Тайна брига «Меркурий»
Шрифт:
Эпизод пятый. «Реал-бей» снова успешно маневрирует и выходит на новый бортовой залп. В это время артиллеристы «Меркурия» наносят повреждения «Реал-бею» и тот выходит из боя, прекращая преследование. «Меркурий» же продолжает движение, следуя все тем же курсом норд-вест.
Историк Атавин в статье «Бой брига “Меркурий”» в сборнике по истории флота и судостроения «Гангут», номер 28 от 2001 года, пишет об артиллерийской составляющей боя следующее (цитирую): «Соотношение артиллерийских орудий подавляет воображение: 184 пушки у турок и всего 20 — у русских! Сражение неминуемо должно было привести к печальному исходу для “Меркурия”. Но таким ли было количественное соотношение действующей артиллерии в бою? Парусный корабль, имея противника с одной стороны, может стрелять только одним бортом. Следовательно, количественное соотношение уже меняется как 92 к 18 (бортовые карронады). Из числа 92 турецких пушек при ближнем бое необходимо вычесть по четыре погонных и не менее чем по шесть ретирадных пушек. Остаются 72 активные бортовые пушки на двух турецких кораблях.
Кроме пробоин в корпусе «Меркурия» официальные документы отмечают 16 повреждений в рангоуте, 133 повреждения в парусах и 148 повреждений в такелаже «Меркурия». Также разбиты шлюпки и слегка повреждена одна карронада, Повреждения были настолько существенны, что судно едва добралось до Севастополя, где затем его ремонтировали целых семь лет!
Общеизвестно, что «Меркурий» добился своих знаменитых попаданий книпелями. А вот чем стреляли турки, какие конкретно повреждения были нанесены «Меркурию» и почему турецкие корабли потеряли возможность вести бой всего лишь от нескольких удачных попаданий, а «Меркурий» этой возможности не потерял, несмотря на сотни повреждений в рангоуте, такелаже и парусах, в точности неизвестно.
Стреляли ли турки книппелями? Ответа на этот вопрос в документах нет, но мне думается, что, судя по многочисленным повреждениям такелажа, все же стреляли. Однако книппеля (полуядра, скрепленные между собой цепью) весьма эффективны для поражения такелажа исключительно на близкой дистанции (не более 200 метров), а на большей совершенно бесполезны, так как просто не долетят до противника. Отсюда можно предположить, что большую часть времени боя «Меркурий» удерживался от противника исключительно на выгодных курсовых углах, при достаточно малой дистанции. Подтверждением этому служит и то, что на вооружении «Меркурия», за исключением двух мелкокалиберных «погонных» пушек, были исключительно карронады, которые можно использовать только в ближнем бою. «Меркурий» как мы знаем, не нанес противнику несколько повреждений, повлиявших на исход боя. Сделать это можно было на дистанции в 200–250 метров. Расстояние до противника стало увеличиваться лишь к концу сражения.
Теперь попробуем определить, какие именно повреждения нанесли артиллеристы брига турецким линейным кораблям, и насколько эти повреждения повлияли на исход боя. Для начала еще раз обратимся к рапорту А.И. Казарского: «Во все время “Меркурий” не прерывал своего огня, стараясь по возможности уклоняться от продольных выстрелов, пока удалось перебить ватер-штаги (ватер-штаги — тросы под бушпритом, служащие для его оттягивания вниз. — В.Ш.) и повредить гротовый рангоут стопушечного корабля, что заставило его закрепить бом-брамсели (бом-брамсели — прямые паруса четвертого яруса снизу. — В.Ш.), привести к ветру и лечь в дрейф, но прежде прекращения действия он послал бригу залп со всего борта. Другой корабль продолжал сражение, переменяя галсы (т.е. курс относительно ветра. — В.Ш.) под кормой брига и бил его продольными выстрелами, которых никакими движениями невозможно было избежать, но со всем тем “Меркурий” отстреливался до того времени, пока счастливым выстрелом удалось перебить у неприятеля нок-фор-марс-рею (оконечность на втором снизу рее фок-мачты. — В.Ш.), падение которой увлекло за собой лисели (добавочные прямые паруса, устанавливаемые по бокам основных. — В.Ш.), тогда и этот корабль привел в бейдевинд (курс под острыми углами, от 30 до 60 градусов, навстречу направлению ветра. — В.Ш.)».
В своих воспоминаниях о бое «Меркурия» бывший начальник штаба Черноморского флота вице-адмирал В.И. Мелихов пишет так: «Во все время “Меркурий” не прерывал огня, стараясь между тем уклоняться, по возможности, от продольных выстрелов; наконец ему удалось перебить ватер-штаги и повредить гротовый рангоут 110-пушечного корабля, что побудило его… лечь в дрейф; но прежде совершенного прекращения действия он послал в бриг прощальный залп со всего борта… Другой корабль продолжал сражение, переменяя галсы под кормою брига, и бил его ужасно продольными выстрелами, которых никакими движениями избежать было невозможно; за всем тем “Меркурий” продолжал отпаливаться до тех пор, пока счастливым выстрелом удалось перебить у неприятеля нок фор-марса-рея, падение коего увлекло за собою лисели; тогда и этот корабль, в 51/2 часов, привел в бейдевинд».
