Таймер для обреченных

Автор выражает особую признательность еженедельнику «Независимое военное обозрение», газетам «Независимая газета», «Известия» за использование их материалов в своей книге.

Эта книга основана на реальных событиях, однако сюжет и персонажи вымышлены. Всякое сходство с действительным лицом — живущим либо умершим — чисто случайное. Взгляды и высказанные мнения, выраженные в книге, не следует рассматривать как враждебное или иное отношение автора к религии, национальностям, личностям и к любым организациям, включая частные, государственные, общественные

...Прежде чем ракета прошила пассажирский лайнер, прошло много томительных минут...

Андрей нервничал на боевом посту. Он матерился на боевые расчеты: после обнаружения цели они около полутора минут не могли принять решение на обстрел. Бараны! — не мог успокоиться лейтенант. Цель была захвачена с дальности около шестидесяти километров, а пуск произведен, когда до мишени оставалось меньше сорока. Ракета заведомо не успевала «взять» цель. Хорошо, что на подстраховке оказался комплекс С-300. «Трехсотка» добила мишень, когда стало очевидно, что та проходит без воздействия. А ракета «двухсотки» продолжила свой полет и поразила российский лайнер в штатном режиме. Она прошила его от кабины пилотов до хвоста. Прошила полторы сотни мирных граждан...

Дело сделано.

А что было до этого? Визит человека лет сорока. Знакомство, не предвещавшее оператору радиолокатора подсвета цели ничего хорошего: «Неважно, кто я, важно, зачем я здесь». Здесь — это в Евпатории, городе-курорте, близ которого дислоцирован зенитный ракетный полк.

— Ты, наверное, знаешь, Андрей, что порой на учениях истребитель сбивал летящий с ним в паре самолет. Как это происходит? Очень просто: ведомый стреляет, и его ракета перезахватывает вместо цели самолет ведущего.

— Я слышал об этом, — ответил Андрей, косясь на край заплечной кобуры незнакомца, видневшейся под расстегнутым пиджаком. Тот переключился на учения, намеченные на октябрь.

— Они готовятся с помпой, хотя маневры такого масштаба со времен развала Союза на Украине не проводились ни разу. В Крым уже съезжаются иностранные наблюдатели. И они в курсе, что Украина не располагает полигонами для стрельбы комплексов большой дальности С-200. Они есть только у России и Казахстана. Украина могла бы их арендовать на время учений, как это делают другие государства. Но в этом случае надо договариваться с этими странами, платить и душить собственную «самостийность». Плюс теряется эффект присутствия большого числа иностранных наблюдателей.

— К чему вы это рассказываете, не пойму.

— Я представляю людей, которые готовы платить за то, чтобы руководить вооруженными силами двух стран — России и Украины. Было бы неплохо, правда?

— Не знаю.

Они расположились на террасе. Андрей на правах хозяина предоставил гостю кресло, сам устроился на краешке кровати. От предложения гостя выпить он отказался.

— Ну так давай вместе прикинем, что мы знаем о грядущих учениях. Стрельба «дальнобойными» комплексами будет вестись в ближней зоне — не дальше сорока километров. Однако в ракурсах стрельбы на дальностях от двухсот километров наверняка появятся воздушные объекты. Нас устроит любой гражданский самолет любой страны. Пусть это будет российский или грузинский пассажирский лайнер. Главное, чтобы он оказался в том же коридоре. На учениях планируется произвести больше двух десятков пусков ракет. Например, «Оса» сделает несколько выстрелов по одной мишени. С-300 отстреляются по аналогам беспилотных самолетов. Для Украины главное — обеспечить «море огня». Но в момент стрельбы С-200 «Вега» другие системы «замолчат». В воздухе появится лишь одна мишень — «Рейс». И вот тут мы надеемся на твою помощь.

— Чего вы добиваетесь?

— Мы хотим изменить историю зенитно-ракетных войск. Сделать так, чтобы украинские ракетчики стали первыми, кто в мирных условиях сбил гражданское судно. Это большой шаг к тому, чтобы определенная группа людей возглавила вооруженные силы двух стран. Понимаешь, Андрей, от вооруженных сил Украины вскоре ничего не останется. Навострив лыжи в НАТО, Украина уничтожает технику, которая «видит» натовские самолеты и крылатые ракеты и может пощелкать их как мух. Взамен она получает технику-"невидимку": сколько ни маши этой мухобойкой, все равно ничего не собьешь. Нас этот факт очень беспокоит. Тебя тоже это касается. Вряд ли ты, офицер ПВО, видишь себя в кабине бесполезной «мухобойки». О нашем разговоре не узнает никто. Мы обещаем тебе ускоренное продвижение по службе: через пару-тройку лет ты станешь командиром полка. Старайся не думать о людях на борту пассажирского самолета — его сразит ракета не из твоего комплекса. Позже ты успокоишься тем, что не втыкал нож в людей, не стрелял, смертей не видел. Как тебя можно обвинить в убийстве?

— А если я откажусь и доложу начальству?

— Мы убьем тебя.

Крым, Украина, 16 октября 2001 года

В три часа дня напротив общежития «Ялта», расположенного близ яхт-клуба, остановился военный «УАЗ». Капитан-лейтенант Александр Абрамов вышел из машины, шагнул под козырек подъезда с покосившейся дверью и стертым, как в собесе, порогом, и окунулся в мышино-кошачью атмосферу. Это была обычная двухэтажная «сталинка». На втором этаже проживали семьи офицеров, на первом — командированные.

«Что может быть лучше гостиницы возле яхт-клуба?» — спросил себя капитан. И ответил вопросом: «Что может быть хуже общаги в окружении судоремонтных заводов?»

«Яхт-клуб пока не виден», — в стиле разведтриллера продолжил Абрамов. А заводы — вот они. Стоит обернуться, и взгляд запутается в мотках проволоки и мусорных кучах, запнется на бетонных ограждениях и серых корпусах, заблудится в серпантине дорог и пылевых облаках...

На двери, обитой дерматином, красовалась надпись: «Дядя Слава не умер, он вышел покурить».

— Привет, братья по разуму! — приветствовал капитан молодых людей, сидевших за круглым столом. — Шпионите?

— Привет, Саня! — блеснул озорными глазами Эли Сайкс. — Мы только что тебя вспоминали. Мол, будем рады тебя видеть. Если придешь. Ноги вытер?

— Буду уходить, вытру.

С разведчиками ВВС Израиля капитан познакомился две недели назад. Тогда он, пожав руки Эли Сайксу и Маркосу Бегину, задержал в своей руке ладонь старшего оперативного офицера Мэлоди Унгер.

— Военная разведка?

— Ну что вы, — девушка непритворно наморщилась. — Военная разведка — это ожиревшая, неподъемная тетка на засаленной простыне. Я представляю разведку ВВС — это стройная, сильная, гибкая, красивая дама.

— Я это заметил, — улыбнулся капитан, похерив намек на более соблазнительные простыни.

— Ведь вы тоже не всегда представляетесь офицером ГРУ.

— Точнее, никогда. Капитан Александр Абрамов, флотская разведка, — представился он. Подхватив дорожную сумку Мэлоди, он пошел рядом с ней по пыльной дороге.