монгольской Народной Республики», изд. 2, М., 1968.
Основными источниками по истории монголов XII–XIII вв., как известно, являются «Монгол-ун ниуча тобча'ан» («Тайная история монголов») [41] и сочинение Рашид ад-Дина (1274–1318) «Джами'ат таварих» («Сборник летописей») [42] . «Монгол-ун ниуча тобча'ан», написанная в 1240 г., содержит в себе массу сведений о монгольских племенах XII в. Она позволяет воссоздать яркую картину жизни монголов этого периода. В «Сборнике летописей» персидского историка мы также находим многочисленные рассказы о предках Чингис-хана и вождях монгольских племен. Абсолютно был прав Б. Я. Владимирцов, когда писал: ««Сокровенное сказание» (т. е. «Монгол-ун ниуча тобча'ан». — Ш. С.) повествует нам о роде, из которого вышел Чингис-хан, и рисует широко и вольно картины степной жизни, доставляя обильнейший материал для суждения о разных сторонах монгольской жизни XII–XIII вв. Если показания «Юань-чао-би-ши» («Тайная история Монголии». — Ш. С.) в отношении некоторых исторических фактов не совпадают с данными Рашид ад-Дина и других памятников, то картина, общая картина кочевой жизни, рисуется одинаково как произведением степного творчества, так и сочинением, вышедшим из-под калама ученого врача-министра в далекой Персии. Если можно говорить о том, что ни один народ в средние века не удостоился такого внимания со стороны историков, как монголы, то следует отметить, что ни один кочевой народ не оставил памятника, подобного «Сокровенному сказанию», так образно и детально рисующего подлинную жизнь» [43] . Оба источника прекрасно дополняют друг друга и дают ценный материал для написания истории образования монгольского государства и сложения монгольской народности. Много сведений о Чингис-хане приводит также предшественник Рашид ад-Дина Джувейни (ум. в 1238 г.), автор «Тарих-и джахангушай» («История «миропокорителя» Чингис-хана») [44] и другие персидские историки.
41
Как известно, «Монгол-ун ниуча тобча'ан» существует во многих изданиях. Мы пользовались переводами С. А. Козина («Сокровенное сказание. Монгольская хроника 1240 г.», т. 1, М.—Л., 1941) и Ц. Дамдинсурэна («Монголын нууц товчоо», Улан-Батор, 1947).
42
Рашид ад-Дин, Сборник летописей, т. I, кн. 1, пер. Л. А. Хетагурова, М.—Л., 1952; т. I, кн. 2, пер. О. И. Смирновой, М.—Л., 1952; т. II, пер. Ю. П. Верховского, М.—Л., 1960; т. III, пер. А. К. Арендса, М.—Л., 2946.
43
Б. Я. Владимирцов, Общественный строй монголов. Монгольский кочевой феодализм, Л., 1934, стр. 7–8.
44
Cм. последнее издание труда Джувейни: «The History of the World-Conqueror by Ala-ad-Din Ata-Maiik Guvaini», transl. J. A. Boyle, vol. I–II, Manchester, 1958.
Как показывают источники, территорию, на которой живут современные монголы, в XII в. населяли собственно монголы, кэрэиты, меркиты, ойраты, найманы, татары и множество других племен. Собственно монголы занимали большую часть бассейна рек Орхона и Керулена. К западу от них, в долине р. Толы, а также в районе среднего течения р. Орхона и бассейна р. Онгин на юге жили кэрэиты. К северу от кэрэитов, на р. Селенге, располагались кочевья трех союзов меркитских племен (гурбан-меркит, букв, «три меркита»): удуит, каат и увас. Еще севернее, у озера Хубсугул, жили дурбэн-ойраты (букв, «четыре ойрата»). Владения найманов простирались: с востока на запад — ют верховьев Селенги и Орхона до Тарбагатая; с севера на юго-восток — от Танну-Ола до восточных отрогов Алтая. Татарские племена селились на востоке в районе озер Буир-Нур и Кулун-Нур. Конечно, не следует думать, что между этими территориями существовали точно установленные границы. В условиях XII в., когда часто вспыхивали войны и племена совершали набеги, отдельные группы меняли свои кочевья. Но указанные районы все же оставались исконными кочевьями этих союзов племен [45] .
