Татьяна
Шрифт:
Арина припарковалась на свободной площадке в углу двора напротив желтого пятиэтажного здания, бывшего когда-то головным офисом давно заброшенного завода. Вход был один, но сразу за дверью коридор разветвлялся в несколько комнат на этаже, в которых размещались бары, парикмахерские и другие салоны бытового назначения. Они зашли в первую стеклянную дверь.
Татьяна во всех заведениях лофта не была, но интерьеры, на ее взгляд, везде выглядели очень похожими – одинаковый индустриально-пролетарский стиль. Стиль этот отличался кирпичной кладкой, повидавшим виды деревом и грубым металлом, что переплетались во
Арина села за любимый стол в углу зала, отстраненный легкой белой вуалью от остального пространства. Татьяна плюхнулась напротив на каркасный диван с множеством подушек с яркими геометрическими узорами и сразу схватилась за меню. Его подала пышнозадая хостес. Женщина, расстегнув жилет, оголила круглую грудь, обтянутую тонким топиком без лямок и рукавов. Из-под белой хлопковой полоски ткани торчали поролоновые чаши лифа с красно-черным ажуром. Девушка поняла, что Арина настроена закончить этот вечер не в одиночестве.
– А Лада когда вернется? – спросила Татьяна, выглядывая из-за желтой картонки со списком подаваемых алкогольных напитков.
– Кто знает, насколько у ее отца хватит денег, – пожала плечами женщина, не поднимая глаз.
Бархатный голос испортила нотка обиды, но выражение лица оставалось каменным. Лада снова сбежала в Питер к отцу еще две недели назад. Татьяна тосковала по подруге и ее неубиваемой задорности, а еще по танцам на улицах города, потому что они теперь составляли значительную часть ее дохода. Арина никогда не признавалась, но тоже всегда сильно скучала по дочери. Это сразу отражалось в ее настроении, суровости взгляда и холодности тона. Девушка научилась по одному выражению ее лица опознавать, сбежала Лада или нет.
– Ну, давай спроси, о чем хочешь спросить с самого начала, – с усмешкой сказала Арина, пробегаясь взглядом по меню.
– Ничего я не хотела, – скуксилась Татьяна и спряталась за картонку, которая едва закрывала голову.
Щеки порозовели. Арина тоже научилась безошибочно угадывать ее желания и мысли, порой даже тогда, когда Татьяна сама для себя не могла их сформулировать, как сейчас. Ей казалось, она никак не могла себя выдать, ведь даже не думала о Вадиме. Все ее мысли до этого занимал неудачный экзамен, самобичевание и желание напиться. Но Арина нащупала ее боль на глубине души.
– Прислал вчера, – сказала она, продвигая по стеклянной столешнице смартфон, на экране которого сияла счастливыми улыбками красивая пара на фоне воздушного шара и закатного неба.
Вадим обнимал Соню одной рукой за талию. Та щурилась от счастья. С обоих боков ее круглой головы торчали два смешных розовых хвостика, один из которых щекотал парню открытое плечо. Татьяна не могла смотреть на веселые лица, но почему-то заставляла себя в них вглядываться. Было в этом что-то мазохистское.
– Он ей сюрприз на день рождения устроил, – по-садистски ухмыльнулась Арина. – Полет на воздушном шаре.
Лицо Татьяны приняло скисшую мину. Уголки губ опустились под тяжестью зависти, ревности и обиды. Глаза смотрели на блики от оранжевого света висящей над
– У него, кстати, выставка на днях открывается, – сообщила она, тоже откладывая меню в сторону. – В Питере.
– Здорово, – улыбнулась Татьяна, порадовавшись хоть одной хорошей новости за сегодня.
– Представляешь, все картины с прошлой он распродал, – горделиво хмыкнула Арина и нажала на кнопку вызова официанта. – Кроме «Балерины», конечно.
– Почему? – девушка чуть вытянула подбородок вперед. – Неужели никто не захотел ее купить?
– Вадик не захотел ее продать, – ответила женщина, переводя взгляд на идущую к ним официантку с блокнотом.
Татьяна поджала губы и опустила взгляд на исцарапанное стекло столешницы. Приняв заказ, официантка быстро испарилась за вуалью. Арина заказала вино и сырный салат. Девушка решила обойтись одной текилой, подумав, что на пустой желудок опьянеет быстрее и, следовательно, быстрее забудет про влюбленных на фотографии, воздушный шар и сюрприз на день рождения.
Только после глотка вина Арина расспросила ее про экзамен, на чем она завалилась и что собирается делать дальше. Девушка охотно повествовала о неудачном дне, начав с самого утра, которое предзнаменовало провал вечером.
Бар постепенно заполнялся под завязку. Официанты и кальянщики сновали туда-обратно между гостями, явно не успевая обслуживать всех без задержек. Воздух уплотнился. Его занял гул разнополых голосов, шум быстрых движений, шорохи грубых тканей и стуки резиновых подошв о деревянный пол. Табачный ароматизированный дым с соседних столов подплывал и к ним. Татьяна старалась прижиматься к окну и отворачиваться. Арина дышала спокойно. Тонкая вуаль совсем ни от чего не защищала.
Когда сознание Татьяны начало расплываться, а Арина, откинувшись на спинку дивана, сняла жилет совсем, оголив широкие плечи и рельефный живот, к ним подошли трое бородатых парней, от шеи до пят покрытых татуировками. Девушка различала их только по плотности фигуры. Самый широкий имел и самую густую бороду, зато начинающую редеть макушку головы. Средний за тщедушной бородкой скрывал отсутствие подбородка. Худой, напротив, сплел из черной бороды короткую косичку. Такая же свисала с затылка.
Арина обрадовалась компании мускулистых мужчин, жадно оглядывая их возбужденными глазами, как хищница, которая из стаи безобидных овец выбирает себе самую аппетитную. По горящему взгляду Татьяна догадалась, что ей понравились все. Девушка ни на кого не претендовала, потому что, во-первых, в соблазнении конкуренцию Арине составлять было бессмысленно, а, во-вторых, парни не вызывали в ней ничего, кроме равнодушия.
Широкий и худой подсели к Арине на диван, а среднему место оставалось только рядом с Татьяной. Девушка даже не посмотрела в его сторону. Широкий завязал простецкий разговор с Ариной, узнал имена девушек, представил себя и друзей, стал задавать стандартные вопросы и получать стандартные ответы.