Тайна Брусничного леса
Шрифт:
Анила повернулась к Матвею, всем видом выражая негодование.
– Яма, да ещё такая глубокая. Пока летела, чуть шею не сломала! Пыталась выбраться – не получается, ноги скользят. Сидела там полдня, представляешь? Думала, так и помру голодной смертью, когда съем всех жуков. А потом пришли люди. Охотники. Вытащили меня из ямы, посадили в клетку, привезли сюда…
– Да ты что?! – перебил её Матвейка. – Что ты такое говоришь? Мой папа не такой! Он этого никогда не сделал бы!
– Чего – этого? – ехидно приподняла светлые
– Он не посадил бы в клетку человека, – начал Матвей и тут же осёкся, а потом воскликнул: – Это вообще всё неправда! Я же сам видел, как папа возвращался с охоты. Он привёз в клетке не человека, а лису!
– Отлично, – Анила отступила на шаг и взъерошила медные кудри. – Осталось только включить логику. Посмотри на меня внимательно и скажи: я похожа на лису?
Матвей долго смотрел на её хитрую мордочку, в зелёные глаза, которые словно гипнотизировали его. Наконец, чувствуя себя полным идиотом, он признал:
– Ну да. Похожа.
– Ну вот, – развела руками Анила. Вид у неё был торжествующий. – Теперь всё понятно, не правда ли?
5.
Матвею ничего не было понятно. Он даже ущипнул себя за локоть левой руки. Боль была настоящей, и всё вокруг тоже было настоящим, хоть и окрашенным в призрачные лунные тона: сарайчик, деревья, смородиновые кусты, дорожки, дом, крыльцо в нескольких десятках метров отсюда… И Анила тоже была настоящей, осязаемой. Девочка в длинном платье и серой джинсовой курточке легонько отстранила Матвея и вышла из сарайчика.
– Ты куда? – всполошился Матвейка.
– Не бойся,– Анила обернулась и глянула насмешливо. – Не убегу. Уж больно мне интересно посмотреть, как вы тут живёте.
Она сделала несколько шагов, остановилась и долго разглядывала их двор.
– Какой огромный дом, – произнесла она наконец. – Два этажа, да ещё мансарда. У тебя, наверное, большая семья?
– Почему ты так решила?
– Ну как же, столько места. Здесь же уместится целая куча народа! Так сколько у тебя братьев и сестёр?
– Вообще-то ни одного, – с сожалением признался мальчик.
Если честно, он и сам иногда думал, как было бы здорово, если бы у него был младший брат. Или хотя бы сестрёнка. Но мама с папой повторяли, что не могут себе позволить ещё одного ребёнка. По крайней мере, сейчас, – добавляли они, – когда жизнь такая непростая и надо много работать.
– Понятно, – вздохнула Анила. – Значит, весь этот замок – в твоём распоряжении?
– Не совсем, – осторожно сказал Матвейка. – Здесь живём мы с мамой и папой, а ещё Наталья Владимировна, и наш повар, и садовник, а еще у нас есть собака…
– Собака?! – всполошилась Анила. – Какая ещё собака??
– Фунтик, – пояснил Матвейка. – Это мой пёс. Ну, то есть, маленький пёсик…
– А-а-а… Та козявка, которая выбегала днём во двор?
Паника на лице Анилы сменилась пренебрежением.
– Зато
– Я тоже надеюсь, – сказала Анила. – Знаешь ли, с детства не люблю собак.
Разговаривая полушёпотом, они тем временем дошли до яблоневого сада и остановились у ажурного металлического заборчика. В полумраке выделялись нижние части стволов, словно каждая яблоня надела по белому сапожку.
– У вас очень красивый сад, – Анила жадно втягивала ноздрями воздух. – М-м-м… как чудесно пахнет!
Матвей толкнул калитку, и они вошли внутрь.
В саду действительно витал пьянящий аромат созревших яблок и опавшей листвы. У осени много запахов, но Матвей всегда считал, что запах осеннего сада – самый лучший.
Этот запах напоминал ему о тех временах, когда они с мамой ещё приходили в сад собирать созревшие яблоки. Мама брала с собой большую плетёную корзину и лесенку-стремянку. Она осторожно взбиралась по перекладинам и снимала румяные яблоки с ветвей, складывала в подол свитера, а потом спускалась и высыпала их в корзинку. Ну а Матвейка тем временем бегал по саду и выискивал красно-жёлтые яблоки в траве. Мама объясняла, что брать нужно только хорошие плоды, которые упали недавно, без «бочков».
Те яблоки, которые «с бочком», он оставлял у подножия деревьев, складывая их в пирамидки. Но что самое удивительное, уже на следующий день пирамидки исчезали! Мама говорила, что, скорее всего, яблоки забрали ежи, которые живут где-то неподалёку. И Матвей представлял себе благородное ежиное семейство – солидного папу в шляпе, маму с хозяйственной сумкой и целый выводок шустрых ежат. По ночам, топоча лапками, они ходили по саду и собирали упавшие яблоки, накалывали их на иголки и шустро несли домой. Дома собирались за круглым столом – и пили чай с яблоками. А мама-ежиха стояла у плиты и варила яблочное варенье в медном тазу, помешивая его деревянной ложкой…
У Матвея дома, на кухне, тоже был такой таз. Он достался маме по наследству от её бабушки. И ложка-поварёшка тоже была. И Матвей ещё помнил то время, когда мама, надев синенький в цветочек фартук, становилась к плите – варить варенье. Тогда мальчик приносил на кухню какую-нибудь книжку с картинками и листал её, или читал маме сказки вслух, чтобы ей было не скучно. Так они вдвоём ждали папу с работы.
А потом что-то изменилось, – а может быть, просто он, Матвейка, вырос. Мама уже давно не варит варенье, она покупает его в магазине и говорит, что это очень хороший магазин, «фермерский». А ей самой стало некогда заниматься яблоками, потому что работа в салоне занимает почти всё время. Хорошо, что хотя бы на пироги по выходным его пока ещё хватает.