45
О расселении монгольских племен см.: Рашид ад-Дин, Сборник летописей, т. I, кн. 1, стр. 73–75.
Союзы племен делились на множество мелких групп племен и родов. Собственно монголы, как сообщает Рашид ад-Дин, состояли из монголов-нирунов, называвшихся еще киятами, и монголов-дарлекинов. Нируны — монгольские племена и роды, которые вели свое происхождение от легендарной Алан-Гоа, причем племена, происходившие из рода Алан-Гоа до шестого поколения, относились к нирунам; те, которые вели свой род от шестого поколения Алан-Гоа, от рода Хабул-хана, назывались киятами, а те, которые являлись прямыми потомками Хабул-хана, считались кият-борджигинами. Предводителем кият-борджигинов был Есугэй-багатур, внук Хабул-хана, отец Тэмуджина — будущего Чингис-хана [46] . К нирунам кроме кият-борджигинов принадлежали тайджиуты, салджиуты, катакины, дурбэн, баарины, урут, мангут, барулас, йисут и многие другие [47] .
46
См. там же, стр. 152–153.
47
Там же, стр. 78. О происхождении монгольских племен см. также: C. А. Козин, Сокровенное сказание, § 52, стр. 80 и сл.
Степень развития социальных отношений и культуры у монгольских племен была различной. В XII в. из всех монгольских племен найманы и кэрэиты, насколько можно судить по источникам, достигли наибольшего развития. У найманов было свое государственное образование (ханство) с зачатками некоторых функций государства. Так, в 1204 г. после разгрома Тэмуджином найманских войск захваченный в плен министр Татаауна, как сообщает китайский источник, представил монгольскому хану печать Таян-хана, заявив при этом, что ею скреплялись указы о назначении чиновников и сборе налогов [48] . Среди найманов была распространена письменность, заимствованная у уйгуров. Примерно то же, по-видимому, можно сказать и о кэрэитах. У монголов одно время также существовало свое государственное объединение, возглавляемое сперва Хабул-ханом, а затем Амбагай-ханом [49] . В «Монгол-ун ниуча тобча'ан» сказано: «Всеми монголами ведал Хабул-хан [50] ». Государство, созданное Хабул-ханом, называлось «Хамаг Монгол» [51] . О Хабул-хане и Амбагай-хане известно из источников немного. Хабул-хан был сыном Тумбинай-сэчэна, потомка Бодончара — сына Алан-Гоа, — родившегося у нее после смерти мужа. Он Бодончара вели свое происхождение многие монгольские племена, в том числе баарины, тайджиуты и кият-борджигины. Согласно § 47 «Монгол-ун ниуча тобча'ан», Амбагай-хан являлся сыном дяди Тумбинай-сэчэна, но в соответствии со сказанным в § 52, Амбагай-хан был сыном Сэнгум-билга и внуком Чарахай-линху — дяди Тумбинай-сэчэна [52] . Это сообщение совпадает со сведениями Рашид ад-Дина, по которым Амбагай-хан был внуком Чарахай-линху [53] . Как бы то ни было, после Хабул-хана монголов стал возглавлять Амбагай-хан по завещанию предшественника, хотя у последнего было семеро сыновей [54] . Хабул-хан, очевидно, руководил очень сильным по тому времени союзом монгольских племен. Не случайно Рашид ад-Дин рассказывает о нем как о «государе и предводителе (пишва) своих племен и подчиненных (атба)» [55] . Как явствует из его рассказа, Хабул-хан был приглашен ко двору цзиньского императора, который, пожелав сблизиться с ним, устроил в его честь пир и преподнес ему дорогие подарки. Затем цзиньский император по совету своих министров послал вдогонку ему гонца, чтобы схватить и казнить как опасного врага. Но Хабул-хан отказался возвратиться ко двору. В конце концов цзиньские послы схватили его, но Хабул-хану удалось бежать. Когда послы прибыли в его ставку, Хабул-хан перебил их [56] . Эти события имели место, непосредственно после вступления на престол цзиньского императора Холома (1135–1149), на коронации которого присутствовал Хабул-хан. После убийства послов в 1137 г. цзиньский император отправил против монголов значительную армию. Армия выступила из Хуйнина и, очевидно, продвигаясь по р. Нонни, проникла в глубь монгольской территории, но в связи с недостатком продовольствия отступила. Тогда монголы под водительством Хабул-хана стали преследовать цзиньскую армию и нанесли ей поражение на Хайлине (вероятно, р. Хайлар-гол) [57] .