Мелихов в целом повторяет рапорт Казарского, за тем лишь исключением, что не упоминает о «закреплении бомбрамселей» на турецком 110-пушечном корабле и его «приведении к ветру». Все последующие авторы, описывающие бой «Меркурия», или повторяли Казарского и Мелихова, или придумывали что-то свое. Позднее они будут выдумывать всякую несусветицу о том, что турки в пороховом дыму палили друг в друга, а Лысенко вообще перебил ядром грот-мачту «Селимие», которая упала, о некой решительной атаке «Меркурия» в конце боя, о рухнувших на палубу всех парусах фок-мачты «Реал-бея» и т.д., оказывая медвежью услугу и Казарскому, и его храброй команде.
Что же представляли из себя противники «Меркурия»? Не так давно в Интернете ru) были опубликованы данные по турецкому флагману — 128-пушечному гиганту «Селимие», взятые из материалов тогдашнего турецкого «Комитета для приведения флота в лучшее состояние», который учитывал в своих документах только орудия калибром от 18 фунтов и более: на нижней батарейной палубе (на нижнем деке) — 4–48-фунтовые и 28–36-фунтовых пушек, на средней батарейной палубе (на среднем деке) — 34–24-фунтовые пушки, на верхней батарейной палубе (на верхнем деке) — 34–18-фунтовые пушки, на верхней (открытой) палубе — неуказанное число легких пушек и, возможно, карронад. Данные по артиллерийскому вооружению «Селимие» по состоянию на 1829 год исходят от английского моряка на турецкой службе Адольфуса Слейда, участвовавшего в Русско-турецкой войне 1828–1829 годов: на нижней батарейной палубе — 4–110-фунтовых камнемета и неуказанное число 36-фунтовых пушек, на средней батарейной палубе — 4–75-фунтовых камнемета и неуказанное число 26-фунтовых пушек, на верхней батарейной палубе — неуказанное число 20-фунтовых пушек, на верхней открытой палубе — неуказанное число 12-фунтовых и 9-фунтовых пушек. Камнеметами называли относительно короткоствольные тонкостенные артиллерийские орудия, стрелявшие каменными ядрами на небольшие расстояния и чаще всего заряжавшиеся с казенной части. Всего на «Селимие» было 128 орудий, все пушки — французского происхождения. К сожалению, количественной разбивки по калибрам нет. О наличии карронад или их отсутствии также не упоминается. Экипаж «Селимие» — около 1400 человек, большая часть состояла из набранных незадолго до войны рекрутов.
О «Реал-бее» у автора точных данных нет, но можно предположить, что укомплектован артиллерией он был приблизительно в той же пропорции, как и «Селимие», с той лишь поправкой, что общее число орудий у него достигало 74-х. Вопрос, были ли на турецких линейных кораблях карронады, остается открытым. В артиллерийском штате русского 110-пушечного линейного корабля того времени находились четыре 24-фунтовые, шесть 8-фунтовых и двадцать 6-фунтовых карронад, а на русском 74-пушечном линейном корабле устанавливалось шесть 24-фунтовых карронад. Однако у турок их вполне могло еще и не быть.
Итак, Казарский конкретно сообщает, что ядро «Меркурия» перебило ватер-штаги под бушпритом «Селимие». Насколько это серьезное повреждение и мог ли 110-пушечный линейный корабль выйти из боя?
Упомянутый Казарским «гротовый рангоут» (а вернее, горизонтальные элементы средней и одновременно самой высокой мачты, называемой грот-мачтой) на 110-пушечных линейных кораблях первой половины XIX века занимал (в зависимости от конструкции) следующие высоты: грота-рей (самый нижний на грот-мачте) располагался над водной поверхностью на высоте 22–23 метра, грот-марса-рей — на высоте 30–39 метров, грот-брам-рей — на 44–48 метрах, грот-бом-брам-рей — на 51–57 метрах. Фок-мачта (передняя мачта) тех же 110-пушечных кораблей имела высоты над водой, аналогичные реям, но примерно на 10% меньшие, а бизань-мачта (ближайшая к корме) — на 15–20% меньшие, чем грот-мачта. На 74-пушечных линейных кораблях горизонтальные элементы рангоута (реи) возвышались над водой, как правило, на 10% ниже, чем на 110-пушечных. Это говорит о том, что ядра с «Меркурия», поднимаясь, как указано выше, максимум на 18 метров над водой, да и то в узком диапазоне дистанций стрельбы от 270 до 340 метров, могли «дотянуться» в лучшем случае лишь до нижних рей 74-пушечного корабля.
Что подразумевал Казарский под «повреждением гротового рангоута» турецкого 110-пушечного линейного корабля? По-видимому, это было повреждение грот-ундер-лисель-спирта (нижнего горизонтального шеста на высоте верхней палубы), служившего для растягивания за пределы борта нижнего края гротового лиселя — добавочного прямого паруса (гротового лиселя). Затем еще одно перебивает ватер-штаги, крепящие бушприт к княвдигеду гальюна. Так как речь идет обо всех ватер-штагах, то ядро с «Меркурия» удачно поразило их в районе их общего крепежа. Разумеется, что от этого бушприт не отвалился, так как сверху держался еще и фок-штагами и фотстень-штагами, но жесткость конструкции была нарушена, и он закачался. Повреждение гротового рангоута с падением гротового лиселя и ватер-штагов не было слишком серьезным для «Селимие», но вызвало определенные трудности в управлении кораблем. Однако, учитывая то, что почти вся команда состояла из насильно пойманных и посаженных на корабль рекрутов, быстро исправить эти повреждения не представлялось возможным