Тайна богатой вдовы
Шрифт:
– Алика, ты не знаешь, где может находиться Снежана Эдуардовна? – спросила детектив.
– В гостиной, думаю, я вас провожу.
– Спасибо.
Хозяйка дома действительно была в гостиной вместе с Морисом.
– Я больше не нужна? – спросила Алика и, услышав отрицательный ответ Снежаны, тут же испарилась.
Морис всё это время провёл наедине с Дарской. В первое мгновение ему показалось, что она не в восторге оттого, что, удалившись с Аликой, Мирослава не прихватила с собой и его. Но вскоре Снежана стала любезной и вела себя так, словно общение с ним доставляло ей удовольствие. И Морис никак не мог понять, действительно ли она наслаждается их беседой или искусно притворяется. Ведь Снежана – жена великого актёра и вполне могла многому научиться у мужа. Она предложила ему выпить чай, и он согласился, надеясь, что за чаем разговор потечёт более непринуждённо.
– Вы давно работаете детективом? – спросила Дарская как бы вскользь.
– Более трёх лет, но я, скорее, помощник детектива, – улыбнулся он.
– Наверное, это очень опасная работа? – спросила она, по-девичьи наивно взмахнув ресницами.
– Как вам сказать, – пожал он неопределённо плечами и обезоруживающе улыбнулся.
Снежана картинно потупила взор.
И Морис добавил:
– Бывает, конечно, всякое, но в основном работа у нас рутинная и не представляет физической опасности.
Это было не совсем так, но Морис решил не волновать и без того расстроенную женщину.
– Хотите, я покажу вам наши фотографии? – неожиданно для него предложила Снежана.
– Да, очень хочу! – тотчас откликнулся он.
Она поднялась и вскоре вернулась сразу с несколькими альбомами. Снежана раскрыла один из них:
– Вот это наша свадьба.
Морис с интересом рассматривал свадебное платье Снежаны, выполненное в стиле конца девятнадцатого века, вуаль, которую несли за ней два маленьких ангелочка. Сам Дарский был в чёрном фраке, белой манишке, на голове его красовался цилиндр.
– Романтичная у вас была свадьба, – проговорил Морис.
– Да, очень, – печально вздохнула Снежана, – а потом у нас было кругосветное путешествие.
Дарская листала плотные страницы альбома, и перед глазами Мориса проплывали прекрасные виды Старой Европы. Сердце его сжала невольная печаль, и он подумал о том, что вскоре Европа станет совсем другой…
Снежана открыла второй альбом:
– А это мы с Артуром в Каннах.
Её глаза загорелись, и она стала рассказывать об успехах мужа и об их последней поездке в Канны.
– И как вам Канны? – спросил Морис осторожно.
– Чудесно! А вы бывали там?
– Да.
– И что?
– Провинциальный городок, – отозвался Морис бесстрастно, и Снежана Дарская не поняла, шутит он или говорит серьёзно.
– Вы родились в России? – спросила она неожиданно.
– Нет, в Литве.
– А что заставляет вас жить здесь?
– Любовь, – ответил он серьёзно.
– Понимаю.
– К приключениям, – добавил он и улыбнулся.
– Вот как?!
Он кивнул.
– В Литве отсутствуют острые ощущения, – попыталась пошутить Дарская.
– Напрочь, – подтвердил он и поскучнел, всем своим видом давая понять, что продолжать разговор о своей малой родине он не желает. Морис хорошо помнил, как совсем недавно они чуть было не рассорились с Мирославой. Он, желая расположить её, стал рассказывать, что некогда в русско-литовском государстве русский язык был главным и что первые правители Литвы были христианами.
– То, что было, кануло в Лету, – ответила Мирослава, – а теперь Литва представляет собой не что иное, как агрессивно настроенное по отношению к России карликовое государство.
Морис удержался от ответной реплики, просто отвернулся и больше не возвращался к этому разговору, свято веря в душе, что настанет время, когда Литва и Россия будут жить в мире и согласии.
– Я знаю, что делом гибели моего мужа занимается полиция, – тем временем перевела Дарская разговор на другую тему, – но предполагаю, что им ничего существенного выяснить не удалось. А вам?
– Нам пока тоже, – мягко ответил Морис.
– Вас ведь наняла дочь Артура? – спросила Снежана.
Морис приложил палец к губам:
– Тсс.
– Что такое? – Снежана быстро оглянулась.
– Детективы не разглашают информацию о своих нанимателях, – пояснил он своим бархатным голосом.
– А! Но я и так знаю, что это Алевтина.
Лицо Мориса оставалось бесстрастным. Он с самого начала предполагал, что Снежана попытается ненавязчиво выяснить всё, что ему известно. Но она, кажется, не собиралась искать окольных путей, решив действовать напрямик.
– Понимаете, Артур очень переживал ссору с детьми, – сказала она, не отводя от лица Мориса своих чарующих аквамариновых глаз…
– Вы думаете, что это могло подтолкнуть вашего мужа… – Он не произнёс слова «самоубийство», щадя её чувства.
Снежана быстро закачала головой:
– Я не верю в это!
– Да, эта версия вызывает сомнения, – согласился он осторожно, – тем более что вашему мужу удалось уговорить сына приехать к вам.
– Да. Но я думаю о том, что его дочь могла предпринять какие-то шаги.
– Какие именно?
– Не знаю, – вздохнула Снежана и провела рукой по своим роскошным золотистым волосам.
– Она ведь не могла проникнуть в кабинет вашего мужа…
– Физически нет, но она могла стоять за его спиной как призрак!
Морис с недоумением уставился в глаза женщины, продолжающие сиять влажным аквамарином.
– Ах, не смотрите на меня так! – Она сделала вид, что смутилась, а потом воскликнула с болью в голосе: – Я не сошла с ума! Просто Алевтине удалось окружить своего отца стеной почти физически ощущаемой враждебности!
– Вот как? – сделал вид, что удивился Морис.