48
См.: Доржи Банзаров, Собрание сочинений, М., 1955, стр. 296 (прим. 221 Г. Н. Румянцева).
49
С. А. Козин, Сокровенное сказание, § 52, стр. 84.
50
Там же.
51
«Бугд Найрамдах…», т. I, стр. 199, 203.
52
См.: С. А. Козин, Сокровенное сказание, § 40–52, стр. 82–84.
53
Рашид ад-Дин, Сборник летописей, т. I, кн. 2, стр. 42.
54
C. А. Козин, Сокровенное сказание, § 52, стр. 84.
55
Рашид ад-Дин, Сборник летописей, т. I, кн. 2, стр. 35.
56
Там же, стр. 35–36.
57
См.: Н. D. Martin, The Rise of Chingis Khan…, стр. 57.
Когда Амбагай-хай отправился к татарам, чтобы выбрать девушку себе в жены, он был схвачен и препровожден в современный Пекин к цзиньскому императору, вассалами которого были татары. Император подверг его мучительной казни, пригвоздив к «деревянному ослу» [58] . Согласно «Монгол-ун ниу-ча тобча'ан», Амбагай-хан был схвачен татарами и отправлен к цзиньскому императору в то время, когда он провожал свою дочь, которую выдавал в замужество к татарам из племени айриуд-буйрууд в район озера Буир-Нур [59] . Казнь Амбагай-хана положила начало вражде между монголами и цзиньцами. Преемник Амбагай-хана, сын Хабул-хана, Хутула-хан предпринял поход против государства Цзинь [60] . Он нанес сокрушительное поражение посланным против него цзиньским войскам и, разграбив часть областей, вернулся в Монголию с богатыми трофеями. Цзиньцы приблизительно в 1143 г. послали против монголов армию под командованием генерала У-чжу. Но, не добившись успеха, в 1147 г. они заключили мирный договор с монголами, по условиям которого цзиньцы отказались от своих крепостей на территории Монголии и обязались ежегодно присылать монголам определенное количество скота — овец, коров — и продовольствия. Вскоре у монголов обострились междоусобные распри. К тому же в 1161 г. объединенные войска цзиньцев и татар нанесли монголам крупное поражение в районе Буир-Нура [61] . Все это сильно ослабило государство монголов. Впоследствии стремление удовлетворить кровную месть послужило предлогом для борьбы Чингис-хана с татарами, с которыми монголы враждовали и до казни Амбагай-хана. Такая же причина была выдвинута Чингис-ханом при нападении на цзиньцев в 1211 г.
58
Рашид ад-Дин, Сборник летописей, т. I, кн. 2, стр. 42.
59
С. А. Козин, Сокровенное сказание, § 53, стр. 84.
60
Рашид ад-Дин, Сборник летописей, т. I, кн. 2, стр. 42.
61
Н. D. Маrtin, The Rise of Chingis Khan…, стр. 58.
Возникшие государственные объединения не были прочными. У монгольских племен XII в. далеко зашел процесс классовой дифференциации. Общество разделилось на два класса — нойонство (родовая знать) и угнетенное аратство [62] . В этих условиях борьба между отдельными представителями знати за власть над племенами объективно являлась борьбой за объединение монгольских племен и создание единого монгольского государства. Эта борьба особенно обострилась во второй половине XII в. В «Монгол-ун ниуча тобча'ан» ярко, правда с некоторой гиперболизацией, нарисована обстановка того времени.
62
«Бугд Найрамдах…», т. I, стр. 195.
Будущий Чингис-хан родился по одним сведениям в 1162, а по другим — в 1155 г. [64] Имя Тэмуджин было дано ему потому, что его отец Есугэй-багатур накануне захватил в плен татарского предводителя Тэмуджин-угэ [65] .
63
С. А. Козин, Сокровенное сказание, § 254, стр. 183–184.
