Таящиеся в Ночи
Шрифт:
– Франсуаза… Её похитили?
– По всему выходит – да. Но как они узнали, что она тут? И как сделали так, что ты и… Отец!
…Отец Шэрон лежал в своей кровати и крепко спал. Очень крепко. Можно даже сказать – непробудно. Шэрон и Рита отчаянно его трясли и дергали, но все было бесполезно – он спал странным, глубоким сном.
Пока Рита вызывала врача, Шэрон обошла весь дом, всматриваясь в следы на земле. Следов, как таковых не было вообще. Нигде и совсем. Словно Франсуазу утащили привидения… Но такого быть не могло. Даже тот странный тип что следил за Шэрон в окно оставлял следы…
И только осмотр окна гостиной
На земле никаких следов не было… На первый взгляд. Однако Шэрон удалось обнаружить, что земля под окном имеет такой вид, словно ее тщательно подмели, затирая следы. Не этим ли объяснялось отсутствие следов – кто-то осторожно затёр их веником или чем-то подобным.
Кто-то подошёл к окну, чуть-чуть его вскрыл и… Зачем?
Неожиданно Шэрон осенило. Она подняла голову и осмотрелась. Под самым окном осы свили себе гнездо, дабы иметь возможность залетать в дом. Гнездо было большое, но сейчас ни одной осы под ним не было видно.
Женщина притащила стул и, встав на него, постучала пальцем по гнезду, из которого высыпалась пригоршня еле шевелящихся ос.
Они явно были отравлены каким-то газом.
Конечно, их специально не травили, но гнездо оказалось аккурат под баллоном с газом, который закачали в дом – часть газа вышла через окно и отравила ос. Отсюда и такое странное явление.
После того как обитателей дома усыпили газом – преступники вошли в дом и вынесли Франсуазу – а затем тщательно затерли все свои следы. Даже заправили кровать и стерли следы обуви. Хотя могли работать вообще босиком – не особенно торопясь – они знали, что Шэрон и Уэллс заняты и домой не приедут – наверняка были в курсе, что Ван-Роджер повёз смотреть их башню Тесла… И действовали не торопясь.
Шэрон не поленилась и просмотрела окрестности, пока у самой дороги не наткнулась на отпечаток ботинка со свастикой и двумя молниями – видимо все же не заметили в спешке.
Так же в канаве нашелся и странный предмет – длинная стальная пластина с двумя отверстиями по краям – явно какая-то деталь от механизма. Но вот какого – было непонятно.
Шэрон осторожно подцепила веточкой эту пластинку и, утащив домой упаковала в толстую бумагу на предмет снятия отпечатков.
… Больница Гудевроу-сити была довольно неказистым строением и носила средь местного населения прозвище "холерный барак", ни для кого не было секретом, что её построили во время сильной эпидемии холеры в 1877 году и планировали сразу после окончания оной эпидемии сжечь.
Однако в итоге получилось как-то так, что здание холерного барака пережило участь своих собратьев по всему миру, и было подремонтировано (поставлено на фундамент), после чего превратилось в больницу. Правда, бесплатную.
С началом Великой Депрессии некоторые больницы Гудевроу-сити закрылись, так что "Холерный барак" быстро сделался главной больницей города.
В него провели телефонную линию и установили несколько карет "скорой помощи" (Термин "скорая помощь" происходит от латинского слова "ambulare", означающего "ходить или передвигаться", что является отсылкой к ранней медицинской помощи, когда пациенты перемещались в больницу на каретах. В данном произведении автор заменил американское название "скорой помощи" на русское. Примечание автора). С врачами, правда, возникла напряжённая ситуация, поскольку по старинной традиции пришедшей из того же Нью-Йорка – врачи должны были сдавать кучу экзаменов – зачастую платных, а ещё чаще – очень даже платных. А по законам США врачебная лицензия стоит очень дорого. Так дорого, что врач, получивший её, предпочитал лечить людей в крупных городах, где ему было проще заработать больше денег, дабы заплатить государству за лицензию.
На все возражения местного населения, власти разводили руками и отвечали, в основном одной присказкой – "хотите бесплатной медицины, да чтоб ещё с приездом врача на дом – отправляйтесь в СССР". Точка. (В США в отличие от СССР и России, врачи по больным не ездят – на вызовы с доставкой больного в приёмный покой выезжают в основном те, кого в России называют – фельдшеры. Врачи что раскатывают на вызовы Скорой помощи в США, чаще всего относятся к "фанатикам" или просто проходящим практику. Примечание автора).
К счастью для Гудевроу-сити в США грянула Великая Депрессия, которая, в свою очередь, нанесла удар и по платной медицине – люди настолько обнищали, что просто физически не могли позволить себе медицинские услуги.
Сами врачи от этого тоже не обрадовались – поскольку в итоге они остались без работы и, как следствие, просто не могли оплачивать продолжение лицензии своих услуг.
Пришлось муниципалитетам крупных городов, на время, "наступить песне на горло" и финансировать врачей из своих бюджетов – что бы те, элементарно, не померли с голоду. Взамен на это многих начинающих врачей разогнали по небольшим городкам, где рассадили по таким вот городишкам, как Гудевроу-сити и обязали лечить местное население, в качестве отработки денег. (Данная практика в США называлась "советской" и была экстренно запрещена сразу в конце Второй мировой войны. Примечание автора).
Когда Шэрон оплачивала вызов кареты "скорой помощи" и доставку отца в "Холерный барак", (в США и странах Европы в описываемое время – 1936 год – больные оплачивали доставку в больницу из своего кармана – только после 1978 года эта оплата стала вычитаться у них из страховки. Примечание автора), то из окна больницы ей на глаза попался Грейсон.
Помощник мэра занимался странной работой – грузил в большую машину, что стояла у "Архива Ампера" сумки с консервами. Грейсон как раз закинул три сумки, а из "Архива Ампера" вышла какая-то девица, что тащила в руках еще две сумки.
Поскольку Грейсон до этого особым женским вниманием был обделён (злые языки поговаривали, что он в свои двадцать три года – девственник), то Шэрон присмотрелась к этой странной особе с любопытством.
Девица больше всего походила на городскую студентку – высокая, фигуристая девушка с огненно-рыжей копной кудрявых волос и косметикой.
Так же она не носила шляпу или иной головной убор, что как бы намекало на то, что она всё-таки из крупного города – Нью-Йорка. (В США головной убор был неотъемлемой частью уличного костюма – только в годы Великой Депрессии его обязательное ношение было отменено молодёжью. Примечание автора).