Тайна башни (сборник)
Шрифт:
Вежливо поклонившись, он сел у стола, на котором были приготовлены письменный прибор и бумага.
— Позвольте спросить вас о вашей личности, господин поручик? — обратился он к сидевшему у другого конца стола.
Курт посмотрел на него, какой-то вопрос готов был сорваться с его языка, но он сдержался. Он спокойно ответил на вопрос:
— Курт Константин Вольфганг фон Росла, родился 25 марта 1873 года в м.~Росла вблизи Майнца, третий сын барона Ганса Гергарда Константина фон Росла.
Следователь сделал себе заметки,
— Теперь я поставлю вам несколько вопросов, господин поручик, — начал он, откашливаясь, — которые вероятно будут столь же неприятны мне, как и вам, но которые ставлю по долгу службы.
Курт привскочил со стула.
— Нельзя ли мне, по крайней мере, узнать сначала, — вспылил он, — по какому случаю меня подвергают, позорному аресту, не объясняя мне даже причин?
Голос его сердито дрожал, а потом перешел в злобную насмешку.
— Причина вот какая: сегодня утром в девятом часу на улице Бергштрассе в своей вилле найден убитым в своей постели барон Герберт Гюнтер фон Росла.
Курт одним движением вскочил со стула, отбросив его назад.
— Мой дядя? — лепетал он, — это невозможно! — Наклонившись вперед, он смотрел на следователя сидевшего перед ним, как изваяние, не шевеля ни одним мускулом лица.
— Позволите продолжать? — спросил следователь.
— Прошу, — беззвучно ответил Курт.
Следователь начал снова:
— Оставление на месте всех ценных вещей и нетронутая железная касса заставляют предположить, что совершено убийство не с целью грабежа в обычном смысле. Недостает только бумажника, в котором могло находится приблизительно 21000 марок. Дальнейшие расследования показали, что убийца проник через заднюю калитку, известную только родственникам и прислуге убитого. Прислуга стоит вне подозрений.
Курт слушал молча, закрыв лицо руками. Дикая злоба в нем сменилась отчаянием. Значит, в убийстве обвиняли его? Вот до чего он дошел! Кто из них сошел с ума, он сам, или тот, кто сидел перед ним?
Голос следователя звучал в его ушах, как шум морского прибоя.
— Горничная Маргарита Брант показала, что в то самое утро, после ночи убийства, она видела вас по близости виллы вашего дяди.
Курт побледнел как полотно.
— Позвольте спросить, господин поручик, что вы делали вблизи места совершения убийства в столь ранний час?
Курт молчал, стиснув зубы. Тонкими пальцами он отчаянно перебирал свои русые кудри.
Следователь спокойно смотрел на него, ни один мускул в его лице не двигался. Он стал перебирать бумаги. Не получив ответа, он продолжал:
— Кто считается законным наследником господина барона? Верно ли, что вы?
— Верно, — с усилием произнес Курт. Краска совершенно сошла с его лица.
— Теперь я должен коснуться одного вопроса, господин поручик, которого предпочитал бы не касаться. Не сочтите мои действия за нескромность. Несколько дней тому назад вас пригласили к командиру, с которым у вас были серьезные переговоры. Он предоставил вам рассчитаться по вашим обязательствам в течение пяти дней, и угрожал в противном случае выходом из полка. Сегодня этот срок истек, господин поручик, и вы дали честное слово в том, что погасили ваши довольно значительные долги. Вы давеча отказались отвечать на некоторые вопросы — сделаете ли вы то же самое и теперь, господин поручик, если я спрошу вас об источниках, из которых вы почерпнули ваше богатство, появившееся столь неожиданно и давшее вам возможность устроить Ваши дела?
— Да! — последовал твердый, почти упрямый ответ. Курт стоял выпрямившись, и голубые глаза его сверкали, как раскаленная сталь.
Следователь оглянул его удивленным взглядом, в котором сквозил оттенок сожаления.
— Мне было бы весьма жаль, — сказал он, — если ваше странное поведение повлечет за собою для вас неприятности. Впрочем, воля ваша. Позвольте продолжать. Несколько дней тому назад вы посетили покойного. У вас была с ним ссора и вы вышли из дома в очень возбужденном состоянии. Послужили ли поводом к разногласиям материальные вопросы, т.е. не обращались ли вы к вашему дяде с просьбой дать вам взаймы ту сумму, в которой вы так сильно нуждались?
— Сожалею, что относительно этого не могу дать вам указаний, принимая во внимание, что это мои частные дела.
Курт чуть не лишился сознания от ярости.
— Таким образом вы вовсе отказываетесь от показаний, господин поручик, устраняя возможность дальнейшего допроса? — резко спросил следователь.
— Отнюдь нет, спрашивайте дальше.
— Не воспользовались ли вы при уходе из дома задней калиткой?
— Да, — прозвучал спокойный ответ.
— Зачем?
— Я хотел как можно скорее выбраться из дома.
— Ведь вы могли сделать это с тем же успехом, выйдя через главные ворота?
— Они были закрыты.
— Где вы находились в ночь совершения убийства?
Опять молчание.
— Господин поручик, вы ужасно затрудняете мне исполнение моей обязанности. Я совершенно не знаю, что и подумать. Разве вы не сознаете, что ваше упорное молчание может породить мысли, которые не возникли бы, если бы вы дали откровенные и чистосердечные показания?
Курт стоял в мрачном безмолвии, сложив руки на груди, устремив взор вдаль.
— Господин поручик, я еще раз спрашиваю вас: желаете ли вы отвечать мне? Желаете ли вы указать место, где вы находились в ночь убийства?
Курт молчал.
— В таком случае я на сегодня должен прекратить допрос. Завтра я опять явлюсь к вам. Надеюсь, что до этого времени вы образумитесь.
Он коротко поклонился и вышел.
Курт стоял недвижно, ошеломленный ужасным, обвинением. Дыхание его шло учащенно, глаза его приняли выражение глаз загнанного зверя.