64
Китайские источники, в частности «Юань ши» («История [династии] Юань»), сообщают, что Чингис-хан родился в 1162 г. Но Рашид ад-Дин называет 1155 г. годом рождения монгольского хана (Сборник летописей, т. I, кн. 2, стр. 258). Сведения Рашид ад-Дина подтверждаются китайским путешественником Чжао Хуном, посетившим в 1221 г. современный Пекин и написавшим в своей записке о монголах, что Тэмуджин родился в 1154 г. [В. П. Васильев, Записка о монголо-татарах (Мэн-да–бэй-лу), — в кн. «История и древности восточной части Средней Азии от X до XIII века», — ТВОРАО, ч. III и IV, 1859, стр. 217]. У В. П. Васильева автором «Мэн-да-бэй-лу» назван Мэн Хун (стр. 235). Но китайским ученым Ван Го-вэем в наше время было доказано, что автором этого сочинения является скорее всего Чжао Хун (Н. Ц. Мункуев, Китайский источник о первых монгольских ханах, М., 1965, стр. 133).
65
С. А. Козин, Сокровенное сказание, § 59, стр. 85–86; Рашид ад-Дин, Сборник летописей, т. I, кн. 2, стр. 75.
Есугэй был сыном Бартан-багатура и внуком Хабул-хана. Он не был ханом, а носил титул багатура (герой). Есугэй активно участвовал в войне Хутула-хана с цзиньцами [66] . Он одним из первых монгольских предводителей оправился от разгрома 1161 г. Будучи удачливым в походах и набегах на другие племена, Есугэй-багатур имел множество подданных и большие стада скота. Кроме кият-борджигинов, по-видимому, у него под контролем были и другие союзы монголов. Не случайно Рашид ад-Дин называет его «государем большинства монгольских племен» [67] . Есугэй однажды повез девятилетнего старшего сына Тэмуджина к Дэй-сэчэну из племени хунгират, чтобы просватать дочь его Бортэ и по старому монгольскому обычаю оставить у свата своего сына на некоторое время. На обратном пути он был опознан и отравлен татарами, с которыми враждовал [68] .
66
Рашид ад-Дин, Сборник летописей, т. I, кн. 2, стр. 43.
67
Там же, стр. 50.
68
С. А. Козин, Сокровенное сказание, § 67, 68, стр. 87.
После смерти Есугэй-багатура улус (букв, «люди»), собранный им, распался. Первым ушло родственное племя тайчиутов [69] . Вдова Есугэя, оставшаяся с малыми детьми, очень бедствовала. Но, когда подросли сыновья, дела ее поправились. Наиболее ловким, решительным и предприимчивым был старший сын, Тэмуджин. После того как он привез в ставку свою жену Бортэ, он начал, может быть уже давно задуманную, борьбу за власть над другими племенами. С этой целью он завязал отношения с главой сильного союза племен кэрэитским Ван-ханом, который был андой (побратимом) Есугэй-багатура. Как сообщается в «Монгол-ун ниуча тобча'ан», Тэмуджин рассудил так: «Ведь когда-то Ван-хан кэрэитский побратался, стал андой с батюшкой Есугэй-ханом. А тот, кто доводился андой моему батюшке, все равно что отец мне» — и по обычаю повез с братьями Хасаром и Бэлгутэем подарок Ван-хану [70] . Таким образом Тэмуджин стал вассалом кэрэитского хана. Вскоре, по-видимому в 1184 г., меркиты, враждовавшие с его отцом, внезапно напали на ставку, чтобы осуществить кровную месть и убить Тэмуджина. Они захватили в плен его жену Борта. И тогда дружба с Ван-ханом очень пригодилась Тэмуджину. Ван-хан, вассал его Джамуха из родственного борджигинам племени джаджират, с которым Тэмуджин побратался еще в детские годы, и Тэмуджин, по-видимому, в 1185 г. выступили с войсками, разгромили меркитский союз племен, истребили часть людей и забрали в плен остальных, освободили Борта и других, уведенных меркитами [71] .
69
Там же, § 72, стр. 88.
70
Там же, § 96, стр. 95.
71
Там же, § 104–115, стр. 98–105.