Тавистокский институт
Шрифт:
Среди журналистов, работающих с Джимом Лерером в его программе «Час новостей», такие известные политические обозреватели и политологи, как Пол Жиго, Дэвид Герген, Уильям Кристол и Уильям Сафир. Все они являются членами Бильдербергского клуба, Совета по международным отношениям или Трехсторонней комиссии.
Разве не разумно было бы с нашей стороны предположить, что PBS может быть далеко не столь уж беспристрастной, когда речь заходит о достаточно деликатных политических вопросах, таких как предсказанный Бжезинским конституционный кризис в США и будущее национальных государств и их суверенитета?
Все еще сомневаетесь? «Американская медиаэлита практикует брутальную, хоть и хорошо замаскированную форму цензуры новостей, и механизмы этого контроля в настоящее время хорошо известны. Джон Чанслер, ведущий новостных выпусков на канале NBC, в своей недавно опубликованной
181
John Chancellor with Walter R. Mears, The New News Business, New York: HarperPerennial, 1995.
182
Jeffrey Steinbeig, The Cartelization of the news Industry, The American Almanac, May 5, 1997.
Дэвид Рокфеллер назначил издания «New York Times» и «Washington Post» главными рупорами властной элиты. В историческом плане газета «New York Times», которая отличается крайней самоуверенностью и оставляет за собой право решать, какие новости достойны того, чтобы их печатать, всегда служила интересам семейства Рокфеллеров. Нынешний президент «New York Times» Артур Сульцбергер-младший является членом Совета по международным отношениям. Он сын Артура Окса Сульцбергера и внук Артура Хейса Сульцбергера, который состоял в правлении Фонда Рокфеллера. В Совете по международным отношениям состоят также Этан Броннер, заместитель международного редактора «New York Times», и Томас Фридмен. [183]
183
http://www.cfr.org/about/membership/roster.html?letter=S.
Медийные корпорации Америки являются неотъемлемой частью экономического истеблишмента и имеют тесные связи с Уолл-стрит, вашингтонскими аналитическими центрами, Бильдербергским клубом и Советом по международным отношениям, а через них — с главным мировым центром промывания мозгов, Тавистокским институтом. Совет по международным отношениям представляет собой «главный аналитический центр, занимающийся формированием внешней политики США, а также одно из главных мест общения представителей американской элиты, относящихся ко всем крупнейшим секторам общества (СМИ, банки, учебные и научные заведения, вооруженные силы, разведка, дипломатия, корпорации, НГО, гражданское общество и т. д.), где они сообща пытаются прийти к консенсусу по важнейшим вопросам, связанным с обеспечением американских имперских интересов во всем мире. В недрах Совета по международным отношениям зачастую вырабатываются стратегии американской политики, ключевые игроки которой либо сами состоят в СМО, либо тесно связаны с ним». [184] Бывший президент Совета по международным отношениям Уинстон Лорд в свое время сделал интересное наблюдение: «Трехсторонняя комиссия вовсе не является тайным правительством мира. Это удел Совета по международным отношениям». [185]
184
America’s Strategic Repression of the ‘Arab Awakening’ Part 2, Andrew Gavin Marshall, globalresearch.ca, February 9, 2011.
185
Aid & Abet, Vol. 2, No. 2, p. 7.
В своем эссе «Журналисты как правящий класс», опубликованном 30 октября 1993 года, омбудсмен «Washington Post» Ричард Харвуд честно писал о том, как Совет по международным отношениям руководит новостными СМИ. Харвуд писал, что «мы поддерживаем самые тесные связи с правящим истеблишментом Соединенных Штатов... Его членами являются люди, которые вот уже более полувека руководят нашими международными делами и нашим военно-промышленным комплексом». Перечислив ключевые посты, занимаемые членами СМО, Харвуд продолжал: «В наши дни большую долю членов СМО составляют журналисты и другие представители СМИ — более 10 процентов».
«Газету “Washington Post” в Совете по международным отношениям представляют редактор первой полосы и его заместитель, исполнительный редактор, редактор международного отдела, редактор национального отдела, редактор финансово-экономического отдела, несколько журналистов, а также главный акционер Кэтрин Грэм (ныне покойная)», — пишет Харвуд. Эти медиатяжеловесы «не просто анализируют и интерпретируют внешнюю политику США; они помогают ее формировать», — заключает он. Вместо того чтобы объективно освещать действия власти, связанные с истеблишментом, СМИ играют роль рупора правящей элиты — побуждая публику принимать как должное решения, которые в иных обстоятельствах могли бы быть восприняты как политически неприемлемые.
Пропагандистская кампания
Даже в эпоху интернета, блогосферы и других новейших методов массового распространения информации «New York Times» и «Washington Post» продолжают задавать тон новостям, очерчивать круг рассматриваемых проблем и устанавливать пределы мнений, заслуживающих уважения. Оба эти издания тесно связаны с деятельностью Бильдербергского клуба и СМО.
На примере Судана и Ливии хорошо видно, каким образом правящий класс журналистов помогает строить внешнюю политику посредством оголтелой пропагандистской кампании.
«Переизбыток репортажей из объятого кризисом региона; экстренные призывы о помощи, распространяемые через электронные СМИ (как это недавно имело место на подконтрольном СМО телеканале PBS); показываемые по телевидению потоки беженцев (как это недавно имело место на подконтрольных СМО телеканалах “Fox” и CNN); душещипательные истории о “массовых изнасилованиях”, очевидным образом призванные возбудить у зрителей чувство праведного гнева; постоянные напоминания о геноциде, имевшем место в Руанде; требования что-нибудь предпринять (“Как можно оставаться в стороне?” и т. п.); редакционные комментарии (в подконтрольных СМО изданиях “New York Times”, “Washington Post”, “Newsweek”, “Time”, пространные комментарии члена Бильдербергского клуба и СМО Збигнева Бжезинского в собственном журнале СМО “Foreign Policy”); призывы вернуться к временам просвещенного империализма Редьярда Киплинга и, наконец, заявления о готовящемся вторжении». [186]
186
Laughland, John, Fill Full the Mouth of Famine, Scoop Independent News, July 29, 2004.
Теперь давайте обратимся к телевидению и сами посмотрим, как готовятся новости. Все сообщения очень короткие: продолжительность большинства из них не превышает 30 секунд. Только самые важные новости могут длиться минуту или полторы. Телевизионная картинка сопровождается закадровым голосом. Короткие интервью (как правило, лишь несколько фраз), короткие обрывки разрозненных мыслей. Получасовой выпуск новостей может вмещать в себя до 40 разных новостных сюжетов, следующих один за другим без всякой паузы, а потом еще новости спорта, прогноз погоды, развлечения и ленивый обмен репликами между дикторами.
Но являемся ли мы свидетелями реальных событий, происходящих в реальном мире? Таковы ли на самом деле обсуждаемые ситуации? Можно ли уместить происходящие в Ливии события в 30-секундный сюжет? Способно ли 45-секундное интервью, да еще разорванное на три части, каждая из которых содержит три фразы по шесть слов, отразить 2000-летнюю историю Афганистана? Или все-таки речь идет о бессовестном искажении реалий, выдаваемом за действительное положение вещей?
Есть ли в этих условиях подачи новостей возможность сознательно задуматься об обсуждаемых предметах? Нет, вы просто смотрите новостное шоу, ни о чем не думая, а просто вбирая в себя информацию в той самой форме, в какой она подается. Стоит ли удивляться тому, что уже через пару часов у зрителей остается лишь смутное воспоминание о том, что они видели? Ближний Восток в огне. Где-то гибнут мирные жители. Наводнение затопило города и селения в... уже и не помним где. Европейская экономика слабеет, очередная страна просит о помощи. В Японии произошло землетрясение, кто-то там чудом выжил, пробыв в течение девяти дней заживо погребенным среди развалин. Ого! Прикольно! Надо пригласить этого человека на шоу Опры Уинфри! Здравствуй, мама, я в телевизоре!